Однако медведь в центре по-прежнему сливается с белоснежным холстом, и если бы не четкие контуры, нанесенные водонепроницаемыми чернилами, он бы вовсе исчез. Кажется, что рука вот-вот одернется, что ее хозяйка (или хозяин – трудно сказать наверняка) не захочет иметь дело с бесцветной игрушкой.

Кисть вовремя приходит на выручку, и плюшевый медведь тут же преображается, обретая цвет, который отныне его навеки. Теперь-то рука точно достигнет своей цели, и ребенок заключит бирюзового мишку в объятиях, делясь с ним своим теплом. А следом настанет очередь и его брата с сестрой, ведь они тоже хотят разделить с ними этот чудесный момент…

Персику всегда нравилось смотреть, как Анна рисует. Было в этом действии что-то завораживающее. Образы, такие живые, рождались из ничего. Ведь до их появления холст был совершенно пуст. Все, что появлялось на его девственно чистой поверхности – исключительно заслуга Анны и ее таланта.

Это было так не похоже на материальный мир. Создание чего-то нового всегда обусловлено конкретными потребностями, и эти же потребности определяют, каким будет твое творение. Так, если человек хочет пошить теплую одежду, он будет использовать материалы, замедляющие теплообмен между организмом и окружающей средой, а если речь идет о легкой одежде, которую можно носить жарким летом – выбор падет на материалы с хорошей воздухопроницаемостью.

Творчество же зачастую не имело ни причин, ни конечной цели.

Анна могла в одни дни писать картины с гротескной архитектурой, а через неделю, несмотря на хорошие продажи предыдущих работ, выбрать новой темой что-то совершенно иное, скажем, натюрморт или анатомический рисунок животного.

Выбор темы для новой картины не был обусловлен ни популярностью, ни потенциальной прибылью. Анна писала то, что хотела писать, а уже потом старалась продать готовые картины. Порой она и вовсе начинала с одной темы, а уже в процессе резко ее меняла. Так, портрет молодого парня однажды превратился в портрет шимпанзе.

Вот и получалось, что у творчества Анны не было ни причин, ни конкретной цели.

Обычно Персик сидел рядом с ней и наблюдал за процессом создания картины от самых первых штрихов до того момента, когда хозяйка решала, что результат ей нравится. Он ловил каждое ее движение, прислушивался к тому, какие разные эмоции обуревают Анну во время работы, как ее сердце то начинало неистово биться, то замирало на несколько мгновений, когда у нее что-то не получалось, или, напротив, получалось даже лучше, чем она рассчитывала.

Но сегодня Персик едва мог усидеть на месте. Все его мысли были заняты Черной Тенью, объявившейся в их квартире. Персик испытывал противоречивые чувства – совсем как Анна во время работы над новой картиной.

С одной стороны, он искренне хотел, чтобы Октябрина оказалась права. Чтобы появление Черной Тени и тот факт, что она выбрала для превращения именно образ Нидхёгга, ничего не значило. Чтобы этот случай оказался лишь очередным сверхъестественным проявлением, ничем существенно не отличавшимся от бесчисленного множества других таких же случаев.

Но в то же самое время Персик буквально физически ощущал, что на этом история не закончилась. А учитывая, что предчувствие еще никогда его не подводило…

Так хотелось выбраться из квартиры и отправиться патрулировать улицы! Отыскать других Черных Теней и лично изгнать их из нашего мира, или хотя бы убедиться в том, что они больше не появятся в Охаповске.

Впрочем, вряд ли их отсутствие смогло бы в чем-то его убедить. Да и Персик не мог этого сделать, пока Анна была дома. А она как назло не собиралась его покидать, по крайней мере, в эти выходные.

Вот и получалось, что Персик мог лишь бесцельно сидеть, ожидая наступления ночи. Уж тогда-то Анна будет крепко спать, а он сможет отправиться на улицы ночного города.

Роль обычного кота никогда не угнетала Персика. Он знал Стражей, которым не нравилось вести двойную жизнь, и они всем сердцем желали иметь возможность полностью сосредоточиться на защите людей от сверхъестественного. Но сам Персик не разделял подобных взглядов. Он считал, что невозможно защитить человечество, не сближаясь с ним.

Да, Кураторы все свое время проводили в тайных убежищах, но даже они, прежде чем отгородиться от внешнего мира, какое-то время жили бок о бок с людьми. Что уж говорить о Стражах, которые ради охраны людского покоя сражались на передовой.

Несмотря на то что Персику было трудно усидеть на месте, он все же очень старался. Если не ради себя, то хотя бы ради хозяйки. Ей всегда нравилось, когда он был рядом, чем бы она при этом не занималась. Ну а Персику было только в радость обеспечить Анне хорошее настроение.

Раз уж сейчас Персик не мог ничего сделать как Духовный Страж, то он хотя бы побудет рядом со своей хозяйкой.

Однако сегодня Анна была увлечена работой как-никогда и практически не обращала на него внимания. Время тянулось медленно, стрелки часов – за исключением секундной, – будто застряли на одном месте и совершенно не двигались.

В какой-то момент Персик задремал, а когда проснулся, то вдруг обнаружил себя стоящим на кухне. Оказывается, Анна уже закончила работу и пришла сюда, чтобы подкрепиться. И, конечно же, она взяла Персика с собой. Он даже не почувствовал как хозяйка подняла его с дивана, а проснулся лишь после того, как она поставила его на пол возле миски.

Сегодня ему было отказано в пище «со стола» – Анна ела пиццу, которая, по ее мнению, была чрезвычайно вредна для котов.

«От пиццы коты толстеют. Я не хочу, чтобы ты из Персика превратился в Пончика!», – любила повторять она. Поэтому сегодня Персику пришлось довольствоваться сухим кормом и молоком.

Когда они поели, а затем справили нужду – каждый по отдельности, – то перекочевали в гостиную, где устроили традиционный киносеанс.

Сперва Анна включила какой-то ситком с незамысловатым сюжетом. Персик не находил в нем ничего забавного, и вновь задремал. Проснулся же он от волчьего воя. Точнее, это оборотень на экране выл на полную луну, задрав голову к небу. Затем чудище отправилось на охоту, дабы утолить терзавший его голод.

Жертвой оборотня стала молодая парочка, решившая устроить прогулку по ночному парку, и которую отчего-то нисколько не смутил волчий вой, слышимый прямо в сердце города. Оборотень передвигался на задних конечностях подобно человеку, и делал это молниеносно. У молодых людей не было ни единого шанса.

Впрочем, девушка все же спаслась, но ей пришлось оставить своего ухажера на съедение голодному монстру…

Глядя на эдакое безобразие, Персик недовольно фыркнул. В реальности оборотни были совсем другими. Их жертвы ни за что на свете не заметили бы приближение этих существ, а оборотень уж точно не стал бы выдавать свое присутствие звериным воем. Это же так глупо!

К тому же оборотни вообще не умели выть. Во всяком случае, Персик не мог припомнить ни одного случая, доказывающего обратное.

– Что такое, фильм не нравится? – спросила Анна и почесала Персика за ухом. – Давай посмотрим что-нибудь другое.

Полистав каналы, Анна остановилась на фантастическом боевике девяностых годов. По сюжету инопланетный охотник напал посреди джунглей на группу американских коммандос. В арсенале у пришельца имелся целый ряд продвинутых технологий, с помощью которых он, в частности, становился невидимым.

На этот раз у Персика не нашлось причин для возмущения. Персонаж не имел под собой реального обоснования, так что, полностью придуманный своим творцом, он мог быть кем угодно. Собственно, то, каким его придумали, и было его сутью. А значит, любая его особенность, любые даже самые мелкие детали не могли идти вразрез с реальностью. Просто потому, что ничего подобного в реальном мире не существовало.

Чем закончилось противостояние пришельца и вооруженных людей, Персик так и не узнал. Примерно на середине фильма он снова заснул, а проснулся уже после его окончания. Однако учитывая жанр картины, Персик не сомневался, что из числа коммандос выжил кто-то один, и что именно он одолел главного антагониста.