– Серьёзно, Лив, это раньше наши почти каждый день погибали в схватке с дикими, а теперь единственное, из-за чего может умереть охотник, – это старость.

Торрес ободряюще сжал плечо поникшей девушки.

– Да успокойтесь вы уже! – рявкнул он на свой отряд, что продолжал театральное представление, защищаясь от нападения “кабана”.

– Зачем тогда всё это? – кивнула она в сторону площадки, где занимались курсанты.

– Наверное, дань традициям, – неопределенно пожал плечами Коди. – В любом случае пока ликанты топчут с нами одну землю, всегда нужно быть начеку.

Он бросил задумчивый взгляд на мемориальную табличку с именами всех погибших на войне. Истории о том героическом противостоянии передавались из уст в уста, воспитывая в молодом поколении охотников силу духа и уверенность в величии и непобедимости гильдии. Однако даже горожане, живущие вдали от стены знали, что оборотням доверять не стоит. Слишком ярко горел в памяти многих тот неожиданный прорыв стены у северного форпоста, произошедший пятнадцать лет назад.

– Будем надеяться, что этого никогда не случится, – улыбнулся парень и, подмигнув девушке, поспешил догнать товарищей, что уже ушли к казармам.

Оливия хмуро посмотрела ему вслед, а затем развернулась и направилась в другую сторону, желая поскорее оказаться как можно дальше от людей. В голове всё ещё крутился разговор с охотниками, и она никак не могла принять, что все её мечты о рискованных рейдах, убийствах оборотней и приятной усталости в конце успешной операции оказались ошибочными.

Рассказы Ульриха всегда звучали иначе. Он уже год как состоял в первом отряде, принимал участие в ночных рейдах и помимо этого заступал в наряды на наблюдательной вышке в северной части стены. За всё это время Свенсон ни разу не пытался разуверить подругу в фантазиях о том, как будет проходить её первое дежурство за стеной. Неужели всё, что Оливия слышала от него, могло быть приукрашено или даже выдумано? Мог ли Ульрих соврать ей?

От этой неожиданной мысли девушка даже остановилась и недоумённо покачала головой. Нет, о таком даже думать было глупо. Бейли прекрасно знала, как выглядел друг, когда пытался лгать. Бегающий взгляд, желание поскорее съехать с темы и минимум подробностей – для того, чтобы обмануть её Свенсону пришлось бы вон лезть из кожи. Однако неприятное чувство недосказанности всё никак не отпускало.

Казармы остались за спиной, жилые и административные здания сменились хозблоками, но Оливия упорно шла дальше, пока впереди не замаячила кромка леса, и только тогда она перешла на бег, словно он мог исправить ситуацию. Свежий ветер обдувал лицо, помогая дышать полной грудью. Девушка двигалась привычным маршрутом, огибая препятствия в виде валунов и острых камней, не замечая, как проходит время в этом единении с природой. Остановившись у озера, она перевела дух, уперев руки в колени, а затем опустилась на влажную траву и достала из кармана маленький шоколадный батончик, что почти каждое утро волшебным образом оказывался в одном и том же месте – на прикроватной тумбе.

Возвращаясь из душа, девушка первым делом бросала туда взгляд и невольно расплывалась в улыбке. Но сколько бы раз Оливия ни пыталась уличить момент, когда Ульрих подкладывает ей сладость, засечь его так и не смогла. Наблюдая за лёгкими волнами, медленно облизывающими берег, она отправила в рот кусочек подтаявшего лакомства и блаженно прикрыла глаза.

Сегодня они наконец расставят все точки над i. От этой мысли внутри снова приятно заныло. Это же Ульрих. Её друг детства и самый близкий человек. Тот, с кем они ловили тритонов в этом самом озере и лупили палками траву, представляя, как будут ходить в рейды и выслеживать диких.

Тот, чьи волосы вчера пахли терпкой хвоей и дождем. И почему она раньше этого не замечала? Свенсон часто помогал ей с тренировками, ставил удар и всегда ловил, удерживая от падения. Его руки на плечах или талии были чем-то естественным, но теперь от одного лишь воспоминания по коже бежали мурашки. Их губы были настолько близко, что хотелось сократить эти ничтожные миллиметры, отчаянно податься вперед и почувствовать мягкое прикосновение. Раствориться в крепких объятиях, наслаждаясь тем, как стирается эта тонкая грань между дружбой и любовью.

Оливия тряхнула головой и смущённо зарделась. Теперь стало понятно, почему неловкие ухаживания Мэтьюса вдруг прекратились, стоило Оливии рассказать Ульриху о попытках парня позвать её на свидание.

Неужели всё это время, пока она видела в Свенсоне только друга, он смотрел на неё совсем иначе? Так, как теперь Бейли смотрит на него.

Чувствуя, как горят щёки, девушка приблизившись к воде, зачерпнула в ладони прохладную жидкость и умылась. Капли медленно стекали по шее, пока девушка придирчиво разглядывала своё отражение. Ненавистные веснушки снова стали ярче и испещрили всё лицо. Когда-то в детстве Ульрих в шутку сказал, что Бейли будто стояла рядом с буксующим в грязной луже мотоциклом. Получив кулаком в живот, он, конечно, долго потом извинялся, но отчаянное недовольство собственной внешностью у Оливии так никуда не делось.

Проверив время, девушка чертыхнулась и поспешила вернуться на базу. Она уже подходила к своему корпусу, пытаясь скрыть довольную улыбку, что появлялась на лице каждый раз, как в памяти всплывал вчерашний вечер, когда ступню неприятно кольнуло. Оливия остановилась и, неловко балансируя на одной ноге, стянула кроссовок. Громкий топот тяжелых армейский ботинок отвлек её от вытряхивания противных камешков. Бейли вскинула голову, прикрывая ладонью глаза, чтобы разглядеть хоть что-то сквозь лучи палящего солнца.

Пятеро охотников пробежали по дорожке в сторону главных ворот, даже не обратив на неё внимания. Проводив удивленным взглядом ребят, девушка обиженно пробормотала себе под нос:

– И вам привет.

Намереваясь уйти в противоположную сторону, Оливия на секунду замешкалась, всё ещё наблюдая за охотниками, когда им наперерез выскочил Коди. Он что-то импульсивно тараторил, не переставая активно жестикулировать, а после повёл парней за собой.

Бейли вскинула бровь, заинтересованная происходящим, и двинулась следом. Давно она не видела такого ажиотажа на базе. Это напоминало далёкое детство, когда раз в месяц в их отдаленную от большого города местность приезжал фургон с провизией, и всё подрастающее поколение курсантов, а частенько и взрослые со всех ног мчались к машине, чтобы урвать себе ещё не растаявшее мороженое.

У главных ворот, казалось, собралась вся гильдия. Разделившись на небольшие группы, охотники громко переговаривались и выглядели крайне обеспокоенно. Майор Маркус Джефферсон на секунду отвлёкся от разговора с постовым, задержав полный боли взгляд на подошедшей девушке, и тут же крикнул кому-то в толпу:

– Уведите Бейли!

– Пойдем, Лив, – Коди встал напротив неё, мешая рассмотреть то, что находилось рядом с воротами, и мягко коснулся предплечья, стараясь развернуть.

– Что происходит? – она нахмурилась, пытаясь высунуться из-за его плеча, но Торрес сильнее сжал руку, пытаясь оттащить девушку подальше. – Пусти меня, – прошипела она, отталкивая парня.

– Лив! Не надо! – в отчаянии выкрикнул Торрес, когда Бейли сделала несколько шагов вперед, огибая стоящих перед ней.

Из прицепа служебного джипа, который развозил дежурных на посты, выгружали черный мотоцикл. Именно на нем, игнорируя общий транспорт, всегда передвигался Ульрих. Этот байк ему подарил Маркус на шестнадцатилетие. Отмахиваясь от объятий и благодарностей парнишки, он сухо бубнил себе под нос, что всё равно уже слишком стар для такого, а держать в гараже полуторалитрового красавца ему не позволяет совесть.

Вздрогнув от того, как хромированный конь с грохотом завалился на бок, Оливия нахмурилась, представляя, как будет зол Свенсон, когда увидит внушительную вмятину на бензобаке. Переведя внимание с мотоцикла на домик КПП, девушка ошарашенно замерла. На деревянной лавке лежало тело, прикрытое серым матерчатым мешком, от одного взгляда на которое по спине невольно проскользнули мурашки.