— Серана… — вздохнув, Валерика сделала шаг вперёд и, вновь аккуратно притронулась к её плечам.

— Не трогай меня! — прохладно отстранилась Серана — Говори, пока я не передумала.

— Дочь моя,… — она вновь вздохнула — всю свою сознательную и долгую жизнь, я, как и любая другая мать, оберегала или пыталась оберегать тебя ото всех опасностей, потому что ты моя единственная и самая родная частичка меня, и потерять тебя, означало бы потерять и себя.

Ты родилась в семье даэдропоклонников. Мы с твоим отцом были несказанно рады такому чуду, однако в глубине моего ещё бьющегося сердца я знала, что из нас не выйдет правильная и счастливая семья, из-за слепой беготни за могуществом и властью, но кормила себя ложными надеждами и не хотела видеть очевидного.

Когда твой отец заявил о том, что мы всей семьёй станем созданиями ночи, то я немного сомневалась на счёт этой затеи, ведь знала, что это очень сильно отразится на нас, и в частности на тебе. Моё желание сделать своё дитя защищённым, сделало выбор в пользу стремления мужа, с которым я ещё разделяла эти идеи и желания. Принеся Молаг Балу в жертву тысячу жизней и наши с тобой тела, я осознала, что это была слишком высокая цена за столь соблазнительные силы и пережитые нами мучения.

После церемонии я эгоистично закрылась в себе, совсем позабыв о той, кому больше всего нужна была поддержка и опора после произошедшего – о тебе, Серана. Я больше не могла воспринимать тебя, как дочь, ведь те ужасающие события, через которые ты прошла, всплывали у меня перед глазами, и я не могла избавиться от этого, сожалея, что тебе пришлось пережить это. Но я всё ещё была уверенна, что мы поступили правильно, однако что-то не давало мне покоя изнутри.

Шли годы, десятилетия, столетия. Я погружалась в себя всё более и более, пока твой отец не обнаружил это проклятое пророчество, из-за которого всё пошло по самому худшему для нашей семьи пути. Тайком узнав, что для свершения пророчества была необходима кровь Дочери Холодной Гавани, я решила действовать незамедлительно, пока Харкон всё больше впадал в безумие. Я с головой ушла в создание места, где могу сохранить тебя и спрятаться самой, разделив между нами два Древних Свитка. Лишённая сна и покоя, я работала не покладая рук, напрочь выкинув из памяти, что у меня есть и дочь, которой нужно уделить время, которого у меня катастрофически не хватало.

Ты права, сказав мне в Каирне, что я тоже была одержима защитой тебя и противостоянию моему мужу, но, если ты когда-нибудь, по воле Богов, станешь матерью, думаю, что ты сможешь понять меня в полной мере. Я знала, что даже в грош не ставила твои несогласия и противоречия, однако я относилась к тебе, как к ребёнку, который ещё до конца не понимает всю серьёзность ситуации и что нам с тобой грозит, если бы твой отец узнал о крови раньше, чем я могла бы завершить все свои планы.

Усыпив тебя в крипте, я отправилась на поиски возможных вариантов о недопущении свершения этого пророчества, ища ответ у Идеальных Повелителей, но, как ты знаешь, они заперли меня в крепости, окружив магическим барьером и приставив ко мне дракона Дюрневира, чтобы тот стерёг меня.

Бессчётные столетия, проведённые в одиночестве, помогли мне осознать те вещи и поступки, которые я совершала на протяжении всей жизни. Я поняла и приняла тот факт, что мы с твоим отцом совсем не годились на роль любящих и заботливых родителей, но тогда нам казалось иначе. Мои слепые страхи о мнимой опасности для твоей жизни, в конечном итоге по иронии судьбы, воплотились в настоящие угрозы, из-за того, что я тогда не смогла воспротивиться желанию Харкона о получении истинного вапиризма от даэдрического принца. Всё приобретённое нами могущество рассыпалось в прах перед таким заветным и недостижимым желанием, как обыкновенное семейное счастье, к которому я всегда хотела стремиться и которое так не настигло нас, сильно обойдя стороной. — в таком безэмоциональном, но честном монологе Валерики, у неё неожиданно сбился голос и волнительно и судорожно задребезжал — Если ты ещё в силах мне поверить, то прошу тебя, знай, что я глубоко сожалею обо всём случившемся в нашей покалеченной и нездоровой семье и искренне прошу прощения за все мои поступки и такое холодное отношение к тебе и к мужу. Мы оба были слепы, но когда прозрели, то его уже нет в живых, а моя единственная дочь, которую я всю жизнь пыталась сберечь, уходит от меня навсегда.

Серана, последнее, что я хочу сказать тебе…я благословляю вас на ваш союз. — на вечно холодных и безжизненных сияющих глазах матери, вдруг начали проблёскивать слёзы раскаяния — Будьте счастливы вместе. Создайте ту радость и уют, которых не было в нашей семье и не повторяйте ошибок твоих бесчувственных родителей, которые, не разобравшись в своих желаниях, попытались создать своё заранее обречённое на провал счастье. Не желайте власти, силы и могущества, ибо они приведут вас только к разрушительным последствиям…Прощай, дочка… — Валерика украдкой утёрла покатившуюся слезинку истинной материнской любви и боли расставания, пролившуюся за столь бесконечное время.

— Мама… — Серана не сдержала свои всколыхнувшие эмоции и обняла её со всей своей теплотой, с которой только могла обнять близкого ей человека.

Валерика крепко обняла её в ответ, почувствовав забытые ощущения любви и надежды.

— Серана, — прошептала древний вампир, уже не пытаясь стереть со своего лица струйки журчащих слёз — знаю, что не заслуживаю искупления, но я раскаиваюсь перед тобой за всю ту боль, которую причинила тебе и нашей семье. Надеюсь, что ты когда-нибудь сможешь простить меня…Потому что большего мне не нужно в моей пустой и бесцельной жизни.

Прижавшись ближе к матери, Серана, тоже не сдерживая накатившие на её веки слёзы, ответила ей шёпотом:

— Мам, я всегда мечтала, чтобы мы с тобой и папой стали любящей семьей, как прежние времена, но по воле Судьбы это не должно было случится. Теперь, когда шанс на счастливую жизнь посетил и меня саму, я бы хотела, чтобы ты помогла мне восстановить ту забытую любовь и тепло на руинах обид и страхов и заново стать крепкой и дружной семьёй.

— О большем я и не могу мечтать. — призналась расчувствовавшаяся Валерика.

— Я люблю тебя, мам и прощаю за всё.

— А я люблю тебя, доча, за то, что ты у меня такая храбрая, добрая и упрямая, как твой отец. Спасибо, что, не смотря на нас и наше отношение к тебе, ты смогла вырасти в достойную девушку, которой я всегда буду гордиться.

— Как тогда, когда у меня получилось впервые сварить зелье? — непроизвольно улыбнулась Серана, вспомнив тот радостный момент, когда она ещё совсем ребёнком, умудрилась стащить у мамы парочку алхимических ингредиентов и самостоятельно приготовить зелье.

— Да, и ещё когда ты наконец смогла призвать из мёртвых своего первого скелета в бухте. Боги, ну и бедолага… — Валерика тоже улыбнулась.

— Он был такой забавный. — тихо хихикнула она.

— Мы смеялись до упаду, видя его неправильно составленные косточки и как он ими бряцал.

— Или ещё, когда мы втроём гуляли по берегу и я, найдя палку, бесстрашно сразилась с тем, ошарашенным от такой наглости, грязевым крабом.

— О да, это был серьёзный бой для маленькой девочки и великая победа для всех нас… — поностальгировала Валерика и, вернувшись из прошлых воспоминаний, обратила внимание на причёску дочери — У тебя так волосы отросли.

— Не было времени их подстричь. С этой причёской я до сих пор не могу расстаться…как с твоей брошью.

Древний вампир умилилась и прижалась своей головой к её голове, а после, простояв так в тёплых и молчаливых объятиях ещё минуту, она слегка отпрянула и, посмотрев в глаза дочери, спросила:

— Вы поехали?

— Нет. — тихо заявила Серана.

— Нет? — ободрилась Валерика, почувствовав клокотание надежды внутри.

— Я так подумала, что мы останемся тут, а за день до свадьбы уедем.

— На какое число намечено?

Серана достала из кармана последнее приглашение и протянула матери. Та взяла его и, быстро прочитав, встрепенулась: