- Герми оценит такое богатство, - улыбнулся он, уже представляя, что, появившись в этом доме, девушка непременно захочет изучить это место вдоль и поперек.

Правда, когда он заметил, что половина предоставленной литературы значилась в категории темной магии, у него по спине пробежался неприятный табун мурашек. Некоторые названия книг внушали настоящий ужас, и юноша припомнил слова крестного, когда тот объяснял, какое истинное наследие у его семьи. Пообещав себе, что не позволит возлюбленной изучать библиотеку в одиночестве, Поттер вернулся к коридору и поднялся на следующий этаж, где находились спальни.

Удивляясь размерам дома, юноша насчитал более десяти дверей, ведущие в просторные спальни с необходимым набором мебели. Осматривая комнаты, Гарри заметил отличительную особенность. Каждая из них имела разный вид из окна. Сначала эта особенность шокировала его, но потом он вспомнил слова крестного о том, что дом на Гриммо Плейс находится в меж-измерении, не имея конкретного места. Один вид открывался на лес, другой на самый настоящий пляжный берег моря, третий на проезжую часть, где юноша с удивлением увидел людей. Выбор был на любой вкус. И он не ограничивался магической Британией. За окном одной из первых комнат, что он исследовал, Поттер с восхищением узнал вид на улочку Монмартр, что находится в самом сердце Парижа. Юноша даже припал к окну, смотря на художников, что творили свои произведения, и прохожих, что останавливались, чтобы на них полюбоваться. И вдалеке сияла огнями высокая Эйфелева Башня. Как-то Дурсли отправились в Париж, естественно не взяв с собой тогда девятилетнего Гарри, но Поттеру удалось полюбоваться проспектами, которые приготовила тетя Петуния, стремясь посетить все достопримечательности “города любви”. В следующей комнате на Гриммо был предоставлен даже вид на деревеньку Хогсмид. Но больше всего поразил гриффиндорца вид из окна, где за стеклом разливался зеленоватый свет. Побывав в прошлом году на дне Черного озера, Поттер с удивлением узнал это свечение и подошел ближе к окну. Да, теперь он точно мог сказать, что эта комната, будто находилась под толщей воды. Ему даже на мгновение показалось, что где-то вдалеке мелькнул рыбий хвост русалки. Взмахнув волосами, юноша смахнул наваждение и повернулся к проходу. Там стоял Сириус, прислонившись плечом к дверному косяку и скрестив на груди руки.

- Вот уж не ожидал, Сохатик, - не скрывая недоумения, протянул он. – Тебе приглянулась эта комната?

- Нет, - замотал головой Поттер, отходя от окна. – Просто интересно стало. Напоминает Черное озеро в Хогвартсе.

- Это оно и есть, - спокойно ответил Блэк. – Эта комната принадлежала моему младшему брату Регулусу. Он, как и большинство членов моей семьи, заканчивал факультет Салазара Слизерина, и захотел даже дома иметь вид из окна, как в родной гостиной. Никогда не понимал этого предпочтения. Мне вот приглянулся вид на магловскую улицу.

- Знаешь, что я никак не ожидал? Все виды из окон открываются на улицы Британии, пусть то магловский или магический мир, но вида Парижа я никак не ожидал.

- Род Блэк ведет свой исток из Франции, - с понимающей улыбкой принялся объяснять Сириус. - Тогда мы были Нуар. Основателем рода является Тьерра Нуар, живший в конце 13 века. Через пару веков Нуар переселились в Британию и сменили фамилию на Блэк, на английский манер. Тот вид на Монмартр, что ты видел, грел душу последнему французу из рода Блэк. Не зря же у нас девиз Рода написан на французском языке. “Очень важно помнить о своих корнях”. Так всегда говорил мой отец. Ладно, а что с комнатой? Ты уже выбрал?

- Мне понравился с Хогсмидом, - ответил Гарри и, подойдя к крестному, вышел из комнаты.

- Отличный выбор, крестник, - похвалил его Сириус. – Я скажу Кричеру, чтобы он доставил твои вещи в комнату. Забрал из дома твоих родственников.

- Дядя Вернон не сильно кричал, когда ты пришел? – спросил Поттер, заходя в свою комнату.

- Нет, - отмахнулся Блэк. – Как только я сказал, что пришел за вещами, а ты к ним больше не вернешься, твой дядя был готов даже помочь мне донести твои вещи и вызвать какую-то таксу. Так и не понял, что он имел ввиду.

Дослушав фразу, юноша вдруг согнулся пополам и от души засмеялся. Должно быть, мистер Дурсль даже не понял, что Сириус волшебник, ведь он был одет в обычный костюм-тройку, и на нем не было мантии, отличающих волшебников от обычных людей. А от счастья, что он избавился от ненавистного родственника, Вернон даже не задумался, зачем какому-то неволшебнику понадобились вещи Гарри. Заметив недоуменно поднятые брови крестного, Поттер пересказал ему свою догадку, пояснив, какую «таксу» мужчина имел ввиду.

- А тетя Петуния? – вспомнил о жене мистера Дурсль юноша, отсмеявшись. – Она же тебя знает.

- При муже сделала вид, что не знает, - ответил Блэк. – А потом, когда я покинул их дом, она вышла следом и просила передать, чтобы ты не держал на нее зла. В общем, она сказала, что если ты захочешь еще с ней увидеться, то она будет рада. Раньше нужно было строить из себя заботливую тетю, – презрительно скривил он губы, показывая, как ему неприятно было общение с сестрой бывшей лучшей подруги.

- Я простил ее, - улыбнулся Гарри. – Она по-своему хотела меня защитить, надеясь, что я, обозлившись на магический мир, не захочу стать его частью. Она просто не хотела, чтобы со мной произошло то же самое, что с мамой.

- Ты не понимаешь, Гарри, - замотал головой мужчина, грозно сводя брови к переносице. – Петуния сквиб и не знает, как опасно было подобное воспитание. Если бы она внушила тебе ненависть к магии и боязни ее использовать, то последствия могли обернуться самым печальным образом. Ты знаешь, кто такие обскуры?

- Нет, - честно признался юноша.

- Когда у волшебника происходят первые всплески магии, очень важно объяснить ему, что это нормально, потому что если ребенок начнет бояться своих сил и бояться их использовать, то эта магия начнет копиться в нем темной энергией, которая постепенно разрушает человеческую оболочку. В среднем такие дети едва доживают до десятилетнего возраста. И чем больше маленький волшебник подавляет в себе магию, тем хуже. Когда ребенок погибает, темная энергия, называемая Обскури, вырывается на волю, и, если она достаточно сильна, то может разрушать целые города.

- Какой ужас, - пробормотал Поттер, сглатывая ком в горле. – Дурсли ругали меня за проявление магических способностей, и я не понимал за что, ведь я не мог это контролировать. Да и сам не знал, что это магия.

- Ну, вот, а если бы они пытались подавлять твои способности, говоря, что это именно магия и как она ужасна, да еще и наказывали, со временем выработав у тебя отвращение к собственным силам, то все могло бы обернуться прямо противоположно. А так нам повезло, что твои родственники просто боялись всего магического и шибко тебя не третировали за эти проявления силы, наверно, боясь, что один из этих всплесков навредит непосредственно им.

- Дамблдор же знал, как Дурсли со мной обращаются, - кулаки юноши неосознанно сжались, стоило ему представить ужасную картину, где он мог стать обскуром. – И ни разу не вмешался.

- Ему сообщали, что ничего страшного с тобой не происходит.

- Сообщали? – взлетели вверх брови гриффиндорца. – Я думал, все дело в следящем заклинании.

- Я тоже так думал, крестник. Хотя и удивлялся, ведь следящее заклинание просто сообщает волшебнику, где находится объект надсмотра. Впрочем, такой сильный волшебник, как директор, мог и дополнить особыми возможностями заклинание. Но тут Дамблдор точно знал, как тебе жилось в доме своих родственников. И сегодня я понял откуда. Миссис Арабелла Фигг, жившая по соседству с домом твоих родственников, числится членом не безвестного тебе Ордена Феникса, хотя и является сквибом.

- Эта сумасшедшая кошатница? – переспросил Гарри.

- Да, засланный к тебе надсмотрщик, - закивал головой Сириус. – Полагаю, она и докладывала Дамблдору, как тебе живется в доме твоих родственников. И, если бы директору было из-за чего переживать, он бы давно вмешался, чтобы не потерять Избранного раньше времени. И, кстати, у миссис Фигг не простые кошки, а книзлы, как у твоей Гермионы Живоглот.