В понедельник утром Дамблдор, как ни в чем не бывало, сидел за преподавательским столом и непринужденно поглощал овсянку, заедая ее любимыми лимонными дольками. Гриффиндорцы вместе с МакГонагалл смотрели на него, как на сумасшедшего, тоже начиная сомневаться, а сможет ли великий светлый маг по-прежнему достойно возглавлять столь серьезное учебное заведение, как Хогвартс. Амбридж брезгливо косилась на мужчину, но мысленно ликовала, видимо, думая, что это противостояние скоро окончится ввиду того, что старик совсем выжил из ума, и Фаджу уже можно праздновать победу. Себя же Инспектор видела уже в кресле директора. И уже тогда даже МакГонагалл не сможет ей возражать. После она перевела взгляд на Хагрида, что являлся лесничим и профессором по Уходу за Магическими Существами. Ее губы расплылись в довольной улыбке. Этот полувеликан боготворил Дамблдора, а, значит, и он не задержится в Хогвартсе.

На Зельеварении Снейп был привычно язвителен и предвзят, снимая баллы с Гриффиндора. «Львята» уже даже не огрызались на это, чтобы лишний раз не радовать своих недругов со Слизерина. После ужина друзья Гарри пожелали тому удачи, когда он отправился на «отработку». Мастер зелий уже ждал его в знакомой комнате. Вежливо поздоровавшись, Поттер занял место на стуле и в ожидании посмотрел на мужчину.

- Итак, мистер Поттер, – повернулся к нему Снейп, вытаскивая свою волшебную палочку. – Как успехи? Или вы были заняты чем-то другим?

- Нет, сэр. Мы с Гермионой потренировались, и у меня есть успехи.

- Неужели? – удивленно вскинул бровь зельевар. – Что ж, сейчас проверим. Легилименс… Вы слишком самонадеянны. Впрочем, я не удивлен.

- Я стараюсь, – процедил сквозь зубы Гарри, сжимая кулаки. Он понимал, что Снейп не сможет долго разыгрывать из себя учителя и момент, когда он вернется к привычному общению, было лишь вопросом времени. Возможно, и он чувствует, что кресло директора под Дамблдором пошатнулось, а значит, уже не нужно слушаться его приказов. – Просто Ваши атаки слишком сильные.

- Ах, простите, – усмехнулся Северус. – Может, Вы и Темного Лорда попросите быть к Вам нежнее? Уверен, он откликнется на Вашу милую просьбу. Просто вы не стараетесь. Я даже усилия особого не прилагал. Ваши мысли на поверхности.

- Неправда, – вскрикнул юноша, вскакивая со стула. – Вы это специально. К черту. С меня хватит, – вспылил он и дернулся к выходу, но его цепко ухватил за ворот мантии Снейп.

- Сядьте. На. Место. Поттер, – четко проговаривая каждое слово, выплюнул он, грубо швырнув студента обратно. – Вы уйдете отсюда, когда я скажу. Легилименс.

Не успел Гарри снова попытаться уйти, наплевав, что это своеволие повлечет за собой настоящие отработки, как его мозг был грубо атакован. Поддавшись злости, зельевар не рассчитал сил, и голова юноши взорвалась от боли. Не о каком сосредоточии не могло быть и речи. Перед ним одно за другим стали проноситься события, включая те, которые он не показал бы даже под пытками. Атака прекратилась так же быстро, как началась, но не успел студент перевести дух, как Снейп снова вторгся в его сознание.

«Да пошел ты». Тоже рассердился Поттер и выставил на обозрение сцену на полянке, когда его отец вместе с другими Мародерами подвесил будущего зельевара вверх ногами. Сказать, что Северус был шокирован – ничего не сказать. Когда атака прекратилась, юноша с вызовом смотрел в темные глаза мужчины, ожидая реакции их хозяина. И она последовала довольно быстро.

- Откуда? – не своим голосом взревел Снейп, растеряв всю свою невозмутимость. Он схватил двумя руками ворот мантии Гарри и подтянул к своему перекошенному гневом лицу. - Отвечай, черт-тебя-дери-Поттер. Отвечай, или, клянусь, я расплавлю твои мозги, что ты будешь пузыри изо рта пускать и навсегда поселишься в Святого Мунго. Это чертов Блэк, да? Это он?

- Нет, – собрал все силы для единственного выкрика Избранный. Он уже жалел о своем порыве, осознав, что натворил, поддавшись злости и мести. Ему хотелось унизить ненавистного профессора, но он не подумал о последствиях. – Это воспоминания мамы.

- Ч…что? – дернувшись, как от пощечины, Снейп отступил на шаг назад, и его пальцы в бессилии разжались, отпуская студента. Тот потер шею и ослабил узел галстука, с опаской косясь на мужчину и ожидая его дальнейших действий. – Как? – еле выдохнул зельевар, облокотившись о стол позади себя. Его взгляд потерянно метался по полу, но ответа не находил. Тогда он посмотрел на юношу и повторил свой вопрос. – Как это возможно?

- На каникулах, - поняв, что давать задний ход уже поздно, и мужчина все равно сможет его заставить открыть правду, ответил Гарри, снова коря себя за вспыльчивость – в день своего пятнадцатилетия я получил одну странную тетрадь. Она не была подписана открытками, как другие подарки. Когда я смог ее открыть, капнув на замок своей кровью, она открылась. Сквозь бумагу стали проступать слова, написанные чернилами. Это была моя мама, – чувствуя, что слезы начинают скапливаться в уголках глаз, брюнет сглотнул образовавшийся комок горечи и, нащупав сзади стул, опустился на него. Снейп во все глаза смотрел на него, взглядом умоляя продолжать рассказ. Он вцепился пальцами в углы стола, отбросив на его поверхность свою волшебную палочку. – Она поздравила меня с днем рождения, - собравшись с силами, продолжил Поттер, стараясь не показывать, как дрожит его голос при упоминании об артефакте – и сообщила, что это ее дневник.

- Дневник? – переспросил Северус, преобразившись на глазах.

Его губы больше не кривились в язвительной усмешке, а слегка подрагивали при воспоминании о школьной подруге. В глазах исчезла холодность и отчужденность, и в глубине зажглись ностальгические огоньки.

- Она сказала, что покажет мне несколько воспоминаний. С того момента, как она отправилась в Хогвартс и до последних дней. Я видел вас в купе, когда вы с ней отправлялись на первый год обучения, – сообщил юноша и поджал губы. – И это в числе прочих. Простите, – повинился он, почувствовав себя виноватым. Будь он на месте зельевара, он постарался бы забыть как можно скорее о том позоре. А тут сын школьного врага… - Я не должен был. Просто разозлился. Простите, сэр.

Снейп, казалось, даже не заметил этого извинения. Он смотрел себе под ноги и мысли его были далеко отсюда. Он судорожно сжимал пальцами края стола, что костяшки его пальцев побелели. Он тяжело дышал, как после пробежки. Тонкие губы были искривлены в какой-то странной усмешке.

- Она так и не простила меня за то слово, – спустя пару минут проговорил он. Гарри боялся дышать, чтобы не спугнуть эту неожиданную исповедь. Он сразу понял, о чем говорит зельевар. И понял, о чем на самом деле он сожалеет. – Точнее она была готова простить, но попросила меня разорвать контакты с моими друзьями с факультета. И когда я ответил, что не буду этого делать, она сказала, что в таком случае нашей дружбе конец. А я не мог. Они были моими друзьями.

- У вас были друзья, – напомнил юноша. – Гораздо лучше.

- Ты не понимаешь, – тяжело вздохнул Северус. – Не понимаешь, каково таким, как я на таком факультете, как Слизерин. Я полукровка, а это значит, что один из моих родителей маггл. Меня презирали, устраивали бойкот. В лицо говорили, что одним своим существованием на факультете я позорю имя великого Салазара. Если бы не Люциус Малфой, жизни бы мне не было. Он меня и познакомил с остальными. Я любил Зельеварение и Темные Искусства. То, что так ценил сам Салазар. Это и покровительство Люциуса Малфоя со временем расположило ко мне остальных сокурсников. Мы стали общаться, меня приняли в компанию. Но это ожидаемо отдалило от Лили. Она говорила, чтобы я перестал общаться с такими, как Мальсибер, Нотт и Розье. Я отмахивался от нее, радуясь, что, наконец, у меня появились настоящие друзья. Они же и осуждали меня за дружбу с гриффиндоркой, да еще и маглорожденной. На шестом году обучения мы с Лили окончательно разругались, когда я в очередной раз попросил ее не вмешиваться в мою жизнь. Помню тогда ее грустный взгляд после нашего последнего разговора. Блэк тоже пытался со мной поговорить где-то на последнем курсе. Просил одуматься, но я упрямо гнул свою линию. К тому же было уже поздно. Я вступил в организацию, что называла себя Пожирателями Смерти. И не было уже пути назад. Я слишком поздно понял, какую ошибку совершил, но уже ничего нельзя было изменить. Я отчасти виноват в смерти твоей матери, – проговорил он, поднимая полный сожаления взгляд ониксовых глаз на студента. А тот замер, услышав признание. У Гарри будто весь воздух исчез из легких. – Как только я услышал пророчество о тебе и Темном Лорде, я рассказал ему и умолял его, чтобы он не трогал Лили. Мне было плевать, что будет с твоим отцом и тобой. Только бы она жила. Но Темный Лорд не выполнил моей просьбы. В результате Лили дала защиту тебе, а сама умерла.