Пока Снейп, проинформированный о том, что его ждет Дамблдор, держал путь в кабинет директора, сам директор продумывал тон и содержание разговора с молодым подопечным. Как опытный манипулятор и прекрасный шахматист, Альбус Дамблдор знал, как заставить свои фигуры ходить так, как ему нужно.
========== Легилименция и окклюменция ==========
Комментарий к Легилименция и окклюменция
Дисклеймер: это чтиво для развлечения, а не для анализов, философии и прочего. Просто легкое чтиво. Автор не несет ответственности за возможный вызванный в процессе прочтения негатив и “а у меня не так”, “я считаю иначе”, “а вот мне лучше виднее, что..” и т.д. Это сугубо субъективное авторское восприятие сюжета, характеров героев и истории, поэтому навязывание своих взглядов здесь - неприемлемо и наказуемо. Надеюсь, все друг друга поняли, а теперь приятного чтения!
Гарри прибыл к кабинету Истории Магии даже раньше, чем прозвенел колокол, возвещающий о конце урока. Кинув свою сумку с учебниками и школьными принадлежностями на подоконник, юноша забрался следом, подтянув колени к груди. Повернув голову к окну, он вспоминал разговор с директором в его кабинете, а так же первый урок по легилименции.
«Черт, вот я попал». Мысленно сокрушался Поттер. «Всю жизнь мечтал о дополнительных уроках с ужасом подземелий. И плевать ему, сможет ли Волан-де-Морт управлять мной, забравшись в голову. Этот сальноволосый урод просто хочет лишний раз поиздеваться и снова наговорить гадостей о моем отце. Он как-то облажался, рассорившись с мамой, а я теперь расхлебывай. Конечно, всегда проще обвинить другого в своих косяках. К черту Дамблдора с его наставлениями. Если после разговора с ним Снейп продолжит ко мне цепляться на этих занятиях, я пошлю их обоих куда подальше. Лучше уж Волан-де-Морт в моей голове, чем видеть рожу этого урода чаще, чем нужно и слышать очередные язвительные высказывания».
Тяжко вздохнув, он откинул голову назад и прикрыл глаза. Но долго помедитировать ему не позволили. Прозвучал звон колокола, и коридоры школы наполнились радостным гомоном студентов. Гарри открыл глаза и посмотрел в проход коридора, откуда должны были появиться сокурсники. И вскоре они появились вместе со студентами Равенкло, с которыми у гриффиндорцев был назначен урок.
- Гарри, – услышал Поттер крик Гермионы.
Улыбнувшись, юноша спрыгнул с подоконника и развел руки в стороны, приглашая возлюбленную в объятия. Девушка мчалась к нему навстречу, сбросив по пути даже сумку со своими книгами.
- Все хорошо, милая, – обняв Грейнджер одной рукой за талию, а пальцы другой руки запустив в ее пушистые волосы, нежно проговорил Гарри, прислоняясь щекой к ее макушке. – Я уже в норме.
- О, Мерлин, я так волновалась, когда Невилл все рассказал, – проговорила шатенка, поднимая взгляд на избранника и ласково кладя ладони на его щеки. – Ты точно в норме? Ничего не болит? Что говорит профессор Дамблдор? – Тут же завалила она его вопросами.
- Я все расскажу после уроков, – с улыбкой ответил юноша, и Гермиона согласно кивнула.
К ним подошли остальные сокурсники, когда влюбленные отлепились друг от друга, но продолжали держаться за руки. Гарри заметил, что Рона нет среди студентов.
- Рона оставила после урока профессор МакГонагалл, – заметив его интерес, ответила Грейнджер. – И, когда мы выходили, к кабинету направлялась Джинни с близнецами.
- Понятно, – закивал брюнет. – Даже хорошо. Пусть лучше МакГонагалл.
Девушка с ним согласилась и даже не поправила его, напомнив, что он забыл о приставке «профессор» к фамилии ее любимого преподавателя.
Если честно, то Поттер даже не предполагал, как теперь вести себя с Роном. Между ними и до этого не было уже той дружбы, что связывала их Трио все прошлые года. После той драки в Главном Зале, Уизли считал его предателем и выскочкой, что опять подтвердил свой статус лучшего, украв у рыжего волшебника его девушку. Да, потом они заключили шаткое перемирие, чтобы объединиться против Амбридж и ее Инспекционной Дружины, а когда начались занятия ОП, то Рон тоже захотел записаться в отряд. Но все же это их не сблизило. Скорее Рон с Гарри теперь общались друг с другом, как со всеми остальными студентами. Даже в шахматы Уизли предпочитал играть с кем угодно, только не с брюнетом. А тот и не хотел напрашиваться. Но после того как Поттер, увидев нападение на отца Рона, фактически спас мужчину от смерти, теперь это делало шестого сына рыжеволосого семейства, да и всех остальных членов этой семьи, обязанными Гарри. Вот только самому Избранному это было совсем не важно. Несмотря на отношения между ним и Роном, юноша просто не хотел, чтобы мистер Уизли пострадал.
Начался урок, а Рон так и не пришел. Студенты стали заходить в класс, уже приготовившись к очередной нудной лекции в исполнении профессора Бинса. Большинство, как всегда, не выспались, а потому приготовились досматривать сны, что не досмотрели ночью. Гарри занял свое место традиционно рядом с Гермионой. После разлада в их Трио, влюбленные теперь на всех уроках сидели вместе, хотя Снейп, любящий недовольные физиономии гриффиндорцев, настоял, чтобы Гарри делил парту с бывшим лучшим другом. Ожидая появления профессора, студенты принялись доставать из сумок свои учебники, но скорее для того, чтобы подложить их под головы вместо подушки, чем использовать по прямому назначению. Монотонному голосу профессора Бинса могли сопротивляться немногие. Среди них, конечно, была Гермиона и еще трое ревенкловцев. Призрак, как всегда, просочился сквозь школьную доску и, зависнув у стола, объявил о начале урока. Большинство студентов тут же посчитали это объявлением «тихого часа» и тут же уронили свои головы на скрещенные на учебниках руки. Гарри не собирался записывать лекцию преподавателя, но и спать его не тянуло. Гермиона, кинув на любимого сочувственный взгляд, принялась строчить лекцию, понимая, что старается не только для себя.
Рон появился к середине урока. Бинс, как всегда не заметил чьего-то появления, продолжая разглагольствовать об очередном восстании кентавров. Уизли тихо прошел вглубь класса и замер на полпути, наткнувшись на взгляд зеленых глаз бывшего лучшего друга. Рыжеволосый волшебник уже открыл рот, желая что-то сказать, но тут же его закрыл и, продолжив путь до своей парты, что делил с Симусом, который сейчас сладко посапывал, грузно опустился на стул. Поттер тоже прекратил играть в «гляделки», решив, что если Рон захочет поговорить, то он это сделает после урока.
Когда урок был окончен и довольные студенты высыпали из класса, Гарри немного задержался, потому что Гермиона собирала школьные принадлежности в свою сумку. Бинс уплыл куда-то сквозь стену, даже не попрощавшись со студентами. Наступило время обеда, и в Главный Зал стали стекаться голодные студенты и преподаватели.
- Мм, Гарри? – оказывается, Рон не спешил покинуть кабинет Истории Магии и, воспользовавшись тем, что его бывшие друзья так же задержались, подошел к их парте. Поттер и Грейнджер переглянулись, отметив «жертву», на которую пошел их товарищ. Обычно он спешил в Главный Зал на прием пищи одним из первых, боясь, что к его приходу все расхватают. – Я хотел сказать… - девушка уже справилась со сбором своих вещей, и ее возлюбленный повесил ремешок на свое плечо, но молодые люди не торопили Уизли, понимая, как сложно ему говорить слова извинения и благодарности. - МакГонагалл мне рассказала о твоем ночном видении, – сумбурно бормотал рыжеволосый волшебник, избегая смотреть в глаза брюнета. – Если бы не ты… в общем, мне очень жаль за тот инцидент… я ревновал и наговорил разного с тех пор… на самом деле я в глубине души понимал, что ты никогда не выберешь такого, как я. Я всего лишь… я. Но хоть раз я хотел выйти из тени Великого Избранного. В общем, если вы сможете меня простить и есть хоть малейший шанс, что мы попробуем вернуться к тому, что нас связывало, то… я сделаю, что скажите. Даже публично признаюсь, какой я болван.
Гарри усмехнулся, уже представляя себе, какое шоу сделает из его признания Драко Малфой. Этот не упустит возможности опозорить на всю школу одного из заклятых врагов. Как бы Поттер не был зол на товарища за его прошлые поступки и слова, все же он не хотел видеть его прилюдного унижения. Гермиона с улыбкой и гордостью смотрела на Рона. Она понимала, какая смелость потребовалась тому, чтобы признать свои ошибки.
