- Мне снятся кошмары гораздо чаще, чем хотелось бы, - горестно усмехнулся брюнет и, взяв с тарелочки печенье, вгрызся в него зубами. Лорд Блэк нахмурился, терпеливо ожидая, когда юноша будет готов поговорить о том, что его беспокоит. – Обычный кошмар, просто еще раз пережил смерть мамы, - продолжил тот. – Я должен был увидеть это. Теперь я знаю правду.

- Правда – очень отвратительная вещь, - так же усмехнулся Сириус. – Пока ее не знаешь, стремишься узнать. А, как узнаешь, стремишься забыть. Только вот приходится снова, по частям, собирать свою жизнь и пытаться жить дальше, потому что чаще всего забыть просто не получается.

- Как у Петтигрю получилось создать такой мощный взрыв?

- Я потом в Азкабане пытался анализировать. И тоже удивился. Пит никогда особыми магическими способностями не блистал. Без нас с Джеймсом он никогда бы не стал анимагом. По школьным предметам он тоже отнюдь не являлся гордостью учителей из-за успеваемости. Мы с твоим отцом к знаниям особо не тянулись, но учились достойно, а Пит только нашими усилиями сдавал экзамены. Но тот всплеск магии меня поразил. У взрослых волшебников случаются всплески магии, если он испытывает сильные эмоции. Гнев, ярость, душевная боль. Я думаю, Пит тогда испытывал всего и в избытке. Только приплюсуй еще и чувство вины. Как бы он потом ни пытался оправдаться, он до последнего винил себя. Эта вина съедала его. В стрессовой ситуации мы сами не знаем, на что можем быть способны. Злость, страх, вина. Думаю, все это достигло апогея в его душе и нашло выход в сильном всплеске магии, что и убил тех маглов.

- Сколько жизней поломалось той ночью. И во всем виноват один человек. Дамблдор. Я ненавижу его, пап. Каждый раз, когда я вижу его, я все больше убеждаюсь, что заклятье Авады у меня на нем получится лучше всего.

- Я понимаю твои чувства, сын. И, поверь, полностью разделяю. Но мы должны быть выше этого. Казалось бы, нет ничего проще, чем произнести эти два слова. Но это полностью изменит тебя. Если не раздавит. От матери у тебя унаследовано такое прекрасное и чистое чувство, как сострадание. Если ты заберешь чью-то жизнь, вина раздавит тебя. Ты не должен уподобляться нашим врагам. Нет ничего важнее человеческой жизни. Одно дело защита, а совсем другое – нападение. Да, мы на войне и, возможно, тебе придется, защищаясь, оборвать чью-то жизнь, но это только в крайнем случае. Когда ты точно знаешь, что у тебя не было иного выбора. Потому что если он был, ты не сможешь оправдаться перед своей совестью. Если у тебя не дрогнула рука, и ты даже не засомневался, это повод задуматься о чистоте своей души.

- Как не было выбора у тебя, когда ты убил Беллу?

- В ней не осталось ничего человеческого. Но не думай, что мне легко далось это решение. Если бы я ее не остановил, все ее последующие жертвы были бы уже на моей совести. Важно расставлять приоритеты. Она числилась самой преданной и верной Пожирательницей отнюдь не за красивые глаза. Ей не были ведомы жалость, сострадание и прочие чувства, делающие человека человеком. Она всего лишь сумасшедшая маньячка, для которой не важно, кто перед ней: ребенок или взрослый. Ей доставляло удовольствие приносить другим страдания и боль. Я избавил мир от зла, что несло в себе существование Беллы. Так что да, у меня не было выбора, кроме как остановить ее раз и навсегда. Сомневаться надо, когда есть хоть малейший шанс, что противник раскается в своих прегрешениях.

- Именно из-за таких, как она, у суда не возникло сомнения, что ты мог безжалостно убить тех бедных маглов.

- Да, чертовы стереотипы, - усмехнулся Сириус. – Даже то, что я вступил в Орден Феникса и выступал на стороне Света, пойдя тем самым против семьи, не убедил остальных, что я не такой, как моя кузина. Стоило один раз оказаться не в том месте и не в тот момент, как это в одно мгновение перечеркнуло все мои предыдущие заслуги.

- Особенно, когда некто очень могущественному и влиятельному ты очень мешаешь, - подхватил Гарри.

- Предательство Дамблдора очень сильно ударило по мне. Я просто не мог поверить. Да, я тоже ненавижу его, но если он и умрет раньше своего срока, то мы с тобой будем к этому непричастны. Я не хочу потом радоваться и злорадствовать, что помог ему отправиться к предкам. И не хочу, чтобы ты чувствовал свою причастность. Месть иссушает душу. Пообещай мне, сын, - не попросил, а потребовал Лорд Блэк, беря юношу за руку и заставляя того посмотреть в свои глаза. – Пообещай мне, что ты даже не помыслишь о том, чтобы выместить свою злость и возжелать мести, которая хоть как-то выльется в смерть Альбуса Дамблдора. Ты лучше этого.

- Я… - Гарри запнулся, не спеша отвечать.

Ему не хотелось врать единственному оставшемуся у него родному человеку о том, что он мечтает о мести Верховному Чародею Визенгамота. И о том, что он испытает необычайное удовольствие и удовлетворение, когда тот испустит последний дух. И как было бы прекрасно приложить к этому свою руку.

- Пообещай мне, Гарри, - жестко потребовал Сириус, сильнее сжимая руку юноши.

- Обещаю, - выдохнул брюнет, прикрывая на мгновение глаза. – Обещаю, пап.

- Вот и хорошо, - расслабленно улыбнулся мужчина и потрепал Гарри по плечу. – Я не прошу, чтобы ты простил. Понимаю, что прощения Дамблдор заслуживает в последнюю очередь. Но для тебя должно быть важно сохранить свою душу в целости и не запятнанной такими отвратительными чувствами, как месть и злорадство. Мы должны быть лучше наших врагов, иначе мы ничем не будем от них отличаться. Ты же не хочешь прийти однажды к выводу, что ты не лучше того же Дамблдора и ему подобных?

- Не хочу. Я понял.

- Много чести доброму дедушке жить местью ему, - произнес мужчина и весело подмигнул юноше. – У нас есть занятия поважнее. Ну, что спать идем?

- Вряд ли усну. Да и рассвет через пару часов.

- Тогда запряжем Кричера с полуночным какао, - улыбнулся Сириус и поднялся с места.

Но не успел он озвучить свое намерение, как прямо посреди гостиной появился Северус Снейп. Он едва удерживался в вертикальном положении, а потому запнулся о собственные ноги и растянулся на ковре. Его лицо было бледнее обычного, а глаза были красные от лопнувших сосудов. Одет он был в мантию Пожирателями, а в руке была зажата маска-череп.

- Сев, - воскликнул Лорд Блэк и бросился к товарищу.

Рядом опустился Гарри, обеспокоенно заглядывая в лицо зельевара. Тот лежал на спине, глухо постанывая и морщась, словно от боли. Оба Блэка сразу поняли, что мужчина прибыл со сходки Пожирателей Смерти, где его явно не хвалили, а пытали Круциатусом.

Кликнув духа, Сириус приказал тому отлевитировать декана Слизерина на диван, так как его волшебная палочка осталась в спальне. Дух выполнил приказ и предложил заняться варкой Восстанавливающего зелья. Глава Рода согласно кивнул головой, и Кричер поспешил удалиться.

- Черт, - простонал Снейп, закрывая глаза и тут же заходясь в глухом кашле. Вытерев губы манжетой мантии, он откинул голову на подлокотник дивана и шумно выдохнул. – Я думал, он мне мозг расплавит, - прошептал он, ни к кому конкретно не обращаясь. Сириус с Гарри обеспокоенно переглянулись и сели прямо на столик, наклонившись к мужчине. – Хорошо, я слил большинство информации в твой Омут Памяти перед сбором у Темного Лорда. Такой сильной атаки на свой блок я давно не припоминаю. А как ничего не добился, так Круцио меня мучил, пока я сознание не потерял. Очнулся где-то в лесу и сразу сюда. Мерлин, не знаю, как жив остался.

- Что он хотел? – спросил Лорд Блэк.

- Избранного нашего ищет, - даже в полуживом состоянии Северус умудрялся язвить и усмехаться, правда, усмешка вышла болезненная и кривая. – Как ты и грозился, ноги по самые уши стерли… Пожиратели… в поисках Гарри.

- Он тебя не подозревает?

- Не думаю. Я не дал ему увидеть ничего интересного. Я тут побуду недолго, ладно?

- Даже мог не спрашивать, - ответил Сириус.

Появился Кричер, держа в руках чашку, из которой шел аромат травяного сбора. Дух отдал Главе Рода чашку, а сам взмахнул рукой, доставая прямо из воздуха подушку. Гарри не смог сдержать восхищенного вздоха, не уставая удивляться магии домового эльфа. Между тем Кричер помог гостю принять сидячее положение, чтобы тому удобнее было принимать зелье. Снейп, не переставая тихо стонать, сжимал зубы, потому что каждая мышца тела протестовала против любого движения, отдаваясь сильной болью, терпеть которую мужчина уже с трудом мог. С помощью Сириуса он все-таки смог сесть и расслабленно откинуть голову на ворох подушек, которые дух продолжал доставать из воздуха, будто из невидимого вещевого шкафа. После шатен помог другу осушить чашку с Восстанавливающим зельем, и Северус стал чувствовать себя гораздо легче.