– Поняла я, – кратко ответила я и тут же вспомнила, что на борт хоть какую-то одежду надо взять. Сразу за коротким ответом я прощебетала, – а могу ли я остаться ночевать у Мезеи? Вдруг селекционеры передумают и захотят остаться? Может отец захочет больше рассказать о семенах, посевах, и они заключат еще одну сделку? А я этого не буду знать и приду домой, и им покажется, что это было неуважение с вашей стороны? Может лучше перестраховаться, ведь лишняя копейка будет очень кстати? – с невероятным волнением пролепетала я, но мать видимо не заметила этого, хотя… Трудно судить, когда твое волнение превосходит твой разум. Мать отвктила :
– Хм… Возможно и про копейку верно сказано, наконец-то начала думать! Ладно, возьми некоторые вещи и предупреди Мезею, все равно ей одной дома скучно, хоть какая-то польза будет от тебя. Собирайся и иди, чтобы отец тебя не видел! Увидит – заступаться сама за себя будешь, чего ты стоишь, собирайся! – быстро проговорила мать и вышла из комнаты. Как будто она когда-то заступалась за меня.
Да-да-да, у меня получилось! Сегодня ты молодец, Хасе! До приезда селекционеров остались считанные часы, еще столько всего нужно придумать и подготовить! Еще бы узнать, когда они отбывают…
Я буквально вылетаю из дома, оглядываюсь по сторонам, чтобы не столкнуться с братьями и отцом. Дом Мезеи находится недалеко от пристани, в десяти минутах ходьбы, что меня не могло не радовать, ведь все карты сходятся, все идет гладко! Виды по пути открываются просто невероятные! Солнце так и подмигивает мне, а ветерок слегка подгоняет мою худенькую фигурку. Через некоторое время я начинаю подходить к дому, он у нее небольшой, кривоват и очень старый. С тех пор, как умер ее муж, она одна. Да и сын ее покинул, видать мать ему надоела, раз сбежал в море. От таких только и бежать в море. Вот видишь, Хасе, ты не первая здесь совершаешь побег. Даже мужчины бегут! Ну ничего, раз у них получилось – значит и у меня получится. Всей душой верю в этом, иначе… Я даже не хочу думать об этом.
Мезея относилась к особому типу женщин: она была властной, но очень приятной, всегда умела поддержать разговор, улыбнуться в нужный момент, и, наоборот, промолчать, когда это требовалось, в особенности в разговорах с мужчинами. К ней прислушивались все женщины в деревни, а мужчины уважали. Человек не может быть идеален, так и Мезея таковой не являлась. Хотя она и была добра, приятна и воспитана, существовало «но», единственное «но»: если ты будешь переговариваться, спорить, наглым образом вести себя с ней, делать не так, как она этого хочет или просит – ты потеряешь уважение не только самой Мезеи, но и всего края. Она распустит самые страшные слухи про тебя, опорочит не только твое имя, но и имя твоей семьи, родственников. Она сделает так, что от тебя отвернутся даже близкие друзья. Да, простая, но очень влиятельная женщина может испортить тебе всю жизнь, причем это касалось даже мужчин. Наверно она была единственной авторитетной женщиной во всей деревни. Я тоже ее уважала, хотя страх наводила она серьезный. Все это прекрасно знали, знали, что она может уничтожить все, что ты так долго строил и растил, но тем не менее от нее никто не отвернулся, все продолжают с ней общаться, сплетничать и уважать. Люди просто боятся давления, боятся последствий. Я была не исключением. Могу сказать, что у меня были с ней очень хорошие отношения, потому что меня так воспитали: помалкивать, слушать и уважать. Скорее всего это ей во мне и нравилось: кроткость и застенчивость. Поэтому я со спокойной душой шла к ее дому – знала, что она меня примет, но инстинкт самосохранения всегда был начеку. Пока я размышляла о Мезеи, я уже вошла в ее дворик и подходила к порогу. Стук в дверь – нет ответа. Попробую еще раз – тишина. Входить в чужой дом без разрешения – крайнее неуважение, но если что-то случилось? Что-то серьезное? Потом меня обвинят, хотя я и буду далеко, но не хочу, чтобы из-за меня пострадали, поэтому я решилась. Да, конечно, как будто кто-то от тебя может пострадать. Глупости твои, Хасе. Я вошла в дом – знакомые стены – прошла на маленькую кухню: увидела разбросанные цветы на столе…
– Что ты здесь делаешь? – я услышала резкий и недовольный голос Мезеи. Мое сердце ушло в пятки, по крайней мере ничего не случилось, это ралует.
– Мезея! – решила поиграть в актрису, хотя до этого не делала так, все бывает в первый раз, не так ли? – Вы живы! Живы! Зачем вы так пугаете меня? Мое сердце, – демонстративно облокотилась на стол и продолжила – я стучу – нет ответа, стучу повторно – тишина, сразу в голову полезли плохие мысли, вдруг что-то с вами случилось? Я думала заходить или нет, но поняла, что если не войду и вам плохо – мать меня никогда не простит за это! И я решилась… Извините, извините дуру меня такую!
– Успокойся дитя, успокойся. Все хорошо, я жива, была в подвале и ничего не слышала, не ждала гостей. Что-то случилось? Рановато ты пришла, однако, – спокойно и даже как-то сладко проговорила Мезея. Ей было приятно осознавать, что о ней заботились. Конечно, сын-то давно уплыл. Или сбежал?
– Нет-нет, ничего не случилось. Меня послала мать за гранатовым вареньем, к нам же приезжают селекционеры, наверное, их надо чем-то удивить, а все знают, что вы делаете самые вкусные заготовки! Можете дать одну баночку пожалуйста? – совсем, как мне показалось, я прощебетала по-детски. А что делать? Нужно задобрить сейчас, чем мучиться потом. Длинная ночь ожидает меня.
– Конечно можно! Я как раз вытащила пару баночек, бери, матери привет передавай! Пускай заходит ко мне после отъезда селекционеров.
– Пока не забыла моя голова, она поручила мне остаться у вас, чтобы не попадаться на глаза отцу и делегации, можно? Всего на одну ночь, – если не останусь, ничего не получится, поэтому упрашиваю как могу, – вы же знаете отца, если эта сделка провалится, то он будет очень зол на меня! – жалобно промолвила я.
– Оставайся, дитя мое! Я только рада буду твоей компании, тем более сможешь мне помочь, будем вместе разбирать чердак, столько всего там накопилось, что мыши скоро заведутся. Я бы и раньше это сделала, но без помощи я бы не смогла, ты же рада будешь мне помочь? – со сладкой улыбкой она спросила у меня. Конечно, везде ищет выгоду эта женщина, даже в этом доме меня используют.
– Конечно! Я буду только рада, – как ни в чем не бывало ответила я. Кажется, правильно сын сделал, что уплыл.
Взяла банку варенья и вышла из дома. Что же получается, Хасе? Ты не сможешь сбежать? Злосчастный чердак и меркантильная женщина! Если будем убирать этот чердак (вернее я буду убирать), а зная эту женщину, эта уборка будет длится до утра, то не смогу сбежать. Думай Хасе, думай. Такой шанс потерять нельзя! Надо как-то отвлечь ее, но ведь она такая женщина, как скажет, так и будет, хоть в воду бросайся, да и отвлекать это не мое, по крайней мере нечем. Чем можно отвлечь старуху? Да если только сплетнями и то бесполезно. Должен быть выход. Все складывалось так хорошо, так хорошо! Не зря же я все пережила! Чтобы из-за соседки не почувствовать свободу. Надо смотреть с другой стороны Надо думать. Вот где все эти гениальные мысли, когда такое происходит? Хорошо, начнем с того, что уже есть. Эта женщина старая, если старая – быстро устает, но я-то нет, даже если и устанет, то принесет стул и будет контролировать уборку сидя. Контроля ей не занимать. Она старая… Если старая, то очень невнимательная…А что, если? Так мать делает иногда после игр отца. Да-да, Хасе, должно получится! Это идея, надо только найти это. У матери должно остаться, отца недавно напаила, хитрая женщина, видимо все-таки я в нее такая. Что за глупость! Хитрая она! В мать! Ох, когда я перестану нести всю эту нескончаемую брешь. В первый раз в жизни составила два плюс два и уже гений деревни.
После очередного самопорицания мои мысли вернулись в нужное русло, к тому способу. Всю дорогу домой я упорно размышляла над ним.
Вхожу во двор и вижу мать около подвала, неужели до сих пор таскает вино?
