— Грег был хорошим человеком, но довольно посредственным вестником. Ездил в Тиббетс-Брук раз в год да мотался по местным деревушкам. Довольно, чтобы прокормить семью, но не больше. Женя получила столько денег только потому, что я заплатил за лишние товары, которые продал Хряку, из собственного кармана. Грег обычно одалживался у гильдии, а она своего не упустит.

Высокий мужчина с поклоном открыл дверь. Он выглядел невозмутимым и был одет в выцветшую голубую ливрею из крашеной шерсти. Его лицо и одежда были чистыми, не то что у слуг во дворе. При виде путников мальчуган немногим старше Арлена вскочил и дернул шнур колокольчика у подножия широкой мраморной лестницы. Раздался переливчатый звон.

— Удача вновь тебе не изменила, — через мгновение произнесла женщина.

У нее были темные волосы и колючие голубые глаза. На ней было изысканное синее платье, на запястьях и шее сверкали драгоценные камни. Она холодно улыбалась, глядя на путников с мраморного балкона над вестибюлем. Арлен в жизни не видел столь прекрасной и изящной женщины.

— Моя жена Элисса, — негромко пояснил Раген. — Повод возвращаться… и повод уезжать.

Это шутка? Женщина, похоже, была не рада их видеть.

— Рано или поздно подземники до тебя доберутся, — ступила на лестницу Элисса, — и я наконец смогу выйти замуж за своего молодого любовника.

— Не дождешься, — улыбнулся Раген, притянул жену к себе и поцеловал. Вестник повернулся к Арлену и пояснил: — Элиссе не терпится унаследовать мое богатство. Я остерегаюсь подземников, лишь бы насолить ей.

Элисса засмеялась, и Арлен расслабился.

— Кто это? — спросила она. — Подобрал сиротку, чтобы не трудиться над моим животом?

— Растопить твои ледяные нижние юбки, дорогая, — вот что действительно трудно, — парировал Раген. — Познакомься с Арленом из Тиббетс-Брука. Я встретил его на дороге.

— На дороге? — удивилась Элисса. — Он совсем ребенок!

— Я не ребенок! — возмутился Арлен и тут же понял, что сглупил. Раген покосился на него, и мальчик опустил глаза.

Элисса не подала виду, что услышала.

— Сними доспехи и прими ванну, — приказала она мужу. — От тебя несет потом и ржой. Я позабочусь о нашем госте.

Когда Раген вышел, Элисса кликнула слугу и велела накормить Арлена. Похоже, у Рагена больше слуг, чем жителей в Тиббетс-Бруке! Арлену подали нарезанную ветчину, добрую краюху хлеба, варенец и молоко. Элисса наблюдала, как мальчик ест, но Арлен не знал, что сказать, и смотрел в тарелку.

Он как раз доедал варенец, когда вошла служанка в платье того же голубого цвета, что куртки слуг, и поклонилась Эллисе.

— Мастер Раген ждет вас наверху, — произнесла она.

— Спасибо, мать, — ответила Элисса.

Ее лицо на мгновение омрачилось, и она рассеянно провела пальцами по животу. Затем она улыбнулась и посмотрела на Арлена.

— Отведи нашего гостя в ванную, — приказала она, — и держи под водой, пока не разберешь, какого цвета его кожа.

Хозяйка рассмеялась и выбежала из комнаты.

Арлен привык стоять в корыте и поливаться ледяной водой; глубокая каменная ванна привела его в трепет. Он смотрел, как служанка, Маргрит, выливает в холодную воду котелок кипятка. Женщина была высокой, как и все милнцы. У нее были добрые глаза; из-под чепчика выбивались пшеничные волосы с едва заметной проседью. Она отвернулась, чтобы Арлен мог раздеться и забраться в ванну. При виде швов на его спине женщина ахнула и бросилась их осматривать.

— Ай! — вскрикнул Арлен, когда служанка ущипнула верхний шов.

— Что ты как маленький, — упрекнула она, потирая большой и указательный палец и принюхиваясь.

Арлен кусал губы, пока служанка проверяла его швы.

— А ты везунчик, — наконец похвалила она. — Когда Раген сказал, что ты поранился, я думала, речь о царапинах, но…

Она прищелкнула языком.

— Разве мама не запретила тебе выходить на улицу по ночам?

Арлен попытался возразить, но хлюпнул носом. Он прикусил губу, чтобы не заплакать. Маргрит заметила и немедленно смягчила тон.

— Заживают неплохо. — Она взяла кусок мыла и принялась осторожно промывать раны. Арлен заскрипел зубами. — После ванны сделаем припарку и заново перевяжем.

Арлен кивнул.

— Ты мать Элиссы? — спросил он.

Женщина засмеялась:

— Создатель! С чего ты взял?

— Она назвала вас матерью.

— Потому что я мать, — гордо ответила Маргрит. — Два сына и три дочки; одна из них сама скоро станет матерью. — Она печально покачала головой. — Бедная Элисса: такое богатство — и до сих пор дочь, а ведь ей уже изрядно за тридцать! Прямо сердце разрывается.

— Разве стать матерью настолько важно? — спросил Арлен.

Женщина уставилась на него, как будто он спросил, важно ли дышать.

— Что может быть важнее материнства? Долг каждой женщины — рожать детей на благо города. Вот почему матерей лучше кормят и первыми пускают на утренний рынок. Вот почему все советники герцога — матери. Мужчины умеют ломать и строить, но политику и бумаги лучше оставить выпускницам Школы матерей. Да что там, именно матери выбирают нового герцога после смерти старого!

— Тогда почему Элисса не мать?

— Да уж не потому, что плохо старалась! Держу пари, она трудится прямо сейчас. Шесть недель в дороге любого распалят, а я сварила чай для плодовитости и оставила на прикроватном столике. Глядишь и поможет, хотя любой дурак знает, что лучше всего зачинать ребенка перед самым рассветом.

— Но почему они не завели ребенка? — Арлен знал, что дети как-то связаны с играми Ренны и Бени, но подробностями толком не интересовался.

— Создатель его знает! Может, бесплодна Элисса, а может, Раген. Жаль, если так. Настоящих мужчин у нас наперечет. Милну нужны его сыновья.

Маргрит вздохнула.

— Элиссе повезло, что он ее не бросил и не брюхатит молоденьких служанок. Они-то не прочь!

— Он мог бы оставить жену? — ужаснулся Арлен.

— А что тебя так удивляет? Мужчинам нужны наследники, и они готовы на все, чтобы ими обзавестись. Герцог Юкор женат в третий раз, но у него одни дочери!

Маргрит покачала головой.

— Но Раген не такой. Иногда они собачатся, как подземники, но он любит Элиссу больше жизни. Он никогда ее не покинет. А Элисса не бросит его, несмотря на все, от чего отказалась.

— Отказалась?

— Она была аристократкой, — пояснила Маргрит. — Ее мать — в Совете герцога. Элисса тоже служила бы герцогу, если бы вышла за аристократа и родила. Но она выбрала мужа ниже себя вопреки воле матери. С тех пор мать с ней не разговаривает. Теперь Элисса всего лишь купчиха, хоть и богатая. Без Школы матерей не видать ей городских постов и тем более не служить герцогу.

Арлен молчал, пока Маргрит ополаскивала его раны и собирала одежду с плиточного пола. Она прищелкнула языком, осмотрев прорехи и пятна.

— Я попробую заштопать, пока ты отмокаешь, — пообещала она и оставила его одного.

Арлен попытался разобраться во всем, что она наговорила, но очень многого не понял. Маргрит немного напомнила Арлену Кэтрин Хряк, дочку Руско. «Она выболтает все секреты на свете, надо только не перебивать», — говаривала Сильви.

Через некоторое время служанка вернулась с чистой, хотя и великоватой одеждой. Маргрит перевязала раны Арлена и помогла ему одеться, не слушая возражений. Мальчику пришлось закатать рукава и штанины, зато он впервые за несколько недель насладился чистотой.

Раген и Элисса разделили с гостем ранний ужин. Раген подстриг бороду, стянул волосы в хвост и надел тонкую белую рубашку, синий замшевый камзол и бриджи.

В честь возвращения Рагена зарезали поросенка, и вскоре стол ломился от свиных отбивных, ребрышек, тонких ломтиков бекона и сочных сосисок. Подали графины с холодным элем и чистой водой. Элисса нахмурилась, когда Раген жестом велел слуге налить Арлену эля, но промолчала. Хозяйка потягивала вино из неимоверно хрупкого бокала. Арлен опасался, что он лопнет в ее тонких пальцах. Хлеб был белоснежный, с хрустящей корочкой; на гарнир подали вареную репу и картофель, щедро приправленные маслом.