Раген направился на рыночную площадь, где Арлен увидел больше народу, чем за всю свою жизнь. Сотни Руско Хряков окликали со всех сторон: «Купи!», «Попробуй!», «Специальная цена, только для вас!». Все они были рослыми — великаны по сравнению с жителями Брука.

Они проехали мимо телег с незнакомыми фруктами и овощами, мимо бесчисленных торговцев одеждой, — похоже, милнцы были изрядные щеголи! Кругом продавались замысловатые картины и резные фигурки. Как только время нашлось, чтобы их изготовить?

Раген отыскал на дальнем конце рынка торговца с нарисованным на палатке щитом.

— Человек герцога, — пояснил вестник, натягивая поводья.

— Раген! — воскликнул купец. — Что ты мне привез?

— Болотный рис, — ответил Раген. — Налог из Брука — плата за герцогскую соль.

— Повидал Руско Хряка? — Торговец был не прочь поболтать. — Старый плут по-прежнему грабит деревенских?

— Ты знаешь Хряка?

Купец рассмеялся:

— Я давал показания перед Советом матерей десять лет назад. У Хряка отобрали лицензию, когда он попытался продать зерно, кишащее крысами. Вскоре он уехал из города и всплыл на краю света. Говорят, в Энджирсе случилось то же самое, вот почему он заявился в Милн.

— Хорошо, что мы проверили рис, — пробормотал Раген.

Они немного поспорили из-за текущих цен на рис и соль. Наконец купец уступил: признал, что Хряк в подметки не годится Рагену, и выдал вестнику мешочек монет в счет разницы.

— А можно, Арлен поведет телегу? — спросил Кирин.

Раген взглянул на него, кивнул и бросил мешочек монет. Жонглер ловко поймал его и соскочил с телеги. Кирин растворился в толпе, и Раген покачал головой.

— Не худший жонглер, — сказал он, — но для дороги у него кишка тонка.

Вестник сел на лошадь и поехал по оживленным улицам. Арлен едва не задохнулся в особенно густой толпе. Он заметил, что некоторые люди одеты в лохмотья, несмотря на зябкий горный воздух.

— Что они делают? — спросил Арлен, увидев, как те протягивают прохожим пустые кружки.

— Попрошайничают, — ответил Раген. — Не всем в Милне хватает денег на еду.

— Так давай с ними поделимся!

Раген вздохнул:

— Арлен, все не так просто. Здешняя земля не прокормит и половину народа. Нам нужны зерно из Форта Райзон, рыба из Лактона, фрукты и скот из Энджирса. Другие города не станут кормить нас даром. Купцы зарабатывают торговлей и покупают товары. Они нанимают слуг и оплачивают их еду, одежду и кров из собственного кармана.

Он указал на мужчину в грубых грязных лохмотьях. Нищий протягивал прохожему треснутую деревянную миску. Тот старательно отводил глаза.

— Если ты не вельможа и не праведник — работай, иначе кончишь, как он.

Арлен кивнул, как будто понял, хотя на самом деле ничего не понимал. В лавке Тиббетс-Брука люди постоянно оставались без кредитов, но даже Хряк не давал им голодать.

Они подъехали к дому, и Раген знаком велел остановить телегу. Это был не самый большой дом в Милне, но все же впечатляющий по меркам Тиббетс-Брука — целиком из камня, два этажа.

— Это твой? — спросил Арлен.

Раген покачал головой, спешился, подошел к двери и резко постучал. Через мгновение на пороге показалась молодая женщина с длинными каштановыми волосами, заплетенными в тугую косу. Она была высокой и крепкой, как все милнцы. На ней было длинное платье с высоким воротом, тесное в груди. Арлен прикинул, хорошенькая ли она. Он решил, что нет, но женщина улыбнулась, и ее лицо преобразилось.

— Раген! — Она бросилась ему на шею. — Ты приехал! Слава Создателю!

— Женя, ну конечно приехал. Мы, вестники, своих не бросаем.

— Я не вестник, — возразила Женя.

— Ты вдова вестника, а это то же самое. Грег умер вестником, и в Недра правила гильдии!

Женя опечалилась, и Раген поспешно сменил тему, подошел к телеге и выгрузил оставшиеся товары.

— Я привез тебе добрый болотный рис, соль, мясо и рыбу.

Он принялся носить мешки в дом и ставить за порогом. Арлен бросился на помощь.

— И это. — Раген вытащил из-за пояса мешочек с золотом и серебром, которое выторговал у Хряка. Он добавил к нему небольшой мешочек от герцогского торговца.

Женя заглянула внутрь, и ее глаза широко распахнулись.

— Ах, Раген, это слишком много! Я не могу…

— Можешь, и нечего спорить, — оборвал ее Раген. — Это меньшее, чего ты заслуживаешь.

Глаза Жени наполнились слезами.

— Не знаю, как и благодарить. Мне было так страшно! На письмах для гильдии много не заработаешь, и без Грега… я боялась, что мне снова придется попрошайничать.

— Тише, тише. — Раген похлопал ее по плечу. — Мы с братьями этого не допустим. Обещаю взять тебя в дом, если дела пойдут плохо.

— Ах, Раген, ты серьезно?

— И еще кое-что, — сказал Раген. — Подарок от Руско Хряка.

Он протянул кольцо.

— Руско просил написать, что ты его получила.

Глаза Жени снова увлажнились при виде чудесного кольца.

— Грега любили. — Раген надел кольцо ей на палец. — Пусть оно напоминает о нем. Еды и денег твоей семье хватит надолго. Возможно, ты даже успеешь найти нового мужа и стать матерью. Но если дела пойдут плохо и ты задумаешься о продаже кольца — сначала загляни ко мне, поняла?

Женя кивнула, не поднимая глаз. Она гладила кольцо и плакала.

— Обещай мне, — приказал Раген.

— Обещаю, — выговорила Женя.

Раген кивнул и обнял ее в последний раз:

— Я буду за тобой присматривать.

Они оставили Женю в слезах. Арлен оглянулся на нее.

— Похоже, ты сбит с толку, — заметил Раген.

— Пожалуй.

— Семья Жени — нищие. Ее отец слепой, мать больна. Однако им повезло родить здоровую красивую дочь. Брак с Грегом поднял Женю и ее родителей на два класса. Грег взял их в дом, и хотя лучшие маршруты ему не доставались, на жизнь им хватало, и они были счастливы.

Вестник покачал головой.

— Но теперь ей надо платить ренту и кормить три рта. Она не может уходить далеко от дома, потому что ее родители совсем беспомощны.

— Хорошо, что ты помогаешь ей. — Арлену немного полегчало. — Она хорошенькая, когда улыбается.

— Арлен, всем не поможешь, но если взялся — помогай, сколько хватит сил.

Арлен кивнул.

Они поднялись по холму к величественному особняку. Просторный двор окружала шестифутовая стена с воротами. Трехэтажный дом сверкал десятками стеклянных окон и был больше чертога на Хмельном холме, а ведь в нем собирались все жители Тиббетс-Брука на пир в день летнего солнцестояния! Особняк и стена были расписаны разноцветными метками. Арлен решил, что в столь великолепном здании живет не иначе как герцог.

— У моей мамы был кубок из меченого стекла, крепкого, как сталь, — сказал мальчик, глядя на окна. К воротам поспешил худой мужчина. — Она хранила его в сундуке, но иногда доставала при гостях и показывала, как он блестит.

Они проехали мимо огорода, в котором никогда не резвились подземники. Несколько работников выкапывали овощи.

— Полностью стеклянные окна — редкость в Милне, — с гордостью сообщил Раген. — Я потратил кучу денег на метки, чтобы они не разбились.

— А, знаю этот трюк. Но стекла должен коснуться подземник, чтобы его закалить.

Раген хмыкнул и покачал головой:

— Выходит, пустил деньги на ветер.

Во дворе стояли здания поменьше — каменные хижины с дымящимися трубами. Люди ходили взад и вперед, словно по крошечной деревне. Грязные дети сновали под ногами, и женщины приглядывали за ними, не отрываясь от дел. Путники подъехали к конюшням, и конюх мигом забрал поводья Ночки. Слуга расшаркался перед Рагеном, словно перед сказочным королем.

— Я думал, мы сначала заглянем к тебе, — удивился Арлен.

Раген засмеялся:

— Арлен, это и есть мой дом! По-твоему, я зря рискую шкурой?

Арлен оглянулся на дом, выпучив глаза:

— Это все твое?

— Все мое, — подтвердил Раген. — Герцоги щедро награждают тех, кто бросает вызов подземникам.

— Но дом Грега был таким маленьким!