Впрочем, как я ни делил и ни перекладывал из кармана в карман страховочный трос номиналом в сто фунтов, ремонтантная бедность не пускала шерпу воображения в запределье фантазий, принося поутру все новые и новые плоды отчаяния: головокружение, утомление и аромат не стиранной одежды.
– …Что ж, бывают разные дни. Ты нашел работу? – спросила она.
Я натянул манжет на кулак и вдыхал через него спертый воздух. Что выбрать: правду или ложь?
– Ночным сторожем на стройке, ма-а-ам. Раз в час обход по периметру, а так читай книги и пей чай. Зато ночные часы – по двойному тарифу. Денег больше, чем ожидал. Не успеваю тратить.
– Но ты же ходишь на занятия?
– Профессор – гений. Прочитал лекцию про запечатление. Я исписал всю тетрадь, чтобы не упустить ни слова. Про мать-гусыню, слышала?
– Господи, Сашаа, ты же говорил про маркетинг… Какие еще гуси? Зачем врешь?
Единицы на телефонной карточке таяли. Механический голос перебил наш разговор и сообщил, что запаса осталось на пятьдесят секунд.
– Знаешь, вроде положено плакать, а я не плачу. Говорю ему: уехали они, уехали без возврата. Уроки твоей матери не прошли даром для наших детей. Люблю тебя, отвечает наш папа. Сказал впервые лет за десять, представляешь? Так его проняло. Неужели ради этих слов вы и оставили нас?
Жандарм телефонной связи вынес предупреждение: десять секунд.
– Я очень люблю…
Гудки равнодушия. Услышала ли она – не проверить.
СЕРИЯ КОНЦЕРТОВ ВДОХНЕТ ЖИЗНЬ В БОРЬБУ С БЕДНОСТЬЮ
ТАЙНЫЙ ИНВЕСТОР КУПИЛ КУСОК ПИКАДИЛЛИ СЧАСТЛИВАЯ
ПОЩЕЧИНА: ПОДРОСТКИ БЬЮТ НАОТМАШЬ ПРОХОЖИХ
СНИМАЮТ ВИДЕО ПОКУПАЮТ ЯХТЫ ПОКА ДРУГИЕ ГОЛОДАЮТ
Мэтти вышиб ногой дверь. В зубах он держал упаковку ветчины, под мышкой зажал багет, а в правой руке тащил банку джема.
Предки за городом, говорит. Девчонка с ними. В доме пусто, в животе – бездна. Сожрал бы лошадь, хрипит. А ты на труп похож уже. Свиньи полетят, пока заработаешь первые деньги, на, поешь.
Я предъявил Мэтти ксерокопию билля о правах в государстве Вудхэдов.
– Свалишь на дочку. Укуси, босс.
Он разломил багет на две части и протянул мне больший кусок. Я отказался. Мэтти плюхнулся на кровать. Он прошарил карманы и передал листовку:
РАЗЫСКИВАЮТСЯ ДОБРОВОЛЬЦЫ ДЛЯ ИССЛЕДОВАНИЯ
ЭКСПЕРИМЕНТАЛЬНОГО ПРЕПАРАТА ДЛЯ ПОВЫШЕНИЯ
КОГНИТИВНЫХ ФУНКЦИЙ ГОЛОВНОГО МОЗГА
Жаль, что с центром занятости неудача вышла, говорит. Вот запись на мое имя. Университетская клиника. Обещают 100 фунтов за пару часов. Держи айди.
Он протянул пластиковую карточку на имя Мэттью Уиллока и завалился на кровать.
– На входе охранники спят крепче ленивцев. Фото зажми пальцем – они и не заметят.
Так я и сделал. Охранник кивнул, и я прошел дальше через стеклянные раздвижные двери. У входа в лабораторию меня встретил человек в белом халате.
– Следуйте за мной, мистер Уиллок.
Приматы шизили в клетках. Фиолетовый свет лабораторных ламп окрасил шерсть в кислоту рейв-карнавала. Стоило мне пройти вблизи клетки, как они гнули решетки и вопили. Сенсоры кожи уловили излучение нелюбви. Той же силы, что и ее антоним с максимальным выбросом дофамина в химической формуле чувств.
Стерильная белизна пластика слепила. За столиками в шахматном порядке восседали шесть быков. Сочные и цветастые рукава татуировок заменили сочные и цветастые рукава клетчатых рубашек. На одноразовой тарелке лежал полупрозрачный оранжевый патрон. Внутри – пригоршня колес.
Человек в белом халате огласил условия:
– Бессонница, потеря полового влечения, головные боли, временная слепота, боли в почках, печени, желудке, слуховые и зрительные галлюцинации, диарея…
Он задрал голову к потолку, сложил губами конструктор слов по второму кругу и, обнаружив недостачу деталей, добавил:
– …а также алопеция, изжога, тошнота и рвота, анемия, реакции гиперчувствительности: бронхоспазм, отек гортани и крапивница. Это возможные побочные эффекты, которые могут проявиться в первые дни после приема препарата.
Я прикинул сценарии. Краткосрочная импотенция пугала не сильнее бессонницы, ведь на горизонте не было и намека на близость. Выходит, что сотка в обмен на однодневную тошноту. Конечно, я в сделке.
– Это же виагра для мозгов, док?
Реакция зала: отрыжка, хохот, удар кулаком по столу.
– Виагра – побочный эффект препарата для лечения легочной артериальной гипертензии. Наш же препарат предположительно обладает целевым действием на когнитивные способности. После его приема когнитивные функции у контрольной группы павианов анубисов выросли на 20 %. Мы полагаем, что препарат обладает большим потенциалом, поэтому приступили к расширенным исследованиям и объявили набор нулевой группы добровольцев. Пожалуйста, перед исследованием заполните форму. Удачи.
Битый час я ковырялся с анкетой. Я бы сочинил быстрее, но мешали визги обезьян. На всякий оклик примата я представлял халявные сто фунтов и вносил в анкету выдуманные сведения о хроническом здоровье мистера Уиллока.
Человек в белом халате подошел ко мне.
– Мэттью, мой ассистент проверил сведения из базы данных. Я уверен, конечно, что это недоразумение, но в твоем профайле загружено другое фото. У тебя же есть удостоверение личности?
Вопрос застал мою фигуру в нелепом положении – зад приподнялся для побега, локти отведены за спину за секунду до рывка, а ноги предательски прилипли к полу.
Приматы ликовали. Чесали лиловые задницы, выламывали металлические прутья клетки, гоготали и улюлюкали.
Я зажмурил глаза, чтобы не видеть свой побег в отражении стеклянных перегородок. Безнадега, бездельник. Кажется, что я первым в истории спустился по лестнице Дарвина на предыдущий уровень.
Так на полном ходу я и влетел в раздвижные двери. Невидимая сила приземлила меня на входной коврик.
Одна мысль сверлила висок. Дверь, кажется, разбита. Только бы не платить за ремонт. Я отбросил ладонь охранника и нацелил глаза на зеленую подсказку: ВЫХОД. Встал, раздвинул разбитую дверь и выпрыгнул в город.
Я несся вперед, обгоняя детские коляски, пиджаки, пакеты из продуктовых магазинов. Но люди в толпе шли в темпе города – быстрее, чем я бежал.
Я выдохся. Обернулся. Никто не гнался по следам. Даже приматы. Сел на ступеньки у дома. Золотая пасть в двери закусила стопку конвертов. Напротив ветер продувал заколоченные окна склада. Поверх металлических век сверкал лазурный граффити-вопрос:
СКОЛЬКО МИЛЬ ДО ВИФЛЕЕМА?
Еще подождать. Или сбежать. Остаться (ли).
Остаток дня я искал ответ. Я кочевал в квадратной миле Сити. Втер в ладони пыль первой римской стены. Отсиделся в прохладе парка Сент-Джеймс, разглядывая тройку пеликанов. Они заняли деревянную скамейку и следили за прохожими. Пеликаны растворяли конусы клювов, когда кто-то тормозил подле них. Под клювом надувался кожаный полупрозрачный мешок. Пеликаны требовали еды. Зрители обступали их и доставали фотоаппараты. Картинка из учебника.
– Астрахань. – Алый язычок смачивает указательный палец. Ба пролистывает страницы. Веранду наводняет полуденный свет. Я ерзаю на кресле. Ба рада находке. – Точно. Была у меня где-то выписка. Секунда, Сашаа. Так, слушай. Меланхоличная водоплавающая птица, привезенная из Астрахани русским послом. 17-й век. Подарок Карлу II. Сашаа, я знаю: однажды ты увидишь их и расскажешь мне. Давай напоследок повторим сегодняшний урок: keep, kept, kept. – Я повторяю неправильные глаголы, а Ба между делом заваривает чай и переливает его из стакана в стакан, чтобы он скорее остыл.
Солнце поникло. Я пошел на Трафальгарскую площадь. Положил голову к лапам бронзовых львов и считал автобусы, которые тащили поверх автомобилей рекламные лозунги.
УДИВИТЕЛЬНО!
НЕВЕРОЯТНО!
ФАНТАСТИЧЕСКИ!
Да, обещания в этом городе оглушают, гипнотизируют и берут новичков в плен. Один день жизни по цене двух, бездельник. Только заплати.
Я свернул в переулок где-то в Вест-Энде. У черного входа перекуривали драконы и тигры, богини и демоны, клоуны и фокусники. Они быстрыми движениями смахивали пот со лба, чтобы не смазать грим. У Стеня напротив стояли вышедшие в тираж красные телефонные будки.
