Адиль впервые выехал без респиратора, но уже был готов признать, что дышать можно было. Смог менял цвет неба до грозовых оттенков, но белому мрамору городского камня это только шло. Смешно, но Моро действительно старательно рассказывал ему историю города, вотчине своего бандитского рода. Адиль был даже где-то обезоружен обстоятельностью и эрудированностью своей юной жертвы, которую неплохо натаскали на его взгляд.

– Исторический центр ты хорошо знаешь, думаю… В планировке города надо понимать, что город три раза брали штурмом, два раза это приводило к полному уничтожению, а в третий – Медиолан откупился. Когда Моро снова пригласили из ссылки и дали мандат жонда, они решили, что Медиолан не будет уступать Катажу, а потом и Аласии с Фрайбургом в своей красоте, а главное, монументальности. Строили сначала вранцы, потом родезийцы соответственно. Жонд в Медиолане заседает, то есть заседал в школе Ремесленников, не в воинской общине и не в доме Моро, во Вране это не принято, так вот, эта школа была полностью расписана маэстро Гьяни и, является его самым крупным проектом. К сожалению, теперь школа полностью закрыта для посещений, потому что это учреждение является функциональной собственностью Альянса…

– Я видел школу, и Гьяни вашим сыт по горло, – усмехнулся Адиль. – Темные краски, сумрачные фигуры с бледной кожей, огненные волосы, чёрные плащи, кровь, страдания, я что-то упустил? У него даже чувственное наслаждение передано через плотское страдание. Увидев его живопись, я утвердился во мнении об извращенности вранцев, полной и бесповоротной. Во Фрайбурге у вас едят студентов, здесь женщины, все при них, но вот досада, у них отсутствуют части тела, сдохли возлюбленные в дурацких битвах, чума прошла, голод и ни слова о любимой активности вранцев: наглом грабеже соседей, и я не только о кредитовании сейчас.

– Слушай, это все-таки вранский стиль, с определенными средствами художественной выразительности. Наш знаменитый белый мрамор не такой аляповатый, как ты описываешь, на юге, здания преимущественно золотых оттенков.

– Видишь, какая публика во Вране. Золотистые тона – плагиат Родезии.

– Васкес тоже покупал картины Гьяни, – скрестил руки на груди Валя.

– Я не из Васкеса, – отмел столь очевидную попытку вызнать его происхождение Адиль, подтвердив гипотезу Валиных кошмаров. Это работало слишком интуитивно на его вкус, но пока работало. – Куда мы приехали?

Роща была рыжей, как сами Моро. Деревья, трава, пеньки, земля – все вокруг было медно-золотого цвета. Они вышли из машины, Моро шёл очень быстро для раненого человека, но для человека такого уровня подготовки это было нормально. Его ответ прозвучал очень глухо из-за респиратора:

– Скоро увидишь.

По мелкому песку они дошли до первого очень глубокого каньона, он был наполнен медной водой:

– Ты уже и сам догадался. Здесь больше полутораста лет добывали медь открытым способом, поэтому весь лесной массив здесь такого цвета.

– Какое здесь месторождение? – повернулся к нему Адиль.

– Ковеллин, – кратко ответил Валентин.

Адиль не имел особых познаний в металлургии, однако Ястребы участвовали во вторжении в Мару из-за их ограничения на экспорт меди, поэтому он знал, что ковеллин был не только сравнительно редким минералом, но и содержал достаточно высокую степень меди. Сюрреалистический пейзаж в этом месте под Медиоланом был по-своему очарователен, как эпитафия человеческому индустриализму, который все также тянулся мертвым якорем, несмотря на смену технологий, политических режимов и экономических систем:

– Все одно, – вдруг озвучил его мысли Валентин, заложив руки за спину.

– Вранцы – извращенцы, а Моро – плохие хозяева, – когда Валентин повернулся к своему спутнику за пояснениями, ему показалось, что в глубине рысьих глаз, промелькнула насмешка, поэтому он предпочел не ввязываться в еще один утомительный и бесперспективный спор.

Валентин повернулся к нему:

– Отсюда меня подберут. Спасибо.

Адиль только усмехнулся, сдерживая смешок: пацан использовал его как такси, такую наглость он еще не встречал, пока Моро не разочаровывал. “Новый формат” перекроют выезд и города, но вряд ли это будет организовано достаточно быстро.

Над только что безмолвными каньонами пронеслась песня из только что припаркованной машины "Зажигалка, ох… ". Он почти в голос засмеялся, увидев с высоты, как музыку включили по мере приближения Моро. Около машины стояли двое в черном: разодетая в дизайнерский милитари брюнетка с очень продуманным ярким макияжем и пацан в обтягивающих черных джинсах и огромными дырками на коленях.

Они уехали из Медиолана, и как он и предполагал, жучок сразу активировался:

– Ни слова о делах, пока я не помоюсь и не переоденусь, – раздался приятный голос Моро, сразу догадавшегося о прослушке, воспитанник паучьей выучки.

– Валя, ты правда сейчас с детьми поедешь? Избитый, уставший, после работы в трудных условиях, – он не помнил эту брюнетку, но окружение Моро было им изучено недостаточно досконально, как он начал недавно понимать.

– Ненавижу эту песню, да, образовывать детсад в экскурсию на неделю. Ты же видела мои билеты на космолет.

– Ты точно в порядке? Тебя так отметелили. Своим фингалом ты испугаешь мою дочь.

– Не волнуйся, однако я согласен не поехать и вместо этого завалиться где-нибудь спать на неделю.

– Не вздумай! – ощетинилась девушка, и все равно ее всеобщий был слегка шепеляв, с типично вранской всегда вопросительной интонацией. – Ты обещал!

– Валь, Трезио закончил проверку, его вызвали с отчетом, но мы не успели его предупредить о тебе, – вклинился мужской голос, наверное, помощник? В чём, если Валентин Моро работает специалистом на фабрике “Волна”? Когда Валентин поймет, что “Новому Формату” его сдал подчиненный старшего Моро? Он не производит впечатления такого уж гения, как и тугодума, впрочем. Моровский полуфабрикат.

– Пойдёт неподготовленным значит. Если уже профукали, чего копошиться, – Валентин звучал достаточно спокойно, хотя догадываясь о прослушке, он не удержится от высказываний. Такой же принципиальный и прямолинейный, как предыдущее поколение.

Адиль отключил жучок, который все равно обнаружат очень скоро и запросил новости Алаской палаты коммерции. Цель телодвижений Моро была совсем непонятна, но он подсознательно все еще хотел разобраться:

“Внимание, Корпус. Взять под скрытое наблюдение Валентина-Лукиана Моро. Предотвращать только покушения, угрожающие жизни объекта.

Принято”, – паук принял сообщение командуюего Корпуса.

В бывшую Конфедерацию пришла мягкая зима: легкий снег, долго не задерживается на земле, иногда снег превращался в дождь. После небольшой революционной заварушки климат изменился: лето стало холоднее, а зима теплее, межсезонье почти исчезло, – Адиль усмехнулся своим наблюдениям. Он не являлся сторонником идей о критическом влиянии оружия на окружающую среду, использованного в той войне. Его осведомленность о числе применения термоядерного, химического, биологического и генетического вооружения на планете в целом, превосходила многих. Почва для климатических изменений была заложена еще давно: до вышеупомянутых событий.

Данные орбитальных станций в режиме реального времени высылали отчеты Альянсу и союзным силам, и иногда он всерьез желал вернуться во времена мечей: урон от деятельности человека был меньше и следы скрыть намного легче. Однако и сейчас, если хочешь что-то скрыть, хакни сервер данных – и все исчезнет, испарится без следа. Правда и ложь? Это с какой стороны посмотреть: вот сбитый пассажирский лайнер. До "славной революции" он видел по спутникам, что ракету пустил Пусен, сейчас, пираты, и Альянс на коне. Когда данные были верны? Данные получены по закрытой системе Ястребов, но доверять он им не мог ни тогда, ни сейчас. Сейчас он сидел во Фрайбурге, штаб-квартире Ястребов и насыщал информационный голод. Где-то он дразнил родезийцев: рискнут ли они напомнить ему о договоре здесь или нет, он отчаянно хотел, чтобы рискнули. Айше выглядит достаточно привлекательно в качестве оппонента, хотя он вообще не любил родезийцев.