- Вам виднее. Вы человек образованный, - с оттенком уважения и как-то заискивающе произнёс Базиль.

   Роберт не стал больше ничего доказывать этому ненормальному. Ему показалось, что легче сделать так, как тот просит, чем спорить с ним дальше.

   Он прошёл в гостиную, достал из ящика письменного стола свою любимую ручку и взял лист бумаги. Потом он переписал слово в слово текст, который дал ему Базиль, и добавил от себя несколько слов про нотариуса.

   - Так вас устроит? Всё правильно? - вернувшись в прихожую, он показал написанное парню.

   Тот прочитал и удовлетворённо кивнул:

   - Точняк. Так всё и должно случиться, как вы написали.

   Когда Базиль ушёл, Роберт вспомнил, что он писал об Эмиле Калеве как о человеке, который даже в нетрезвом состоянии никогда и никому не рассказывал о каких-то бы ни было тревожащих его или мучающих проблемах. Неужели теперь, после того как он прочитал о себе в газете, его прорвало и он во время возлияния выложил всё наболевшее этому Прайну?

   Роберт в последнее время отдыхал и ничего не писал, решил сделать себе небольшой перерыв. Он посмотрел в окно, убедился, что Базиль действительно ушёл, и быстро одевшись, вышел на улицу побродить по набережной. Под шелест растущих вдоль неё деревьев и тихий плеск воды он снова направил свои мысли на происшедшее в баре "Наискосок". И чем больше он думал об этом, тем яснее начинал осознавать: нельзя больше писать таким образом. Он находился тогда в баре как будто в трансе, абсолютно не контролировал себя, писал так, словно его рукой, мыслями и чувствами в этот момент завладело что-то неведомое, сверхъестественное. А раз такой процесс написания невозможно контролировать, то написанное может оказаться каким угодно - и счастливым, и ужасным. И всё это сбудется, как в случае с Эмилем. Роберт представил, как вслед за Базилем к его дому потянутся вереницы людей, желающих изменить свою жизнь в лучшую сторону таким вот лёгким способом.

   Что же ты наделал, Эмиль?

   Спустя пару дней Базиль явился снова.

   - И что же вам нужно теперь? - тон Роберта не скрывал язвительности. - Принесли ещё какой-нибудь текст?

   - Нет, не принёс, - уныло ответил парень, не обращая внимания на попытку писателя поддеть его. - Но кажется, я понял, что нужно сделать, чтоб сработало. Эмиль мне тогда рассказал про игру в слова, но в тот момент я не обратил особого внимания на неё. Я думал, главное, чтобы вы сами написали текст, в этом и есть секрет. Я по натуре не очень сообразительный. Но теперь я понял: мало того, чтобы вы своей рукой всё написали, нужно ещё ключевое слово. Сейчас я назову вам нужное слово, а вы...

   - Не смейте! - прервал его Роберт. - Я не хочу слышать никаких слов и писать для вас я больше ничего не буду. Я уже один раз пошёл на поводу у вашей сумасшедшей прихоти. Уходите, прошу вас. Иначе я буду вынужден вызвать полицию.

   - Ну хорошо, хорошо. Не нервничайте так. Я не буду ничего говорить вслух, но на всякий случай я написал слово на бумажке.

   Он достал из кармана небольшой сложенный пополам белый листок.

   Писатель не дал ему развернуть этот листок. Он подхватил под руку посетителя и твёрдо вывел его на крыльцо:

   - Я в последний раз по-хорошему прошу вас покинуть мой дом, если не хотите оказаться в полиции.

   - Ладно, ухожу, не надо никакой полиции, - смиренно проговорил Базиль и стал спускаться по ступенькам крыльца.

   Но буквально через минуту после его ухода писатель услышал тихий шелест со стороны входной двери.

   В щели под дверью торчал небольшой сложенный белый листок.

   Роберт весь вечер ходил по первому этажу своего дома, проходил и мимо прихожей. При этом он старательно отводил глаза от щели под входной дверью, где по-прежнему лежал сложенный пополам листок бумаги.

   Спустя примерно ещё час, он понял, что этот листок манит его, как бабочку огонь свечи, что он хочет увидеть написанное там слово.

   "Жизни людей - это не игра", - вспомнил он слова Эмиля в их первую и последнюю встречу.

   - Но что, если люди сами хотят поиграть со своей жизнью? - задал он вслух вопрос в никуда, затем решительно подошёл к входной двери и поднял с пола оставленный Базилем листок.

   Большими печатными буквами там было написано всего одно слово: "КОСТЁР". Снова, как тогда в баре, глаза на какое-то время застлала колыхающаяся пелена, но через минуту Роберт уже сидел за столом и его рука выводила на бумаге новую историю:

   "Димитр Агнич хлопотал около разведённого им во дворе своего дома костра, рядом на скамейке стояла корзина с бутылкой вина и разной снедью. Позади раздался скрип открываемой калитки.

   - Приятно осознавать, что моё финансовое положение позволяет вызвать нотариуса прямо на дом, - обернувшись, улыбнулся Димитр и пошёл навстречу пожилому невысокому человеку с кожаной папкой в руках.

   - Не зазнавайтесь, своенравный вы старикашка, - гость с папкой тоже ответил улыбкой.

   - Да ладно вам, Виктор, - засмеялся Агнич и пожал руку нотариусу. - Вы же знаете, что я шучу. Просто я искренне рад, что появилась возможность снова встретиться с вами. Пусть даже и по вашим рабочим моментам.

   - Мы с вами довольно давно знакомы и вы знаете, что я сирота, вырос в приюте вместе с сестрой, - продолжил Димитр. - Там с нами очень хорошо обращались, хоть это и не могло заменить нам родителей. Этот приют существует до сих пор и, как я узнал, нуждается в средствах. Сестра моя обеспеченная дама, ей моё наследство погоды не сделает, а мои племянники просто оболтусы, несмотря на свой уже не детский возраст. Она правильно делает, что не подпускает их близко к своим финансам. Я по ошибке собирался, вы и сами знаете, сначала оставить всё, что имею, младшему из них. Я возлагал на него некоторые надежды, узнав, что он поступил в колледж. Закончил его он уже полгода назад и с тех пор сидит у матери на шее, даже не пытается найти работу. Старший тоже немногим лучше - перебивается какими-то мелкими заработками, подрабатывая автомехаником то тут, то там просто в качестве хобби, а в основном клянчит деньги у матери. При этом оба ждут, когда я, как они выразились, "ласты склею" и передам им по наследству всё, чем владею. Довелось мне случайно подслушать один их разговор. Считаю, им обоим пора наконец взяться за ум, начать обеспечивать себя самостоятельно, моё наследство всё равно не принесёт им пользы - растратят впустую... Исходя из всего этого и возвращаясь снова к упомянутому мной приюту, я передумал, хочу изменить завещание.