<p>
</p>
* * *
<p>
</p>
Боль сводила его с ума. Он кричал, плакал, снова кричал и снова плакал, стараясь избавиться от невыносимых страданий. Безобразно раздувшийся и почерневший палец пульсировал в такт каждому удару сердца, словно в него насыпали битого стекла.
Безумный ублюдок перебил Рою кость, после чего преспокойно удалился. А завтра мучитель вернётся опять и потребует назвать имена, которых пленник так и не вспомнил. Неужели придётся ещё раз вынести такое испытание? Нет, это выше всяких сил!
Ландорфельд младший с ужасом представил, что будет через девять дней. Ведь псих в маске действительно способен зайти слишком далеко и переступить ту грань, за которой заканчиваются нормы человеческой морали. Студент взглянул на покалеченный палец и содрогнулся от мысли о том, что похититель запросто может отрезать его. И не только его, но и остальные пальцы.
Почему отец до сих пор ничего не предпринимает? В его власти подключить к поискам серьёзных людей, которые могут использовать спутниковое наблюдение, прослушки и массу других продвинутых технических приспособлений, чтобы выйти на логово ублюдка. Чокнутый придурок возомнил, будто может держать Роя взаперти и издеваться над ним, как ему вздумается. Но никто не смеет безнаказанно переходить дорогу семье Ландорфельдов! Никто!
<p>
</p>
* * *
<p>
</p>
– Итак, ты готов назвать имена? – произнёс человек в маске, взвешивая в руке тяжесть того самого молотка, которым он воспользовался вчера.
– Чего ты добиваешься? – спросил у него пленник.
– Хочу расшевелить твою память.
– Даже если ты будешь угрожать мне смертью, это не поможет.
– Смерть была бы для тебя слишком простым избавлением, но ты его не заслуживаешь. Я стану твоим личным проводником через все круги ада, учитывая, что мы ещё даже не начали туда спускаться.
– Ты пытаешься выбить из меня признание? Что ж, если тебе станет от этого легче, то да, девушка умерла по моей вине. Но я не собирался её убивать. Я уже говорил, что всё произошло случайно. Она оступилась, упала и ударилась головой.
– Назови мне её имя.
– Далось тебе это имя! Оно уже не вернёт её к жизни!
– Палец.
– Что?
– Давай сюда палец.
– Я раскаиваюсь! – жалобно захлюпал носом Рой. – Честное слово, мне очень жаль! И я сожалею, что так вышло с тем парнем, который по ошибке угодил за решётку!
– Ты помнишь его имя? – речь пленника ничуть не тронула мучителя.
– Я же сказал, что забыл!
– Давай сюда палец!
– Нет! Нет! Ну, пожалуйста! Не надо! Нет!!!
На руку обрушился удар сокрушительной силы, и вслед за большим пальцем пострадал указательный. Боль, подобно пожару, охватила покалеченный палец, разливаясь от ногтя до самого запястья.
– Чтоб ты сдох!!! – прокричал во всё горло пленник, забившись в конвульсиях. – Чтобтысдох!!! Чтобтысдох!!!
– У меня есть для тебя полезный совет: просто вспомни два имени, – отозвался человек в маске.
<p>
</p>
* * *
<p>
</p>
Рой стремился извлечь из глубин памяти заветную информацию, которая могла бы избавить его от истязаний безумца, но перед ним расстилалась непреодолимая темнота. Он силился проникнуть в неё, и каждая очередная попытка оказывалась безуспешной.
Возможно, проблема заключалась в наркотиках. Следовало признать, что чрезмерное увлечение порошком и веществами привело к тому, что иногда студент становился забывчивым, или мог что-нибудь перепутать. Но до того, как он оказался в этой чёртовой комнате, такие мелочи его абсолютно не волновали. И вот теперь, находясь во власти неуравновешенного ублюдка, он с горечью жалел о своём пагубном увлечении.
<p>
</p>
* * *
<p>
</p>
Десять последних суток, десять адских отрезков времени – каждый длиною в вечность – превратились для Роя в невыносимый марафон боли и страдания. Он так и не вспомнил имён. Теперь его руки представляли собой две обезображенные конечности, напоминающие бесформенные чёрно-фиолетовые корневища.
Но сегодняшняя встреча с человеком в маске должна стать апофеозом всех мучений. После того, как у пленника закончились неповреждённые пальцы, незнакомец обещал приступить к более решительным мерам по восстановлению памяти Ландорфельда младшего. Неужели он и впрямь начнёт один за другим отрезать их?
Рой смотрел немигающим взором в одну точку и плакал. Слёзы бесконтрольно текли из глаз, словно вода из проржавевшей водопроводной трубы. Палач не выпустит его отсюда. Он будет издеваться над пленником, покуда остатки жизни не покинут истерзанное тело.
Если бы невольник посмотрел сейчас на себя в зеркало, то увидел бы в отражении осунувшееся грязное лицо, на котором не осталось и тени былого благородства. Так выглядят бездомные бродяги, ночующие в коробках на задних дворах. Вряд ли друзья, случайно столкнувшись с Роем в его нынешнем виде, узнали бы в нём того самоуверенного молодого человека, каким он всегда слыл. Вместо идеальной причёски – засаленные и скатавшиеся пряди волос, вместо аромата дорогого изысканного парфюма – запах пота, дерьма и мочи, вместо гордого взгляда в глазах стоит страх забитой уличной дворняги. Рой Ландорфельд превратился в жалкое человеческое подобие с единственным желанием – только бы выжить.
