Стоит ли говорить, что предоставленный спустя два месяца материал с трудом годился даже для того, чтобы обклеить им стены сортира в местной забегаловке?

На этот раз издатель был непреклонен. Он разорвал контракт, не потребовав аванс обратно, видимо, исключительно памятуя о прежних хороших днях. Напоследок он посоветовал мне уехать подальше от моих одарённых друзей, сесть и серьёзно подумать, что делать со своей жизнью. «Может быть, жизнь большого города просто не для тебя, подумай об этом. Не все рождены для того, чтобы долго оставаться на коне. Ну а если в процессе этакого обдумывания на тебя вдруг нахлынет вдохновение и ты нацарапаешь что-то стоящее – что ж, дай мне знать». На этом он, нахмурившись, не выказав особого желания, пожал мне руку и без дальнейших церемоний выпроводил за дверь.

К сожалению, к этому моменту, от моих сбережений – того, что мне выплатила киностудия, а также аванса – почти ничего не осталось. Практически всё было пропито, проедено, потрачено на дурь, дорогие развлечения и щедрые подарки хорошеньким танцовщицам и официанткам.

Отложив некоторую сумму «на чёрный день» и посчитав остаток, я с горечью осознал, что хочу того или нет, съезжать мне всё равно придётся. Моя уютная квартира с окнами во всю стену, как и в целом та жизнь, к которой я привык, были мне больше не по карману. Да что там, мне бы сейчас не хватило даже на крошечный «тараканник» на окраине столицы! Большой город диктует свои правила. Одно из них гласило: «Нет денег на столичное жильё – переезжай в пригород». Так я и решил сделать.

Позвонив знакомому риелтору Джошу – тому, который подбирал для меня квартиру в центре – я вкратце описал ситуацию, свои пожелания к новому месту обитания и, наконец, озвучил сумму, которой располагал.

Пауза на другом конце провода затянулась. Потом мой собеседник сказал:

– Буду говорить, как есть, Марк. С такими бюджетами я не работаю. Но ты знаешь, как я к тебе хорошо отношусь. Поэтому вот что мы сделаем. Я дам тебе контакт одного толкового парня – он собаку съел на подборе недорогого хорошего жилья. Этот парень, Тедди, всё сделает, как надо, и возьмёт недорого.

– Спасибо, дружище, – сказал я. На этом разговор был окончен.

Положив трубку, я усмехнулся про себя. Джошу было за что ко мне хорошо относиться, если вспомнить про щедрые комиссионные, которые я ему «отсыпал» за свою квартиру, а также про роскошную вечеринку в честь моего новоселья (если так можно назвать въезд в арендованную квартиру), где он был в числе приглашенных.

Как бы там ни было, мои и без того скромные финансы с каждым днём жизни в столице становились ещё скуднее, а потому вопрос с переездом следовало решать быстро.

Тедди действительно оказался специалистом по подбору недорого жилья, но вот насчёт хорошего у меня остались сомнения. Чтобы не тратиться на разъезды, которые – все, кроме одного – заведомо окажутся «пустыми», я решил полностью положиться на его «вкус» и в выборе по большей части исходить из местоположения своего нового жилья.

Первая неделя поисков не дала нужных результатов. От Тедди поступило несколько предложений, но все озвученные варианты либо находились чуть ли не на противоположном конце страны (а так сильно отдаляться от столицы я наивно не планировал), либо пребывали практически в аварийном состоянии. Мои волосы буквально вставали дыбом от одних только фото, а ведь надо понимать, что риелторские фотографии обычно представляют жильё в самом выгодном свете.

Наконец, в начале второй недели «толковый парень» позвонил мне и сказал, что нашёл «отличный вариант». Главное, на что он изо всех сил напирал, когда мы встретились в его крошечном, пыльном и заставленном коробками с непонятным содержимым кабинете, было как раз расположение: мне предлагалось переехать в приморский городок, находившийся в паре часов езды на электричке от столицы. Фотографии, которые Тед мне показал, были очень старыми и нечёткими. С них на меня смотрел большими окнами довольно приветливый дом с выбеленным фасадом и черепичной крышей. Я подозревал, что в реальности дом выглядит далеко не так, к тому же фотографий сдаваемой в аренду комнаты вообще не было. Однако я находился не в том положении, чтобы быть слишком разборчивым.

– Соглашайся, старина, – бодро говорил риелтор, вытирая не самым свежим платком испарину со лба и расстёгивая засаленный воротничок когда-то белой рубашки (духота в кабинете стояла невыносимая – давно неисправные окна не открывались, а кондиционера не было). – Подумай, ты сможешь плавать в море, ходить под парусом! Ты ведь писатель, представь, какие вдохновляющие там пейзажи, наберёшь вдоволь материала для новой книги! К тому же, хозяева не живут в городе, весь дом будет предоставлен тебе. Станешь жить сам по себе, есть вся необходимая мебель, кухонная утварь. Здесь нечего даже думать!

Словом, я принял решение, которое и привело меня на уже упомянутую запущенную лужайку перед полузаброшенным домом.

Однако по-настоящему я осознал, насколько плачевной была ситуация и как сильно реальность расходилась с той картинкой, пусть даже очень далёкой от идеала, которая сложилась у меня в голове, только переступив порог дома. Когда я открыл дверь своего «нового» жилища, с потолка свалился большой кусок штукатурки, и на мгновение мне показалось, что это обломки моей разваливающейся жизни рушатся мне на голову.

В таком вот состоянии пребывал я в тот пасмурный сентябрьский вечер. Встав с узкой скрипучей кровати, застеленной видавшим виды покрывалом, и подошёл к кухонной раковине. С трудом открыв кран, я скривился: из него пошла ржавая вода с характерным для старых труб запахом. Я подождал, пока вода не станет хотя бы условно прозрачной, и ополоснул лицо. Над раковиной висело маленькое зеркало с отколотыми краями. Я глянул в него. Из него на меня смотрел худой человек с запавшими глазами. Я потрогал пальцами ввалившиеся, поросшие щетиной щёки, попытался пригладить выбившиеся вихры своих жёстких волос. Человек, на которого я смотрел, выглядел как типичный неудачник. «И это ведь не кто иной, как я», – подумалось мне. Несколько раз моргнув, чтобы отогнать мрачные мысли, я вернулся к кровати, засунул руку в принесённую с собой коробку и вытянул оттуда второго моего постоянного друга – бутылку хорошего бурбона. Отвинтил крышку, сделал большой глоток прямо из горлышка. По горлу вниз распространилось знакомое тепло. Я прилег на кровать и закрыл глаза.

…Я открыл глаза. Солнце настойчиво светило сквозь тонкие занавески, которые я повесил на маленькое чердачное окно после того, как старательно оттёр слои пыли. За долгие годы она успела образовать на стекле сплошную твёрдую корку, и отскоблить её оказалось делом непростым. Птицы верещали так, что даже мёртвому не удалось бы проигнорировать их гомон. Вдобавок откуда-то из под кровати доносилось ставшее уже привычным поскрёбывание. «Надо сходить в магазин, купить средство от мышей, – такой была первая мысль этого дня, возникшая в моём полусонном мозгу. – Или завести кошку».

Я сел в кровати, опустил ноги на пол, налил себе из стеклянного графина в стакан холодной воды и залпом осушил его. Потом погладил кожаную обложку старой тетради, лежавшей на столике рядом с графином – одно из писательских правил гласит: всегда держи поблизости клочок бумаги, чтобы быстро записать пришедшую в голову стоящую идею. Правило я соблюдал на автомате, а о том, что мою голову уже несколько месяцев не посещали никакие годные идеи, старался не думать. Я встал, потянулся, влез в домашние удобные штаны и перешёл в кухоньку. Там налил воды в старую кофеварку, которую нашёл на местном блошином рынке, засыпал в неё молотый кофе и нажал кнопку включения. Спустя пару минут вода в кофеварке заурчала и зашипела – этот звук в последнее время стал ассоциироваться у меня с утром и помогал проснуться не хуже самого напитка. Ещё через мгновение я перелил ароматную тёмную жидкость в эмалированную белую кружку, обнаруженную в завалах первого этажа, и кинул в неё дольку лимона. Уселся за столик, накрытый клетчатой скатёркой, и уставился в окно, пытаясь осмыслить события последних дней.