Джеймс каким-то образом вывел нас из пещеры Каннибала, найдя близнецов привязанными к деревьям, разбитыми и в синяках, но живыми.

К тому времени, как мы вернулись в Тигровую лилию, Джеймс уже не приходил в сознание. Кёрли встретили нас там со своим штатным врачом, и хотя я кричала до хрипоты, чтобы его отвезли в больницу, они отказались.

Слишком много вопросов и слишком много свидетелей.

Сорок семь швов, несколько пакетов крови и неделя отдыха, и вы никогда не узнаете, что он был так близок к смерти.

Мне, с другой стороны, пришлось смириться с тем, что моя душа теперь окрашена в красный цвет. Это тяжелое клеймо, но я буду носить его с гордостью.

Джеймс говорит, что иногда настоящая любовь требует жертв. Что ж, я готова пожертвовать своей душой тысячу раз, лишь бы остаться с ним.

После окончания службы мы садимся в машину, руки Джеймса обхватывают мои плечи и притягивают меня к себе. Он переплетает пальцы своей свободной руки с моими, подносит их ко рту и целует каждую костяшку.

— Ты в порядке, дорогая?

— Полагаю, настолько, насколько это возможно.

— Ты связывалась с Джонатаном?

Я вздыхаю, качая головой. Джон не пришел на службу. Когда он узнал о смерти моего отца, он выглядел счастливым. А когда мы рассказали ему правду о его собственном отце, он выглядел облегченным.

Это странно, знать, что у нас с Джеймсом есть общий брат, но теперь, когда он закончил Рокфордскую частную школу и живет с нами на яхте, я рада, что они узнают друг друга получше. Что они полюбили друг друга так же сильно, как я люблю их обоих.

Если я чему-то и научилась за последние несколько месяцев, так это тому, что семья — это то, что ты из нее делаешь.

— Эй, как ты думаешь, мы можем заехать в «Ванильный стручок»? — спрашиваю я, внезапно желая увидеть улыбающееся лицо подруги.

Энджи вышла на связь после того, как узнала о смерти моего отца, и мы вернулись к тому, на чем остановились. Она не спрашивала, что случилось, пока меня не было, а я не предлагала объяснений. Хотя мы еще не виделись лично, так что кто знает, может быть, это изменится.

Джеймс наклоняется и прижимается губами к моему уху.

— Мы можем сделать все, что ты захочешь, дорогая. Все, что тебе нужно сделать, это сказать слово.

— Хорошо, — я ухмыляюсь, поворачиваясь к нему. Моя рука тянется вверх, чтобы коснуться его лица. — А ты? Как у тебя дела?

Он ухмыляется.

— Я готов вернуться домой и привязать тебя к своей кровати.

— Веди себя хорошо, дорогой, — я прижимаю поцелуй к его губам. — Эй, не хочу менять тему, но не хочешь ли ты устроить службу для Ру?

Его глаза темнеют, челюсть напрягается под моей ладонью. Он рассказал о своих отношениях с Ру за последнюю неделю. Он сказал, что ему просто скучно от того, что он прикован к постели, и ему нужно выговориться, но у меня закрадывается подозрение, что это был его способ помочь мне скорбить.

Когда мысли одолевали меня, а сердце болело от боли, Джеймс обнимал меня и рассказывал мне сказки о «Потерянных мальчиках» во главе с Ру и его ярко-рыжими волосами.

И это сработало. Помогло, то есть.

Он качает головой.

— Нет. Он бы этого не хотел.

Мое сердце сжимается в груди.

— Хорошо, но мы всегда можем. Если ты хочешь.

Он снова прижимает свои губы к моим, его пальцы проводят по моему платью и забираются под подол.

— Ты очень заботливая женщина, милая. Позволь мне выразить тебе свою признательность.

— Джеймс, — задыхаюсь я. — Твоя рана всё ещё заживает.

Он ухмыляется, соскальзывая с сиденья лимузина, его руки раздвигают мои ноги, чтобы он мог устроиться между моих бедер.

— В этом ты абсолютно права, — говорит он, его пальцы сдвигают мои трусики в сторону и погружаются в мои складки. — Ты бы отказала раненому мужчине в удовольствии?

— Я просто думаю, что тебе нужно быть…

Мой голос прерывается, когда он наклоняется ко мне, плоским языком проводит по моей киске и крутится вокруг моего клитора. Мои пальцы тянутся вниз, хватаясь за его волосы, мои бедра прижимаются к нему.

Мой пульс учащается, когда я бросаю взгляд на водителя, но перегородка поднята, а окна тонированы, так что я уверена, что он не видит. Тем не менее, одной мысли о том, что он слышит, достаточно, чтобы мое тело напряглось.

Его палец погружается в мое влагалище, упираясь в мои внутренние стенки, вызывая протяжный стон из моего рта. Еще несколько движений его языка — и все, оргазм обрушивается на меня, как лавина, а мои бедра резко прижимаются к его лицу.

Он возвращает мои трусики на место, мягко целует их, прежде чем скользнуть своим телом по моей фигуре и встретиться с моими губами для поцелуя.

— Вот это моя девочка, — говорит он.

Я улыбаюсь ему, тепло распространяется по моей груди, мои руки обвивают его шею.

— Только твоя, Джеймс Барри.

— И я всегда твой, Венди, дорогая, — он целует мою челюсть. — Каждую ночь.

— И до самого утра.

ЭПИЛОГ

ДЖЕЙМС

Два года спустя

Я раньше ненавидел море.

Не то чтобы вы поняли об этом по тому, как я стою на террасе яхты Тигровая лилия, и соленый бриз обдувает мое лицо.

Венди уже второй год рядом со мной и первый полный год в качестве моей жены. И она обещала, что наконец-то позволит мне взять ее с собой на воду.

Раньше ей это тоже не нравилось, но, думаю, теперь она немножко этим прониклась.

Я смотрю на стол, за которым состоялось наше первое свидание, еще до того, как я узнал, что она скоро затмит мой мир и станет единственной причиной моего существования. Она сидит там сейчас, ее живот вздулся от нашего второго ребенка, а первый уже достаточно взрослым, чтобы самостоятельно передвигаться.

Тогда мы этого не знали, но она была беременна, когда мы хоронили ее отца.

Маленький мальчик. Мы назвали его Ру.

Джон и она смеются над нашим ребенком, пока он покачивает бедрами в такт музыке, звучащей из колонок, и тепло распространяется по моей груди, счастье проникает в каждую пору.

Я никогда не думал, что у меня будет это.

Семья.

Жизнь.

Но тут появилась Венди с ее неизменной верностью и самоотверженным умением прощать даже самые страшные ошибки, и она показала мне, что даже самые поврежденные сердца могут научиться любить.

В конце концов, нам, конечно, придется вернуться домой. Мне всё ещё нужно управлять империей, а Джон начинает первую неделю учебы в колледже, чтобы получить диплом инженера.

Он хочет строить самолеты.

Вскоре после того, как все улеглось, Венди попыталась вернуться на работу в «Ванильный стручок», но ей отказали, сославшись на то, что она много раз не приходила.

Это была моя вина, правда.

Поэтому я купил его для неё.

И до появления маленького Ру она проводила дни, варя кофе и общаясь со своими лучшими подругами, Энджи и Марией.

Мария не сразу пришла в себя, но как только она начала встречаться с Кёрли, она смягчилась, и теперь они не разлей вода.

Я снова смотрю на воду, закрываю глаза и вижу будущее, где нас ждут приключения, чувствуя благодарность за то, как далеко мы зашли.

И подумать только, все началось с небольшой веры.

Ошибочного доверия.

Недостающая пикси-пыли.

И злодея, которому просто нужно было украсть немного любви.