Пребывающему в иных сферах не хватало одного – радости общения. Бездонное одиночество требовало единомышленника, с которым можно скоротать время за шахматной партией, сопровождая ее дружеской болтовней. Однако, создать достойного собеседника никак не удавалось. Сколько Он ни пытался, всегда выходил равнодушный ангел, превращавший таинственную игру в скучно и безошибочно выполняемую работу. После нескольких неудачных экспериментов Он понял: завершенному творению недоставало стремления к саморазвитию. Партнера нужно было воспитать, проведя через стадии духовного становления, и уподобить себе в уникальном свойстве – способности творить. В этом и состояла Его идея. Не тратя понапрасну своей бесконечной энергии, Он взялся за дело.
Сперва пришлось освободить от своего присутствия место для будущего творения. Здесь Он ослабил интенсивность света, обеспечивая возможность образования стабильных структур, однако не устранил его полностью, чтобы поддерживать жизнь своего детища. Так в Нем образовалась область, готовая вместить воплощение Его замысла. Древние назвали это Цимцум Алеф – первым сокращением.3
Теперь нужен был акт воли, который внес бы в изначальный хаос порядок и смысл. Он создал рубинового оттенка луч и направил его внутрь заполненной светом области. Прорезав пространство, луч замер в центральной точке. В этом месте должно было состояться самое важное событие, но его подготовка еще не была завершена. Он решил предвосхитить основное творение наброском, собирательным вариантом эскиза, чтобы ориентироваться на него в дальнейшей работе. Так возникло изначальное лекало, неуловимый мир, в создание которого Он вложил все свое мастерство. Он уподобил его себе, своим формам и качествам, видя в нем прообраз будущих воплощений. Древние назвали этот мир Адам Кадмон.4
Для осуществления последующих замыслов возникла необходимость в алфавите творения, универсальном коде мироздания. Тогда Он пролил дождь из тридцати двух струй, десять из которых предстали в виде чисел, а двадцать две в форме букв. Он установил между ними соответствие и сделал взаимозаменяемыми. Теперь числа можно было выражать с помощью букв, а смысл Слова угадывался в его числовом значении. Он назвал эти значения гематриями.5
Затем настало время преобразовать изначальный свет в нематериальную субстанцию, в которой зародились бы качества будущего творения. Для этого Он добавил в слово, обозначающее свет, букву из своего имени. Так из света возник эфир.6
Постепенно Он приноровился оперировать буквами и числами. Еще несколько волевых усилий, и энергия луча, породила систему из четырех миров: Ацилут – мир абстрактных идей, Брия – мир творения из пустоты, Йецира – мир формы и Асия – мир действия. Вложенные друг в друга, они распространялись одинаково по всем направлениям. Из центра, куда был направлен луч, можно было увидеть, а точнее, ощутить раскрывающиеся вокруг сферические горизонты.7
Неизвестно, происходили эти события последовательно или осуществлялись все сразу. Да и есть ли смысл говорить о хронологии в духовном поле? Он формировал состояния и свойства миров, хитроумно прочерчивая причинно-следственные узоры.
Подчиняясь созидающей воле, луч претерпевал изменения, сперва едва заметные, но затем все более выразительные. По его длине пробежало волнение, и порожденные этими колебаниями, из него начали выдуваться разноцветные сферы. Достигнув определенного размера и немного потолкавшись друг с другом, они выстроились, в сбалансированную конструкцию правильной геометрической формы. Между ними протянулись каналы наподобие труб, и по каналам потекли потоки теплого разноцветного эфира. Всего сфер возникло десять, и ими было размечено пространство миров. Комбинации сфер бесконечно повторялись, отображаясь одна в другой. В каждой из них можно было разглядеть всю конструкцию, а в той еще одну, и так покуда хватало воображения. Эту изобретательно вложенную саму в себя матрицу мудрецы назвали Древом Сфирот.8
И все же в общей гармонии свойств, в выверенной стройности структур недоставало последнего штриха. Главное пока не появилось: тот, ради кого было задумано и создано все великолепие вспомогательных форм. Понимая, что именно сейчас сложились условия для решающего действия и что от этого шага зависит успех всего плана, Он произвел эманацию, завершившую Древо сфирот. Он назвал ее Малхут и наделил свободой воли.9 Здесь под воздействием изначального света зародился источник выбора, сомнения, надежды. Сюда направил Он первую Душу, проведя ее через высшие уровни формирования, наделив пониманием и силой, замыслив для нее уникальную роль. Через взросление и развитие предстояло ей обрести совершенство. Он поместил Душу в центр миров и нарек ей имя Адам Ришон – Первый Человек.
Взглянув на воплощение своего замысла и не найдя в нем изъяна, Он произнес слова, вдохнувшие жизнь в человека:
В начале сотворил Бог Небеса и Землю…
По эту сторону Начала
"В начале сотворил Бог…" – слова эти, произнесенные на языке творения, сложились из двадцати двух букв – тех самых, благодаря которым возникли структуры миров10. Ни одно из наречий, ответвившихся позднее, не обладало полнотой, достаточной для описания явлений по ту сторону Начала. Ибо сила языка творения таилась в буквах и едва заметных коронах над ними. Адам понимал слова Создателя, и это позволяло ему воспринимать окружающую реальность именно такой, какой она была.
Он находился в центре мироздания, чувствовал свою значимость и осознавал, что окружающие миры похожи на него, а их устройство напоминает строение его души. Словно одержимый, повторял он только что услышанное речение, с восторгом, на все лады проговаривая каждое слово, играя голосом, открывая для себя еще неведомые грани мироздания.
– Для осуществления великого замысла, – твердил он обретенную каббалу11, – в самом начале шести дней творения Всевышний Бог, используя силу и равновесие, из пустоты и света создал алфавит вселенной. Применяя его буквы от первой и до последней, Он построил духовные миры, разметил их структурой сфирот, а затем выделил из них один, в который поместил меня, и нарек ему имя Малхут.
Беседы с Богом приносили ему неподдельную радость. Его сердце ждало этих встреч, а разум жаждал знаний. Он воображал себя сосудом изящной формы, требующим достойного наполнения. И в наполнении ему не было отказа. Источник был неиссякаем, и учеба через откровение не утомляла его, представляясь захватывающей и легкой. Каждый день для него накрывался стол ощущений, понятий и смыслов. Адам угощался с него, насколько хватало его развития и восприятия. К ночи стол убирался, чтобы на следующий день появиться вновь, предлагая иные знания, открывая мир постепенно, по мере того как человек мог в него проникать.
Перед ним распахнулись шесть этапов творения, и он с восхищением и трепетом постигал сложность высшего замысла. Вскоре он понял, что все это необходимо для достижения некой цели, и цель эта как-то связана с ним. Осознавая себя важной частью плана и чувствуя свою ответственность перед Творцом, он день за днем углублял знания и накапливал опыт. За что бы он ни брался, все у него получалось; за каждый его шаг ему делали десять шагов навстречу. Это подстегивало к дальнейшим усилиям, и он искренне верил, что Бог им доволен.
