– Нет! Это выше меня! – Остатки каши полетели в помойку к остаткам вчерашней говядины.

– Так и с голоду сдохнуть недолго, – ворчал Ипатов. – Вместо набора мышечной массы ещё больше отощаю.

Он съел огурец, допил чай, распихал по контейнерам обед и перекусы согласно списку и злой на весь мир уехал на работу.

В обеденный перерыв Ипатов заперся в своём кабинете. Прожевав без всякого аппетита куриную грудку, слава богу не такую жёсткую как говядина, закусив её сухофруктами и запив всё это двумя стаканами воды, он открыл сообщения на форумах.

С первой же фотографии ему тепло и открыто улыбался круглолицый молодой человек по имени Женя. У Жени были очаровательные пухлые щёчки, густые светлые волосы и ярко-голубые глаза.

– Какая прелесть! – воскликнул Ипатов и принялся строчить ответ.

Женя отозвался сразу, и они договорились встретиться этим же вечером после работы, у фонтана на одной из центральных площадей города.

Ипатов припарковался на значительном расстоянии от места встречи. Он заранее решил для себя, что не будет светить перед поклонниками свой джип. Опасался, что нарвётся на какого-нибудь альфонса, который станет встречаться с ним из-за денег.

На улице стоял чудесный апрельский вечер, гулял лёгкий ветерок, а на деревьях набухали почки. Пахло весной, и такая же точно весна расцветала в душе у Ипатова. Он шёл на свидание в приподнятом настроении и с огромной надеждой встретить свою любовь.

Женю Ипатов обнаружил, как и положено, у фонтана. А ещё обнаружил, что к пухлым щёчкам прилагаются пухлые бочка и не менее пухлый животик, а также остальные части тела, тоже различной степени пухлости. Всё это великолепие было обтянуто узкими джинсами и застёгнутой на молнию светлой ветровкой. Ипатов слегка расстроился, но тут же напомнил себе, что он и сам далеко не Ален Делон, и вообще – внешность не главное.

Он с радостной улыбкой подошёл к Жене. Женя тоже улыбнулся ему, так же открыто и тепло, как и на фотографии. Они пожали друг другу руки.

– Прогуляемся? – чуть смущенно предложил Женя.

– Да, давай.

Они медленно обошли площадь по кругу. Женя не таясь рассказывал о себе. Он поведал Ипатову что работает инженером-строителем, живёт один, с кошкой, любит животных и фильмы ужасов. А ещё играет в онлайн игру, название которой Ипатову ни о чём не сказало.

Они свернули с площади на проспект и не спеша пошли по тротуару. Настала очередь Ипатова рассказывать о себе. Он в подробности вдаваться не стал, сказал только, что живёт тоже один, к животным равнодушен и работает в банке. Про должность уточнять не стал.

В конце проспекта виднелся Макдоналдс, и Женя галантно пригласил в него Ипатова.

Ипатов фанатом Макдоналдса не был. Он не заглядывал туда уже лет несколько, и к тому же это совершенно не вписывалось в Оксанин план питания. Однако он вспомнил, что дома его ждёт вчерашняя отварная говядина, и быстро согласился.

«Оксана же сказала, что можно нарушать раз в неделю. Вот я и нарушу. К тому жрать ужасно хочется».

Женя усадил его за столик:

– Я всё куплю. Что ты будешь?

Ипатов слабо помнил меню Макдоналдса, поэтому легкомысленно сказал:

– Бери то же, что и себе.

Он расстегнул ветровку, но снимать не стал. Ему справедливо казалось, что он в своём костюме, да ещё и при галстуке, вечером в Макдоналдсе будет смотреться несколько чужеродно.

Женя отсутствовал, на взгляд Ипатова, долго. Ипатов вдыхал специфический запах заведения и давился слюной.

Наконец перед ним опустился поднос с кучей разных бургеров, упаковок с картошкой и несколькими стаканами. А потом и сам Женя сел напротив. Он, в отличие от Ипатова, ветровку снял и остался в тонком сером свитере, облегающем большинство выпуклостей его тела. Ипатов внутренне поморщился, но попытался опять договориться с собой.

«Зато он человек хороший. А я просто голодный, поэтому так остро реагирую. Сейчас съем что-нибудь, и Женя мне сразу понравится. К тому же я пьющий, и под градусом он точно покажется мне гораздо милее».

– Ну чего ты? Бери. – Женя откинул со лба чёлку, улыбнулся своей чудесной улыбкой и подвинул к Ипатову поднос.

Ипатов взял с него один из бургеров. Развернул и откусил. Женя же выудил самый большой свёрток, снял с него бумагу и начал с удовольствием есть.

По сравнению с отварной говядиной и овсяной кашей бургер показался Ипатову пищей богов. Он быстро расправился с ним, запил колой и взялся за второй.

Утолив первый голод, Ипатов жевал бургер и поглядывал на Женю. Женя воодушевлённо нёс всякую чепуху, запихивал в рот сразу по несколько ломтиков картошки-фри, запивал их через трубочку молочным коктейлем и восторженно смотрел на Ипатова.

«Я больше не могу. Я столько не выпью», – с тоской подумал Ипатов, глядя на пятно кетчупа на щеке Жени.

Минут через пять у Ипатова зазвонил телефон. Это была Марина Андреевна:

– Ром, мне тут интернет другой предлагают, вроде дешевле, а скорость та же. И каналов больше. – Она назвала провайдера. – Как думаешь, менять или не стоит?

Ипатов понял, что это шанс.

– Что, мам? – он отбросил недоеденный бургер на стол и затараторил в трубку: – Сердце? Тебе плохо? Скорую вызвала?

– Ром, ты чего, пьяный? – с испугом спросила Марина Андреевна. – Какая скорая? Какое сердце? Я про интернет спрашиваю.

– Ты только не волнуйся! Я уже еду! Быстрее скорой буду!

Ипатов сбросил звонок.

– Жень, мне срочно надо к маме! У неё сердце! Спасибо за вечер!

– Давай я с тобой поеду. – Женя начал подниматься из-за стола, с тоской глядя на оставшиеся бургеры и недоеденную картошку.

– Не надо! – выпалил Ипатов. – Я напишу.

Он вскочил со стула и пулей вылетел из Макдоналдса. До джипа Ипатов буквально бежал. При этом он нервно оглядывался назад, опасаясь что Женя всё-таки увяжется за ним, и успокоился только забравшись в салон и заблокировав двери. Подумал немного и поехал… к маме.

– Рома, что это было по телефону?! – с порога начала Марина Андреевна.

– Не обращай внимания, – отмахнулся Ипатов, проходя на кухню.

– А ну дыхни!

– Мам, я трезвый. Я же за рулём. Что ты там про интернет говорила?

– А, про интернет? Так вот, новый провайдер. Я листовку в подъезде нашла. Дешевле, и каналов больше. – Марина Андреевна сунула Ипатову в руки листовку.

Тот даже смотреть на неё не стал.

– Мам, у тебя и так куча каналов. Ты и половины из них не смотришь. А за твой интернет плачу я. И сто рублей мне погоды точно не сделают.

– Экономия должна быть экономной.

– Если тебе нечем заняться, переподключайся конечно. – Ипатов заметил, что Марина Андреевна достала из холодильника кастрюлю, и почувствовал, как в животе зашевелился бургер: – Нет! Я только что ел.

– Ну хотя бы чаю.

– Давай. Без сахара только. И вообще безо всего.

– Ром, ты не заболел? Ты странный какой-то. И по телефону ахинею какую-то нёс…

– Мне просто надо было отвязаться кое от кого, – ответил Ипатов, садясь за стол и принимая из рук Марины Андреевны чашку с горячим чаем.

– От кого это? – с подозрением спросила она. – Уж не от девушки ли?

Ипатов поморщился и кивнул:

– От девушки.

– Рома! Зачем отвязываться от девушки?!

– Она мне не понравилась.

– Тебе никто не нравится! Так и помрёшь холостым.

– Мне всего двадцать семь!

– Я в курсе. И в эти двадцать семь у тебя могло бы быть уже двое детей. Ну или хотя бы один, как минимум.

– Не начинай.

– Я и не начинаю. Сколько можно? Я вообще тебя ни разу с девушкой не видела. У тебя что, проблемы какие-то с этим?

Ипатов поперхнулся чаем.

– Нет у меня никаких проблем. Всё у меня в порядке. И вообще, мне пора.

– Ты же только что приехал.

– А теперь уезжаю. Я вспомнил – у меня дела. Неотложные.

Вечером Ипатов лежал в кровати и чувствовал себя преотвратно. Он всегда чувствовал себя преотвратно после таких разговоров с мамой. Злился, бесился и ненавидел. Не маму, конечно. Маму Ипатов любил. Себя ненавидел. И злился тоже на себя. За то, что продолжал врать, и за то, что не хватало духа признаться в своей неправильной ориентации.