Витя ушел, я поехал домой и улегся спать, хотя время было еще детское. Всю ночь ворочался, под утро заснул, только глотнув нужную таблеточку, и получил головную боль на следующие сутки. Но несмотря ни на что, утром я стоял у деревянной коричневой двери в нужное время. Было волнительно и страшно.

Дверь мне открыла хозяйка. Гулина мать. Проводила меня до комнаты Вити и оставила перед дверью. Я тихо постучал, подождал и приоткрыл ее.

- А, это ты. – Он сидел на продавленном диване, застеленном как кровать, и выворачивал теплую кофту. – Я еще не собрался.

- Я зайду?

- Заходи, только ничего не трогай.

Комната была небольшая, заставленная старой мебелью. Диван, письменный стол и куча тумбочек и полочек, небольшой шкаф. Он был чуть приоткрыт, и там явно не наблюдалось порядка. Шторы задернуты, в комнате пасмурно, но Витю это совершенно не волновало. На полу, посреди свободного пространства, спокойно лежал Чарли. Я его уже не боялся, наклонился и погладил.

Витя натянул на себя свитер, замер. Я, пользуясь тем, что он меня не видит, нагло продолжал смотреть по сторонам.

- Хватит пялиться. – Прозвучал его строгий голос.

Витя встал, уверенно, как любой нормальный человек, подошел к столу. Там стояла небольшая коробочка, в которой в магазинах продают жвачки. В коробочке лежали деньги. Все купюры были с загнутыми уголками, и он каким-то образом определял все именно по этим уголкам.

Я наблюдал за ним, за его уверенными и точными движениями. Я впервые видел, как Витя двигается без всякой опаски и настороженности. Здесь он знал каждый миллиметр этих стен с желтыми мелкими цветочками.

С крючка он снял свое пальто, нацепил его, похватал со стола сигареты, небольшой старый плеер с наушниками.

- Ты музыку слушаешь? – спросил я.

- Тут не музыка.

Снова нацепив на Чарли то необычное устройство, заменяющее поводок, перекинувшись парой слов со своей хозяйкой, он потащил меня к выходу. Уже в машине я решился снова открыть рот:

- У тебя уютно.

- Наверно. – Ответил он и поежился. День был холодным, салон промерзал.

- Ты ко мне не хотел ехать, потому что там незнакомое место?

- Дошло наконец-то.

- А к себе почему не хотел пускать?

- Потому что это не моя квартира, я там только снимаю комнату и представь, что было бы, если бы я начал таскать тебя к себе.

Так мы все просто решили. Как будто не было всего того, что было. Как будто он не был слепым и вредным, а я не вчера впервые целовался с мужчиной, а делал это всю свою жизнь.

Но как было хорошо просто так помогать ему, разговаривать с ним, терпеть его ехидство. А он оттаивал понемногу. Это мне нравилось. Это тешило мое самолюбие надеждой.

Отвел его до зала, сдал на руки и уже собирался ехать на работу, как меня словила Гуля и оттащила в сторонку.

- Вы с ним так сдружились. – Заметила она.

Очевидное скрывать я не любил. Кивнул.

- И он к тебе уже привязался, - продолжила она утвердительно, - смотри не наделай глупостей.

- Ты о чем?

- О его запястьях. Он всегда один, а тут нарисовался ты и он может увидеть, что жить можно и лучше.

Я немного подумал. Я не собирался его бросать.

- Разве это плохо? – спросил я.

- Нет. Просто не обижай его.

Она улыбнулась милой улыбкой и ушла. Нет, Витю я никогда не обижу.

*(Рубцов «Сто «нет»)

========== Глава 5 ==========

- Куда мы едем? – он нервно стучал пальцами по приборной панели. От него пахло табаком, а от Чарли, который уже привычно находился на заднем сидении, еле заметно несло псиной.

- Ко мне.

- Это твой сюрприз? – спросил он устало и повесил голову. Не очень его обрадовал мой сюрприз.

- К тебе же нельзя.

- Нельзя. – Эхом отозвался он. – Где ты живешь? Адрес?

Я не слишком понял, зачем ему мой адрес, но без задней мысли назвал его. Не военная же тайна, в конце концов. Витя немного успокоился, расслабился и обнял сумку с продуктами, которую срочно пришлось спасать от Чарли.

- Предупреждать надо. – Пробубнил он и тут же повеселел. – Это ты меня в гости везешь?

- Ну.

- Это очень хорошо. – Так очаровательно улыбнулся и еще сильнее стиснул пакет. Улыбка на его лице – это редкость, а сегодня она появлялась довольно часто, а возмущался он сейчас просто по инерции.

Общую радость омрачило только одно обстоятельство: по квартире Витя вообще не мог передвигаться самостоятельно. Чарли ему немного помогал, но Чарли не мог достать для него бокалы, или включить кран в ванной. Витя расстраивался от этой своей беспомощности, и мне показалось, что в одну секунду его глаза были слишком красными. Я делал вид, что ничего этого не замечаю, как будто мы оба были слепы. На кровати, однако, он быстро освоился. Улегся посередине, устроил свою собаку рядом на полу и заулыбался, как будто задумал очередную пакость.

- И что же мы будем делать? – спросил он. Я обнял его, прижав к горе подушек. – Потрахушки! – радостно объявил он, и мне пришлось зажать его рот, чтобы не слушать эту ересь. Витя замычал, Чарли тут же насторожил уши, и пришлось Витю отпустить. Он демонстративно начал отплевываться.

- Осталось разрешить только одну проблему. – Протянул Витя. – Кто кого?

Опыта в таких делах у меня было мало. Тут и он был получше меня, хотя любовники у него случались крайне редко, а те, которые случались, надолго не задерживались. Разве только тот человек, что оставил после себя Чарли. Витя много о нем не рассказывал.

Я ему уступил. Эксперименты раньше я любил. Хотя уже к этим годам стал более осторожен, но азарт во мне остался. Я позволил поиметь себя как девку, но Витя был доволен. Только разве что не облизывался.

- Ты не думай, что так будет всегда. – Сумел сказать я ему. В горле было сухо.

- Я и не сомневался. Но я всегда хотел побыть сверху, только вот почему-то все принципиальные попадались. А тебе стоило подучиться.

Он пошевелился, улегся ближе ко мне. Было приятно.

- Теперь задница ноет. – Пожаловался я.

Он только тяжело вздохнул, хрюкнув в подушку.

Так прошло несколько дней. Вите не сильно нравилось у меня, но мы вместе с Чарли помогали ему, и вот он уже мог немного свободно передвигаться по комнате, да и выучил, в каком направлении находится кухня. Он провел у меня три ночи и две из них заканчивались тем, что я позволял пользоваться собой, но на третий раз я собрался и сам завалил его. Витя только усмехнулся.

- Ну, ладно. - Пробормотал он.

В роли нижнего он мне понравился еще больше. Так все и должно было быть. И теперь он все чаще и чаще был веселым, а Гуле удалось уговорить его прочитать парочку добрых и хороших стихотворений. Теперь он светился чем-то новым. Мне казалось, что вместо серебристо-черного света, из него начал исходить золотистый. Как аура.

- Я боюсь. – Сказал он мне, когда мы сидели у него в комнате в полумраке зимним вечером. Наступил декабрь, приближались те поэтические вечера. Витя должен был читать Рубцова. Десять – пятнадцать минут из общих двух с половиной часов, но для него и это много значило.

Ну как я мог успокоить его? Элементарных слов он не принимал, чувствуя их наигранность.

- Давай я тебе почитаю. – Предложил он.

Я был этому рад. Всю жизнь мечтал о тихом зимнем вечере и о стихах. Может и не все, но против никогда не был. Я любил Витьку, любил его натуру и его стихи. Даже достал ему еще одну книгу с этими точечками. А это оказалось несколько затруднительно, но он был рад.