Все больше звучало слов про мальчика. От Джонни. Тот проявлял странное для него рвение. Раньше он к детям был равнодушен и строго следил за тем, чтобы их у него не появилось. Олиа не хотел брать ребенка к себе, а Элай не знал, что решить. Он не завидовал этому пацану, но и все еще таил на него детскую обиду за то, что такой мелкий пацан развел его на еду и деньги.

Элай звонил папе, уверил в том, что он здоров и не пьет. Домой ехать Элай пока боялся. Но вещи забрать стоило. Там были довольно дорогие и эксклюзивные шмотки, а еще и сумочка, которой больше ни у кого в штате и не было. Нужно было забрать все эти сокровища. Когда убегал, Элай больше думал о практичности вещей, а не о их цене и красоте.

Прекрасно было еще и то, что отец больше не злился. А сам Элай обещал себе, что на следующей неделе точно найдет время для поездки домой. А пока находил себе оправдания. Работа, например, или неожиданно красивый Олиа рядом.

Вечер пятницы принес еще сюрпризов. Элай на время и забыл про свои душевные метания. Точно так же, как и отец на прошлой неделе, в лавку явился еще один посетитель: Рен. Или его улучшенная копия. Эта копия больше не носила футболки с черепами, но сделала красивую прическу с завитыми волосами и не плакала. Лишь щечки горели румянцем. Элай же в это время опять выглядел не лучшим образом. Он только что пришел с улицы, где выкурил две сигареты, и теперь от него пахло табаком. Из-за того, что волосы нельзя было собрать в хвост, пришлось носить повязку на голове, а красивый джинсовый комбинезончик закрывал старый фартук — Они с Кристианом только что закончили с новой партией кексиков и пироженых, которые забирало оптом ближайшее кафе.

— Привет. — Тихим голоском проговорил Рен. Он держался неуверенно, тревожными глазами смотрел на Элая.

— Ты! — Элай сдержал в себе порыв броситься Рену на шею. У него весь фартук был в липкой глазури и сахарном песке.

— Нил случайно прочитал про тебя в газете, и я… — бормотал Рен.

Он всегда чего-то боялся. Даже теперь, когда стоял такой красивый перед Элаем. Раньше Элая эта неуверенность раздражала, но теперь это казалось милым. Как же стало стыдно! Керхман давал ему номер. Рен просил ему позвонить. Рен всегда думал, что у них дружба. А Элай совсем про него забыл.

— Прости. — Элай негнущимися пальцами снял фартук. — Я хотел позвонить, — начал врать, — хотел, но…забыл.

— Ничего. — Рен улыбнулся. — Я просто хотел тебя увидеть.

Они пошли в бар, где не было громкой музыки и толпы людей. Рен сказал, что такое не любит, так что Элаю пришлось напрячь мозги и вспомнить, где у них в городе есть спокойные заведения, где можно выпить. Элай хотел виски, но Рен настоял на бутылке вина. Одной на двоих, так еще и с сырной тарелкой. Так и не напьешься. Олиа Элай написал сообщение, что задержится. Олиа никогда ему не звонил, и всегда только писал. Постепенно и Элай привык. Так можно было бесконечно посылать различные пошленькие сообщения друг другу, когда в булочной не было работы.

— Я удивился, когда узнал, что ты работаешь. — Рен начал говорить больше, лишь поняв, что Элай действительно рад ему.

— Из-за этих писак скоро весь город обо мне будет знать. — Зло пробормотал Элай. Да если бы кто-нибудь ему год назад сказал, что Элай будет так жить, он бы сам обсмеял этого человека. Но вот он, в вечер пятницы сидит в приличном тихом месте, пьет вино и собирается к полуночи домой. — Как у тебя дела?

— Тебе интересно? — Рен отпил один глоток из бокала и поставил его на место, теперь выбирал среди различных сортов сыра, водя пальчиками над тарелкой. На одном из них блеснуло то маленькое колечко с бриллиантом, которое Рен показывал им с Олиа.

— Да. — Подтвердил Элай. Свое вино он уже выпил, но заботливый официант налил ему еще из заказанной бутылки. Элай жестом попросил больше ему не наливать. Действительно, ему хватит пить.

— Ну, мы с Нилом собрались переезжать. У него умер дедушка, но он был совсем стареньким, уже за девяносто лет. В той квартире останется жить его папа с отчимом Нила, а мы продаем квартиру моих родителей. Я не хотел, но я там все равно жить не могу, а оставлять все как есть только из-за моих воспоминаний… — Рен еще раз пригубил вино. С сыром он определился и теперь ел исключительно этот сорт, как мышонок тихонько грыз кусочек. — Но зато мы уже присмотрели замечательный домик, двухэтажный таунхаус с маленьким внутренним двориком. Представляешь, у меня будет свой дворик! Там можно посадить какие-нибудь цветы или поставить скамейку. А на втором этаже просторная детская, и даже гостевая комната есть.

И похожие друг на друга домики, милашки — соседи, тишина после одиннадцати вечера. Элай прекрасно мог представить такое место. Бедный Керхман, еще не представляет, что его ждет. Но все это было ради любви, не иначе.

— Я учусь писать. — Продолжил Рен. — Тоже сначала думал устроится хотя бы в магазин продавцом, но Нил отговорил. Решили подождать, пока Шон подрастет. Я пока статьи пишу. Художественные, иногда публицистические пробую, но у меня хуже выходит. Недавно одну опубликовали. Без гонорара, правда, пока. Но попросили еще писать.

Элай слушал ровный, немного восторженный голос Рена и попивал вино. Медленно, чтобы хватило этой бутылки до конца вечера. Рен пах приятно, совсем легко и не навязчиво. Элай не привык к таким запахам, вокруг него все были с сильными, навязчивыми подавляющими запахами. Они с Олиа, который с каждым днем все больше расцветал, постоянно боролись. В квартире пахло то деревом, то шоколадом, и все сильнее и сильнее. Особенно когда приходил Джонни, альфа. Олиа над этим смеялся, а Джонни был доволен собой.

С Реном они расстались ровно в десять вечера, потому что Рену нужно было бежать к ребенку и мужу. Элай тоже вызвал такси и поехал домой. Он с улыбкой посматривал на проплывающие мимо улочки. Разговор с Реном помог ему отдохнуть. Не приходилось ругаться или ждать какой-нибудь другой реакции кроме благодушия. Элай и забыл, как с Реном было легко. Когда тот не ныл. Но сейчас Рен был счастлив и даже сделал Элая чуть счастливей. Они договорились еще раз встретиться и обязательно созвониться. Теперь Элай обещал сам себе про это не забыть.

У них дома был Джонни. Элай уловил его запах еще с порога. В этом не было ничего странного. Парочку вечеров в неделю они всегда проводили вместе с ним. Альфа уже вписался в их жизнь, теперь его было не выгнать.

И Олиа, и Джонни нашлись за круглым кованным столом. Им обычно и не пользовались. Они с Олиа кушали исключительно в кровати или на полу около панорамного окна. Стол же стоял в самом темном углу и был ненужным и заброшенным.

Но теперь его ярко освещала стоявшая на нем лампа. На таких же жестких кованных стульях сидели Олиа, Джонни и ребенок. Олиа смотрел на Элая, держа в пальцах зажженную сигарету. Его глаза опять казались черными при таком освещении, а кожа белела на фоне черных волос и черной одежды. Джонни рядом с Олиа казался попугаем. Его красная толстовка с желтыми вставками была единственным ярким пятном. Черненький мальчик был в неприметной серой футболке и таки же шортах. Он, как и Олиа, уставился на Элая, слегка сузив глазки. В руке, вместо сигареты, он держал шоколадный батончик. На столе стоял электрический чайник и три кружки.

— Ты поздно. — Спокойно, как будто ничего необычного нет, проговорил Олиа. — альфа уже волноваться за тебя начал.

— Я Рена встретил.

Элай остановился около брошенной на пол спортивной сумки с изображением множества звездочек.

Олиа приподнял бровь. Это означало удивление. Слегка улыбнулся.

— Что происходит? — спросил Элай.

— Мы с Энди договорились. — Олиа затянулся. — Он будет жить у нас по выходным, потом, может, и заберем его насовсем. Но вряд ли.

— Мне так нравится. — Встрял ребенок. — Только ты меня к папе отведи.

— Еще нельзя. — Оборвал Олиа.

— Тогда к нему. — Мальчик кивнул в сторону Джонни. — Он мне драконов на компьютере обещал показать.

— Это завтра.