— Да. — Олиа кивнул. — Он жил с Рене, а сейчас в детском доме. Все хотят, чтобы я забрал его к себе. Даже твой альфа.

— А ты? — Элай уже забыл про альф и смотрел на Олиа. Тот лишь пожал плечами и тонкой струйкой выпустил дым. — Мне его жалко. — Признался Элай.

— Я зол. И на Рене и на Тая. И на этого пацана тоже, из-за них. Мне кажется, что я его просто убью, если он будет у меня постоянно перед глазами.

— Иногда нужно, — Элай сам не верил в то, что такое говорит, — делать то, что не хочется. Признать, что он — твоя семья.

Элай уже больше месяца жил с Олиа. Ему звонил лишь папа, но это было все реже. Сначала бесконечные звонки с требованием вернуться домой, потом ежедневные сухие минутные разговоры. Последний звонок был за десять дней до течки. Прошло уже около двух недель.

Элай за год привык к разлуке с семьей и был рад тому, что больше не живет в том доме. Радость не омрачало даже отсутствие собственных денег. Олиа обеспечивал его всем. А теперь и Элай и сам зарабатывал, хотя и крохи.

Отец же свои угрозы пока не воплощал. Элай старался об этом не думать и запрещал Олиа что-либо предпринимать. Элай хотел это свое странное счастье растянуть на каждый день и не забивать себе голову чем-то плохим. И не делать больше плохого.

Время шло, а его не арестовывали. Зато Олиа с Джонни были под боком, и даже необходимость в алкоголе и золотой карточке постепенно сошла на нет.

***

Кристиан заставил Элая вымыть витрину до зеркального блеска. Получилось это не сразу, зато потом на нее было приятно смотреть. Альфа как раз принес с пекарни свежий хлеб и они вместе устроили его в красивых плетенных корзинах и выставили на обозрение всей улице. Фотографа Элай заметил, когда поправлял волосы, убирая их со вспотевшего лба.

— Опять журналисты. — Сказал он Кристиану. — Нужно что-то с ними делать.

— Зачем? — спросил тот. — Они делают мне рекламу.

— Они пишут про меня гадости. — Элай устроил еще одну корзину на подиуме и отошел к прилавку. До открытия оставалось еще полчаса.

— Про тебя бы и так писали, а моему делу польза. Пошли покурим.

Пока курили на заднем дворике, где точно не было любопытных глаз и ушей, Элай наконец-то понял.

— Ты из-за этого меня нанял? — спросил он. — Чтобы прессу привлечь?

— Конечно. — Кристиан посмотрел на него как на совсем конченого дурачка. — Из-за чего же еще?

— Ну да. — Сказал сам себе под нос Элай.

Резко расхотелось торчать здесь целыми днями и ради жалких пятидесяти долларов быть живой рекламой. Кристиан был доволен, такой ход он придумал. Элай даже пожалел, что не добил его тогда.

— Не обращай на это внимание. — Просил Кристиан.

Элай и старался не замечать, как на него все пялятся. Он целый день отстоял за прилавком, пока альфа пропадал в пекарне. Лицо уже болело от натянутой улыбки, а клиенты почему-то не кончались. Их было больше, чем неделю назад. Но не могли же они приходить сюда из-за Элая? Кристиан немного не понимал простые вещи. Даже если про Элая и напишут в какой-нибудь газете, это клиентов в булочную не приведет.

Когда в очередной раз зазвенел колокольчик над дверью, Элай стоял на коленях и пытался найти упавшую монетку. Из-за прилавка Элая видно не было, а вот он почувствовал легкую поступь и запах взрослого альфы. Каким же сейчас красавчиком Элай появится перед очередным посетителем, растрепанные и прямо как черт из табакерки. Он усмехнулся, грустно вздохнул и резко поднялся.

— Добро пожаловать! — воскликнул он и замер. — Вот блядство!

Перед ним стоял отец. Такой же как и всегда, вызывающий своим видом желание спрятаться обратно под стойку. Элай согнал со своего лица эту дежурную улыбку, предназначенную для покупателей. Отец же на его появление почти никак не среагировал, сделал пару шагов к стойке и навалился на нее, еще больше пугая Элая. В то же время его запах заставлял стоять на месте и слушаться отца.

— Долго мы тебя искали. Тимоти опять приболел и твой папа остался с ним, а то тоже хотел приехать.

— Как вы меня нашли? — Элай бросил взгляд на небольшие часики, стоящие возле кассы. До конца рабочего дня оставалось всего двадцать минут. Потом Элаю предстояло протереть пол и сдать кассу. Остатки товара Кристиан обещал убрать сам. А там нужно было бежать домой. Сегодня Олиа никуда не ходил и ждал его на ужин.

— В газетах пишут многое. Например, что тебя выгнали из дома на улицу и лишили всех средств.

— Они сами это придумали. — Возразил Элай.

— Не в этом дело. — Отец огляделся. Милый интерьер его не впечатлял, лицо оставалось безучастным. — Мы с Лесли и не поверили в это. В то, что ты работаешь.

— Конечно. — Покивал головой Элай. Он сделал несколько шагов вдоль прилавка, вышел из-за него, лишившись любой защиты перед отцом. Элай видел припаркованный прямо напротив входа в лавку черный автомобиль, и если бы альфа захотел сейчас схватить Элая за шкирку и закинуть в автомобиль, у него бы это получилось. — Зачем ты приехал?

— Тебя уже месяц дома нет.

— Я знаю, про то, что ты обещал Олиа. — Элай перевернул табличку на двери надписью «закрыто» в сторону улицы. На пятнадцать минут раньше, но это было не страшно. Не хватало сейчас еще и покупателей. — Но я домой не вернусь, так что можешь делать, что хочешь.

Отец следил за ним глазами. Главное, чтобы не схватил и не утащил домой, в тот ненавистный Элаю особняк.

— Я обещал? — спросил он.

— Я знаю, что Кристиан был здесь тогда, и что за это мне могут дать еще один срок. А ты можешь это устроить, но я не буду больше тебя слушаться, а лучше хоть немного, но поживу, как я хочу!

— Сам? Мы лишь боимся, что ты окончательно скатишься на самое дно.

— Я не пью, если ты об этом. Почти не пью.

— Папа волнуется.

— Передай ему, что все в порядке. — Элай немного смягчился. Он отвернулся от отца и стоял спиной к нему, но это было тяжело. Так было страшно. Смотрел на нагретую за день солнцем улицу и блестящий гибкий автомобиль, приехавший сюда из другой жизни. Эта улочка, с выложенными красным камнем широкими тротуарами, низенькие лавки и цветы в старых горшках почти около каждой витрины были даже не из этого города. Как из другой, более сказочной страны. Элай понимал это постепенно. Это Олиа его приучил долго смотреть в окно или на грязную воду реки с городской набережной и на густые заросли парковых деревьев. Смотреть и считать все это красивым.

— Так мне ждать полицейских? — уже грустнее спросил Элай. А какой смысл был в этих постоянных спорах с отцом? Элай уже дорос до того возраста, в котором можно уходить из дома, и отец ему ничего не сделает, домой не вернет.

За спиной послышались шаги. Элай с трудом подавил желание хотя бы обернуться или вжать голову в плечи. Запах у отца немного изменился, стал легче. Значит, отец больше не злился.

— Заезжай хоть иногда к нам. — Даже голос изменился, стал потише, не такой, каким отец говорил с трибун. — Папа обрадуется, и заберешь свои вещи, а то сбежал с одной лишь сумкой.

Элай слегка повернулся, чтобы убедиться, серьезно это, или сейчас снова последует что-то для него неприятное. Но отец больше ничего не сказал. Вышел за стеклянную дверь, и уехал на своем неуместном здесь автомобиле. Остался только запах.

***

Элай видел, что между Олиа и Джонни что-то происходит. Не ревновал. Это же Джонни! Альфа не мешал им двоим, но часто появлялся в их жизни. Он учил Олиа водить, но у того плохо получалось и Олиа злился. Элаю он тоже иногда давал покататься на своем автомобиле. Это было прекрасно — чувствовать, что ты управляешь этим зверем. Хотя седан Джонни не походил на зверя, лишь на зверушку.

Джонни часто заигрывал с Олиа на глазах у Элая. Олиа реагировал странно, но было видно одно — к телу Джонни подпустят еще не скоро. Один раз Элай заметил у Олиа засос на шее, а у Джонни покрасневшую от удара щеку. При этом отношения между ними не портились. Они по прежнему втроем сидели некоторыми вечерами в пабе и пили пиво.