– Я не говорю так. – Мягко продолжил папа. – Я не знаю, кому из вас верить. И доказательств много.
Олиа понимал. Ножом он Питера порезал, кровь его у себя на руке оставил, кричал слишком громко, так, что дошло до ушей соседей, бежал как сумасшедший к Таю. Питера убили в то же время. Сразу же, как он вернулся в папину квартиру, как только Олиа решил вздремнуть. Папа вернулся домой с работы через несколько часов, нашел Питера мертвым в луже крови. Тай потом его вместе с врачами несколько дней приводил в чувство. Растертую кровь на запястье у Олиа заметили сразу же и сразу же задержали в тот же день. Больше так и не выпустили.
– Я докажу вам. – Олиа посмотрел на папу. – Я найду.
========== Глава 11 ==========
Элай наивно полагал, что неприятности постепенно заканчиваются, и скоро все будет хорошо. Насколько еще все может быть хорошо, точнее. Оказалось, что после одной бури сразу наступает следующая. Чему Элай был рад, так это тому, что не он сейчас был в центре всего этого. Сейчас идеальным для него было бы место стороннего зрителя. Элай даже приготовился к будущим разборкам, как к интересному фильму с закрученным сюжетом. Однажды ночью Элаю приснилось, как он сидит с попкорном и колой в пустом зале и наблюдается за всем этим спектаклем. Со стороны.
Рен не разделял его спокойствия. Почти каждый день пропадал, про происходящее говорил со страхом. Раздражался, приходил от Керхмана грустным, ложился и сразу отворачивался к стене.
–Что случилось? – не выдержал Элай уже после десяти минут такого поведения Рена.
– Ничего. – Пробурчал тот в подушку.
Вечером, пока Элай пытался расчесать здоровой рукой мокроватые после мытья волосы, Рен разговорился:
–Он разлюбил меня.
Элаю было знакомо такое нытье. В старшей школе он встречался с красавцем-альфой, сыном человека, заправляющего сетью дешевых кафешек в нескольких штатах. Элай почти убедил себя, что это любовь. На окончание предпоследнего учебного года сделал парню подарок в виде себя. Дерек Табернекл был его первым альфой. Потом Дерека родители отправили учиться в Европу, а перед этим Элай застукал свою любовь целующимся с их общим сокурсником. Дерек получил сломанный нос, а сопернику пришлось искать другую школу. Родители у того были совсем не влиятельные, а Элай уже тогда умел руководить своими родственниками. Намного лучше чем сейчас. Сейчас бы тот омега вместе с Дереком посмеялись бы над его жалким положением. Хорошо, что прошло уже два года и все связи оборвались.
Но тогда Элай много слез выплакал.
Заявление Рена было несерьезным. Больше похожим на психоз беременной истерички.
–Почему? – без интереса спросил Элай, готовясь к нытью.
– Он не понимает, чего я хочу. – После недолгой паузы сумел сформулировать Рен. Элай лишь послал ему скептический взгляд. Рену пришлось продолжить. – Когда я забеременел, он не хотел ребенка. Точнее, – Рен помотал головой, – у него могут быть неприятности от того, что мы с ним…это…
– Трахались. – Подсказал Элай, все еще не отвлекаясь от волос.
– От того, что мы занимались любовью. Я думал, он возьмет меня замуж, а он, – Рен захныкал прерывистыми быстрыми вздохами, – он меня…он меня замуж выдал. – Последнее слово растянулось на несколько секунд. Пришлось Элаю поворачиваться в сторону Рена, сидевшего с некрасиво перекошенным ртом, откладывать в сторону расческу.
– Ну что ты, – мило протянул Элай, – он хочет как лучше.
Он слегка приобнял Рена. Сразу же майка оказалась в его соплях.
– Он меня замуж за другого выдал и теперь не разрешает с ним встречаться. – Выл Рен.
Элай гладил его по спине. Смотрел тупо в стену, Рен его все равно не видел. Был занят своей истерикой и надругательством над футболкой Элая. Логики Элай не находил. Зачем Рену видеться с мужем, Элай не знал. У Керхмана сыграла ревность, он запретил. Все было прекрасно в этом случае. То, что выдал замуж - отдельный разговор. Но Рен такая размазня. Сколько женихов Элаю сватали родители, вроде даже имели договоренность, что Элай после колледжа попробует пожить с сыном одного из приятелей отца. Элай разбил этот план тем, что попросту не пошел в колледж.
Керхман не только Рену запретил свидания. Элаю уже было сообщено, что в целях какой-то там безопасности Джонни к нему не пустят. Это сильно расстраивало.
Рев Рена прервал тонкий и короткий вскрик. Такой пронзительный, что уши чуть не заложило. Было похоже на обезумевшую птичку. Элай вздрогнул, почувствовал, как напряглось тело Рена у него в руках.
Вскрик повторился. Элай понял, что кому-то больно. В голову тут же влезли воспоминания об ужасной боли в сломанных пальцах. О самой ужасной боли в его жизни, когда эти пальцы ему сломали. Особенно последние. Когда боль дошла до такого предела, что Элай ее уже и не чувствовал.
Человек кричал от боли.
Видимо, Рен это тоже понял, потому что отстранился, его красная и распухшая мордочка перекосилась еще и страхом вместе с любопытством. Пока Элай соображал, что и где случилось, Рен уже встал и вышел из камеры. Элай кинулся за ним. На первом этаже вместо диванчиков и кресел толпой стояли люди. Впереди Миша, Элай точно это понял. А перед Мишей на коленях стоял Олиа. Держался за живот, видимо он и кричал. У Элая внутри все похолодело от этого зрелища. Он уже принял власть Олиа над всеми здесь. Признал ее непоколебимой и вечной, а тут такое. Еще и Миша, верная псина Олиа.
– Тай. – Пробормотал Рен.
И тут только дошло. Белые, блять, белые волосы. У Олиа не белые волосы, это у его брата, тот самый блонд с такими же непослушными кудрями, живущими своей жизнью. Это был не Олиа, Это был Тай.
В блоке стояло молчание. Миша говорил что-то очень тихо, присев на корточки перед Таем. Потом неожиданно и резко ударил Тая в живот. Кулаком, и еще чем-то металлическим. Блеснувшим на мгновение.
Тай снова вскрикнул. Рен отшатнулся и скривился.
– Сейчас вырвет. – Прошептал он.
Лицо и вправду у него было очень бледным, на шее билась синяя венка, черные глаза блестели от слез, губы были искусаны и выделялись красным. Рен был красив и сейчас. И хрупок.
– Не смотри. – Посоветовал Элай.
Сам он не понимал ничего. Он был здесь недавно, он не умел так быстро соображать, как все вокруг, как Рен, знающий, куда надо кидаться и куда смотреть. Но еще больше Элай не понимал, что происходит. Тай – это даже не он. Тая просто так не могут бить, и тем более, не может он быть один против всех. У Тая часто за спиной вилась свита. Больше, чем у Олиа.
Рен свалил обратно. Встал рядом с унитазом, решая, блевать или нет. Элай ухватился руками за перила ограждения и опять посмотрел вниз. Картинка вроде бы не изменилась. Элай даже не понимал, почему это сборище еще не разогнала охрана.
– Интересно? – раздалось за спиной, и это был не Рен.
Элай испугался и обернулся, вжавшись спиной в перила, но понял, что так еще опасней, вцепился намертво в нее руками. И только потом начал соображать. Олиа, видимо, вышел из своей камеры. Он был привычно спокоен. Все как всегда, даже если учесть, что сейчас избивают его собственного брата.
Олиа тем временем положил локти на перила и со скучающим видом посмотрел вниз. Элай медленно развернулся и отступил назад. Желательно, чтобы его не увидели снизу. Остановился только в пороге своей камеры. Заметил Рена, тот сидел на койке, массировал виски пальчиками. Видимо, отошел все-таки.
Все началось с того, что после недельного отсутствия появился Тай, а Олиа уже успел решить, что корону с братом делить не будет. Элай слышал от Рена, да и от других, что меры безопасности уже усилили. Под шумок этого как раз и запретили многим свидания. Элаю с Джонни тоже запретили видеться. Это специально для него Рен узнавал. Когда сообщал об этом, вообще, был злой на Керхмана. Сказал, что Нилу понравилось так делать.
– Миша, ты перестарался. – Громко заметил Олиа. Внизу его услышали. - Я не просил его так бить.
– Он наглый. – Прилетел снизу довольный ответ Миши.
