— Ладно. – Олиа составил сумки у себя на койке. – Я собрался.

— Найди Тая. – Попросил папа уже мягче. – Я здесь подожду вас.

Олиа кивнул и ушел. Тай нашелся в туалете. Сидел на полу и пытался курить. Олиа застал его, когда тот зашелся в кашле. Несколько секунд стоял в дверях и смотрел.

— Убирайся. – Выдавил Тай вместе с дымом и опять попытался затянуться. – Ненавижу тебя. Лучше бы ты сдох.

— Папа сказал, что это ненадолго. На пару недель.

— Убирайся.

— Давай попросим его тебя забрать вместо меня. – Предложил Олиа. Ему было совсем нетрудно. Он никогда не жил мыслью о том, что что-то может в его жизни измениться. В отличие от Тая. Тот всегда стремился куда-то, то, что у него было, его не устраивало.

Тай поднялся. Смыл сигарету в раковине, как только понял, что сегодня курить не научится.

— Я просил. – Со злым всхлипом выплюнул он. – Он хочет тебя, потому что ты чертов неудачник. Потому что ты тут прижиться не смог. – Тай теперь смотрел на него.

Олиа ждал долго. Но кроме молчания у них ничего не выходило.

— Папа просил, чтобы ты пришел. – Медленно сказал Олиа и развернулся. С Таем он хотел пересекаться в своей жизни как можно меньше.

Тая папа забрал только через год. И то потому, что Питер снова на него орал.

***

— Привет, Нил. – Спокойно проговорил Олиа, когда Керхман забрался в его маленький мирок. Тот опять стоял перед ним и протирал свои очки платочком. Олиа все еще не понимал, как такому неряхе, как Рен, мог приглянуться педантичный до безобразия Керхман.

— Что ты хочешь?

— Ты о чем? – Олиа только сильнее закутался в одеяло. Дверь осталась открытой, устраивался небольшой сквознячок.

— Твой Холкин пришел. – Нил сердился. – И мне интересно, почему это у Рена был целый пакет дури в камере, и какого хрена, твои шавки на него кидаются!

— Какие шавки?

— Холкин!

— Это логично, — Олиа кивнул, - раз, как ты сказал, они дурь хранили.

— Олиа, — Керхман попробовал зайти с другого бока. Голос зазвучал мягче, Нил присел рядом с ним, прикоснувшись своим теплым боком. – Просто скажи, чего ты хочешь. Я тебя совсем не понимаю.

— Выбраться отсюда. – Пробормотал Олиа.

— Я тебя выпущу. Все равно уже смысла нет.

Олиа посмеялся тихо:

— Совсем отсюда выбраться. – Он повернул голову, с улыбкой посмотрел Керхману в глаза. – Не знаю, каким боком у них наркота взялась, и почему твоему пузатику достается, но я могу поговорить с Холкиным. Только мне нужно быть уверенным.

— В чем? – Керхман щурил глаза. Очки так и не надел.

— Мне Эванс нужен. Мне срочно нужен Эванс. – Олиа снова отвернулся, уставился взглядом в противоположную стену. Такую же серую, как глаза Керхмана. – Скажи ему, что все наладится, если он даст отбой папочке и если сделает то, что я попрошу.

Нил молчал:

— Могу я с ним поговорить. – Предложил Олиа.

Керхман вскочил. Пришлось снова на него смотреть.

— Я сам.

— Тогда дерзай. – Довольно улыбнулся Олиа. – Пока у меня будет Эванс, у тебя будет Рен. Хорошая сделочка, да?

— Ненадолго будет. – Пообещал Нил.

— Мне хватит, поверь. — Олиа улегся на подушку, замотавшись в одеяло, как куколка. – До меня дошли слухи, что Мэтт на Эванса напал. Ты его куда дел?

— За стеной сидит.

— Это не я его послал.

— Мне Миша объяснял.

— Поверил?

— Не очень, но такая версия мне нравится больше.

— Да? Я сам с ним разберусь.

— Нет.

—Почему? – Олиа скосил глаза в сторону, чтобы видеть Керхмана. Тот уже стоял у дверей, хотел бежать спасать своего Рена.

— Мне не нужны трупы.

— Я совсем не хотел. – Протянул Олиа. – Хотя бы поговорить мне с ним? – снова вопросительно посмотрел на Керхмана. Он кивнул. – И Тая не выпускай еще пару дней. Так спокойней будет все, как ты и хочешь. А меня выпусти лучше, если не хочешь беспорядка.

— Позже об этом поговорим.

— Ну давай. – Послушно согласился Олиа.

Он ждал, когда Керхман пойдет по своим делам. Точнее, по делам Олиа. Объяснять Эвансу что к чему. Все-таки Олиа любил милого дядю Холкина. Он помогал решать некоторые проблемы. Да и он немного тут значил. Просто Эванс забыл, что даже у его папы есть сильные конкуренты, которые захотели бы выслушать Олиа.

Он все еще не слышал звука закрывающейся двери.

— Что не уходишь? – спросил, глядя в потолок.

— У нас же нормальные отношения были. – Задумчиво пробормотал Керхман. – Год назад.

Олиа вздохнул:

— Ты поставил на Тая. И проигрался, наверное.

— Теперь ставлю на тебя.

Олиа посмеялся:

— Я подумаю, Нил. Теперь иди, куда собирался. Я жду.

***

За год, после возвращения папы, они переехали и сумели прожить это время почти мирно. Папа даже привел в их новую квартиру альфу, но уже через неделю выгнал. За завтраком, сидел задумчивый. На вопрос о пропаже ответил:

— Он мне больше не нужен.

Так повторялось несколько раз. За год папа снова нашел себе доходное дело, даже зачем-то стал делиться своими мыслями с Олиа, пока тот делал скучные домашние задания и в пол уха слушал все это.

— Хочешь, я куда-нибудь тебя отвезу? – однажды спросил папа, заходя в его комнату и усаживаясь на кровать. Было субботнее утро. Олиа писал сочинение, а папа разгуливал по дому в халате и вслух размышлял о планах на ближайшие дни.

— Куда? – спросил Олиа, не отрываясь от тетради.

— К морю, в Африку, в Европу. Не знаю я, куда захочешь.

— Зачем?

— Твой учитель спросил, почему ты нигде не был, что даже сочинение не смог придумать.

Они писали месяц назад большое сочинение про путешествия. Олиа там придумывал что-то, но проблема была в том, что папа умудрился запихнуть его в очень хорошую школу, а после обычной муниципальной для сирот, немного не получалось.

— Ты на собрании что ли был? – Олиа посмотрел на папу. Тот уже упал на кровати и обнял подушку.

— Они обещали в опеку нажаловаться. – Легко отмахнулся папа. – В общем, если хочешь, я тебя отправлю куда-нибудь. Во Франции хорошо. Я там жил немного. Вино стоящее. Но только дорогое. Вообще всякую дрянь лучше не пей, не оскорбляй мою эстетическую душу.

Папа умел рассуждать и перескакивать с темы на тему. Папа был потрясающе забывчив, и, как Олиа понял, забыл, что у него еще есть и Тай. Только Питер, который к ним явился через год, напомнил. Олиа уже исполнилось тринадцать. Он многое стал понимать и видел, как папа стелится перед Питером. Ни о каких любовных отношениях между ними речи пока не было.

Тая они смогли забрать за две недели. Тай был злым, с Олиа они подрались в первую же ночь из-за какого-то пустяка. Разъяснительную беседу проводил Питер, отправив папу покурить на балкон.

— Вы должны были уже привыкнуть, что ему на вас глубоко срать. – Говорил он, всматриваясь в близнецов. – Обиженных не стройте, раз сами такие дурачки. У вас все есть, живете не бедно, а это лучше, чем у некоторых. И вы не видели, где он рос. – Питер указал пальцем в сторону балкона. – А раз вам не посчастливилось у такого папаши родиться, то сами начинайте соображать. Это кажется, что вы маленькие, а вы не маленькие.

Еще пять лет они прожили без крупных приключений. Папа вроде как исправлялся. Свозил их во Францию. Приобщил к вину. Тай здорово напился, заблудился в отеле, переспал с кем-то. Заставил Олиа помогать отмазываться от папы.

Питер приезжал к ним иногда. Их что-то связывало с папой. Что-то похожее на работу. Потом стал все дольше оставаться у них в гостях, стал снова спать с папой. Завел себе целый штат сотрудников, снял квартиру неподалеку. В Нью-Йорк уже возвращался редко.

Тай влюбился в молодого Гарри, помощника Питера. Гарри жил на три этажа ниже их, в более скромной квартирке, которая опять же принадлежала Питеру.

Олиа на восемнадцать лет получил личный автомобиль. Тай – нет.

Все шло от того, что обычно более благоразумный Олиа, влез во все папины и Питера дела и теперь все больше увязал в этом. Возил какие-то посылки, что-то постоянно передавал. Чувствовал себя курьером. После последнего экзамена надеялся свалить сразу же после выпускного бала. А Питер решил, что он взрослый и послал его в бордель, договариваться о встрече с размалеванной проституткой. Весь смех был в том, что Олиа было всего восемнадцать и дальше двери его не пустили. Потом пришел менеджер этого заведения и сам подогнал этого странного Эла. На удивление, Эл выглядел серой мышкой. Вот только один глаз был вызывающе накрашен, а второй нет.