«Что же, о нем самом заботиться не надо, что ли?!»

«Надо. Мы это и делаем. Но его приучить к ответным действиям и умению не только вкусно кушать маму, но и следить, чтобы мама не кончилась, тоже необходимо. Шура, ты сама говорила: если с тобой что случится – твои дети никому особо нужны не будут. Поэтому ты просто обязана позаботиться о себе и научить этому детей!»

На этом наш глубоко философский диспут сам собой увял. Поскольку мы отошли от страшной колымаги и я более-менее успокоилась, настало время оглядеться по сторонам. Нет, конечно, я и раньше осматривалась, по вбитой в кровь привычке отслеживать ситуацию, чтобы успеть отреагировать на опасность. Но обычно в городе эта «чуйка» слегка ослабевает – много людей, зданий, нет опасности дикого зверья. Хотя… я вон в городе попалась.

А тут был не просто город – какой-то огромный городище! Дома высоченные, окон – тварья прорва. Людей за ними должно жить… представить страшно.

Но все равно, место это мне нравилось – улицы широкие, много деревьев. Приятная погода, тепло. Судя по молодой листве – сейчас весна. Обидно умирать весной… так что мы и не будем! Особенно если не соваться на «проезжую часть», по которой туда-сюда с ревом снуют железные телеги. Кстати, смердят они преотвратно. Хорошо, что легкий ветерок довольно бодро уносит этот запашок вдаль.

«В ближайший магазин не идите, там дальше за углом “Пятерочка”, – деловито поучала меня Лампа на ходу. – Там все дешевле. Качество не ахти, но можно выбрать. Витя вчера расщедрился, надо же, – впервые в голосе Шуры по отношению к мужу прозвучал сарказм вместо затаенной тоски. – Оставил целых пятнадцать тысяч! Испугался, видать, что нянька сляжет и уже не получится делать хорошую мину при плохой игре. А так-то он нас деньгами не балует. Кружки детям оплачивает, если в школе что-то надо, оплачивает, а вот все остальные траты еще обосновать надо и убедить, что детям нужна новая одежда и нормальная еда, а не “капусточка с сосисочкой”, сто рублей на ребенка в день».

«Сто рублей – это мало?»

«Сейчас в магазине и увидишь».

М-да, увидела. И перестала удивляться, зачем Шуре надо было так уродоваться на работе, чтобы кормить детей больше чем на ту сумму в день. Нет, я против баловства, разносолы с дорогими колбасами придется пока отложить, но нормальное мясо, овощи и сезонные фрукты – на этом жмотиться для детей последнее дело. И побаловать ведь хочется… Шуре. И что интересно, по некоторым косвенным признакам я поняла, что это баловство сыновья почему-то относили на отцовский счет. Ну нет уж!

Я как-нибудь пока воздержусь, учитывая, что работу придется менять. Не сумею я так быстро научиться водить колымагу. Значит, те бумажки, что оставил Виктор, надо растянуть как можно дольше. И в смешную проволочную тележку мы грузили не то, к чему тянулись лапки мальчишек, а что я сама, как много повидавший и бывавший в походах маг, сочла нужным для выживания длительное время. Тем более что продуктовая лавка здесь была – как целый базар в одном небольшом помещении! Удобно.

Крупы, мясо, которое можно хранить в холоде, корнеплоды всякие, со шкуркой и даже немножко с землей – сами помоем и почистим. Муку, чудной и очень сладкий песок – сахар. Пироги научу печь, парням в жизни пригодится. Яйца, молоко. Специи – вот тут у меня глаза разбежались! Да это же сокровище, да за такие деньги! Шура у меня в голове орала в голос, что нам не надо столько черного перца горошком, и коричные палочки в таких количествах не нужны. Пришлось скрепя сердце брать по одному пакетику.

Ну ничего-о-о! Зато основные запасы сделаны, несмотря на кислые рожицы пацанов – «чипсов», булочек и «бакуганов» я не купила. Теперь задача стояла посложнее: как донести добычу до дома.

– А папа всегда покупает нам чипсы и вообще все, что захотим, – ныл Пашка, когда мы выгружали мешки с едой из проволочной тележки на колесиках. – И на машине возит…

«Угу, раз в неделю можно тысячу рублей спустить на чепуху и вредную еду, не ему ведь потом ночь не спать, если младшего стошнит, а у старшего от колы этой несчастной газы и бессонница на фоне перевозбуждения, – вздохнула Лампа. – Зато папа щедрый, добрый и веселый, а мама скучная и злая, заставляет есть овощи и делать уроки…»

– Домой придем, и я объясню, почему не купила это баловство, договорились? – предложила я капризуле. – Прямо сядем все втроем, и я вам кое-что интересное покажу и расскажу.

– Про вредную еду небось, – хмыкнул Антон.

– Нет, интереснее. Поворачивайся, загружу тебе курицу в рюкзак. Ты ж у меня парень сильный, думаю, такого груза даже не заметишь, а мне, как женщине, прямо приятно будет, какой у меня сын заботливый и развитый не по годам. Да вообще любой девчонке такой парень первым понравится.

– Пф-ф-ф, нужны мне какие-то девчонки!

– Сейчас не нужны, потом понадобятся. Отбою не будешь знать.

«Чем грубее лесть, тем она действеннее?» – ехидно прокомментировала Лампочка, глядя, как слегка опешивший Антон безропотно грузит в рюкзак не только битую птицу, но и сетку с корнеплодами – кар-тош-кой. Мне кажется, она слегка ревновала своих мальчишек ко мне. Ну… я ее понимала. Легко мне, имея взгляд со стороны и паря над ситуацией. А с другой стороны – чего ж теперь-то? Не пускать же все на самотек.

«Именно, – невозмутимо согласилась я, под тем же соусом нагружая еще и младшего, но строго следя, чтобы тот от усердия не перестарался. – Доброе слово и троллю приятно, знаешь ли».

Оба пацана сосредоточенно сопели – кажется, им непривычно было топать домой такими нагруженными. Ничего, зато мышцы нарастут. Кстати, надо не забыть им самим об этом напомнить.

Когда мы подошли к подъезду, сыновья довольно заметно запыхались и, кажется, одновременно вспомнили о том, что мама внезапно стала бояться лифтов. Представили себе путь вверх по лестнице на семнадцатый этаж и впечатлились по самое немогу.

– Пошли, мам, ты же храбрая, – выдал мне младший, беря за руку. – Не бойся, я с тобой!

Старший в это время молча кусал губу и странно на меня косился. Интересно, а раньше он лифтом пользовался или без дополнительного груза в рюкзаке пешком бегал?

«Ездил, но с уговорами и за взятку, – вздохнула из кармана Шура. – Я ему что-нибудь покупала всегда…»

«Ну нет. Тут теперь я самая маленькая и слабая, всего боюсь, особенно лифта, ибо женщина. Это он пусть мне взятку дает, если не хочет пешком на семнадцатый этаж идти!»

Видимо, мысль о взятке была написана у меня на лице, потому что Антон даже не попытался провернуть фокус с вымогательством, наоборот, поправил рюкзачок за спиной и целеустремленно потопал к лифту со словами:

– Да ладно, мам, чего там бояться-то, и правда. А пешком на семнадцатый этаж тебе после вчерашнего точно нельзя, да еще с сумками!

Ах ты, маленький хитрец! Вывернулся, смотри! Шура у меня в кармане весело хихикала, я с трудом сдерживала улыбку, дети тоже как-то приободрились, вот такие веселые мы и приехали к своей двери.

И обнаружили на лестничной площадке раздраженного и надутого бывшего отца семейства. Он, видимо, довольно давно топтался под дверью и жал пупочку «звонка», поэтому с ходу напустился на меня с претензиями:

– Где тебя носит?! Ты знаешь, сколько времени вообще?!

– Сколько? – довольно безразлично удивилась я, глянув в сторону небольшого окна на площадке. Белый день за ним, какого лысого гремлина ему надо? О, а Шура в кармане притихла, и у меня почему-то такое впечатление, что она даже втянула несуществующую голову в плечи. Ну не-ет!

– У меня обед не резиновый! Я все бросил, не поел, приехал проверить, все ли в порядке с детьми, и что?

– И что? – все так же безразлично поинтересовалась я, легким движением руки отодвигая мужчину с дороги. Ну да, легким, он же не сопротивлялся. Не ожидал? Не ожидал. Так что я спокойно открыла дверь ключом и запустила притихших мальчишек в прихожую. Они как-то споро побросали рюкзачки с покупками у порога кухни и смылись по своим комнатам. Хм? Пугаются разговоров родителей?