Часы на приборной панели показывали половину седьмого.

Таксист высадил нас из машины на въезде в какой-то коттеджный посёлок. На запертой будке охранника тускло переливалась белыми огоньками новогодняя гирлянда, а над въездом красовалась надпись «С Новым Годом!», выполненная разноцветными буквами, в лучших традициях девяностых, и подсвеченная тусклым фонарём. В луче света метались крошечные капельки воды. Прямо над шлагбаумом висел лист А4, спрятанный в папку-файл, на котором полуразмытыми буквами сообщалось:

«Въезд с 23:00 до 7:00 только по электронным пропускам.»

Сверившись по времени с телефоном, я утвердилась в необходимости пешего путешествия: до семи утра оставалось ещё не менее двадцати минут.

– Диск у тебя? – Волк встал рядом, застёгивая чёрную кожаную куртку.

Я кивнула и демонстративно похлопала по сумочке. Когда мы пытались затормозить на трассе, едва не сбив того мима, диск, который до этого мирно лежал под передним стеклом, куда-то улетел. Так что пока мы ждали такси, мне пришлось выискивать его с фонариком по всему салону. Накопитель нашёлся под передним сидением, но времени на поиски я потратила не меньше пяти минут. Поэтому теперь я решила примостить его в сумочке – во избежание подобных неожиданностей.

Раздался шелест отъезжающих шин. Мы с тоской проводили взглядами тёплое такси, синхронно вздохнули и нырнули под шлагбаум, навстречу сырой темноте. За пару минут моросящий дождь успел смениться мокрым снегом, таявшим, едва коснувшись земли. Словно издеваясь, навстречу нам вывернул седан, очевидно, везущий хозяина на работу. Шлагбаум поднялся и вновь опустился, провожая удаляющийся автомобиль. Я вздохнула:

– А идти долго?

– К счастью, не слишком, – проворчал Волк. – Его дом на третьей улице, пятнадцатый или семнадцатый по счёту.

Передёрнув плечами, я мысленно посетовала на свой выбор обуви: в спешке вместо любимых зимних сапог на рифлёной подошве я натянула осенние полусапожки на невысоком каблуке, в которых вчера вернулась из Парижа.

К сожалению, путешествие по тающей снежной каше в подобной обуви сильно отличалось от ходьбы по сухим асфальтированным улицам Франции. Ещё вчера эта обувь казалась удобной и более чем уместной, сейчас сам процесс ходьбы ощущался как серьёзный вызов. Я поскользнулась не меньше пяти раз, и точно упала бы, если бы не Волк, который страховал меня всю дорогу, придерживая за локоть.

Пока мы шли, посёлок нехотя просыпался: то тут, то там загоралось какое-нибудь окно или включался уличный фонарь. И всё же размокшая грунтовая дорога и местами покосившиеся заборы создавали ощущение какой-то сельской заброшенности. Было удивительно видеть подобное место в непосредственной близи от большого города – поверх покатых крыш виднелись окна «Северной Долины», нового района жилых многоэтажек, построенного возле метро Парнас. Создавалось впечатление, что цивилизация находится одновременно и близко, и бесконечно далеко.

Идти действительно пришлось не слишком долго: вскоре мы уже стояли перед плохо натянутой сеткой рабицей, условно огораживающей участок с недостроенным домом. Узловатые стволы яблонь выступали зловещими силуэтами, вытянув руки-ветки в сторону здания. В единственном окне, выходящем на сторону улицы, виднелось голубоватое свечение. Я поёжилась и повернулась к Волку.

– Ты точно уверен, что нам туда?

Он ободряюще улыбнулся:

– Не переживай, дом крепкий. Я проверял.

– Да я же не об этом… – начала было я, но мужчина уже решительно отпер калитку и шагнул на участок. Пришлось последовать за ним.

Интересно, как именно он проверял крепость дома? А главное, зачем? Представился Волк, тыкающий в бревно датчиком крепости древесины. «Да, – важно кивает он, – в ближайшие лет двадцать не развалится.» Или, возможно, для этого была вызвана целая бригада оценщиков?..

От подобных мыслей меня отвлёк скрип входной двери. Мы вошли в прихожую, и здесь было почти так же холодно, как и на улице. Не найдя взглядом тапочек или любой другой сменной обуви, вопросительно уставилась на Волка. Он, впрочем, моего взгляда даже не заметил, потому что уже вовсю барабанил в дверь.

– Иду, иду, – донеслось из-за стены. – Ну хватит мне дом ломать.

И дверь распахнулась, являя нам хозяина дома. Денис оказался невысоким улыбчивым мужчиной, чем-то напоминавшем Джеймса Кордена. Растянутый худи с полустёршимся принтом «Наутилус Помпилиус» идеально вписывался в интерьер недостроенного дома. А ещё на нём были ботинки. Никаких тапок.

– Проходите, – улыбнулся он. – Можете не разуваться, у меня не помыто.

Я представила себе реакцию Рюрика на подобное кощунство и подавила улыбку. Мы вошли в теплую, вопреки ожиданиям, комнату. На полу лежало какое-то подобие плотного ковра, усыпанное листьями и веточками с улицы. Видно, убирались здесь крайне редко. Вдоль стен умостились старый диван, стол и ещё один стол. По центру комнаты высился журнальный столик. И всё это пространство было уставлено и завалено разного рода техникой. Старые компьютеры, новые компьютеры, ноутбуки, изогнутый монитор гигантских размеров (по сравнению с моим, разумеется). И ещё какие-то устройства, о назначении которых я сама даже не подозревала.

Слева от входа висели куртки, и я с облегчением скинула свою тёмно-синюю парку, оставшись в белом свитере и бежевых джинсах. Поправила подол, поудобнее перехватила сумочку и нырнула в проход, где минуту назад исчезли мужчины.

Я очутилась на маленькой кухне. Волк сидел за столом и наворачивал холодные пельмени, а рядом с ним стоял Денис и что-то увлечённо ему рассказывал, размашисто жестикулируя. Когда я зашла, он замолчал и обернулся ко мне с дружелюбной улыбкой:

– Привет, кстати. Я Денис.

– Лоран, – улыбнулась я, оглядывая кухню. Возле входа стояли крошечный обеденный стол и два стула, один из которых занимал Волк. У другой стены, в полуметре от него, Денис подпирал длинную кухонную тумбу с дверцами, на которой примостилась индукционная плитка с единственной конфоркой, чайник и микроволновка. Холодильник с нашлёпкой «No Frost» высился за спиной у Волка, гордо сверкая магнитиками с логотипами доставок еды. Всё это освещалось единственной лампочкой без абажура, свисавшей с потолка.

– У Вас довольно уютно, – добавила я с вежливой улыбкой.

– Ой, давай на ты! – прервал Денис. – Ты, кстати, есть хочешь? Можно дошик заварить.

Я качнула головой. Есть, конечно, хотелось, но доширак – это чересчур эксцентрично для моего голодного желудка. Тем более, я надеялась, что мы быстро разберёмся с расчётами, и у меня будет возможность скоро поесть дома.

Денис пожал плечами:

– Как хочешь. Мне больше достанется, – и щёлкнул выключателем чайника. Потом повернулся ко мне и добавил: – Волк сказал, у вас какая-то проблема?

Я кивнула, молча выудила диск из сумочки и протянула его Денису. Он взял его в руки и задумчиво уставился на этикетку.

– Виндоус сломался, – пояснила я, чувствуя себя слегка неловко. Айтишник хмыкнул, будто я сказала что-то забавное. – А там важная информация, которая мне… мм… очень нужна. Как можно скорее.

Очень нужна, да. И есть она только на этом диске. А ведь насколько проще всё было бы, стоило мне только скопировать данные на любую флешку, не говоря уже о ноутбуке. И, да, я уже успела десять раз пожалеть, что год назад указала удаление файлов из облака обязательным условием сотрудничества с Роберто. Конечно, эта предосторожность предотвращала возможную утечку информации, зато сегодня простое восстановление письма могло существенно облегчить мне жизнь. Даже флешка бы не понадобилась.

– IDE хард 2002 года, – пробормотал Денис. – Вот какой смысл сидеть на таком раритете? Более-менее рабочий комп можно штук за семь-восемь купить. – Он покачал головой, затем оттолкнулся от тумбы и шагнул мимо меня в комнату. – Идём. Чем быстрее начнём, тем быстрее закончим.

– Я догоню, – булькнул Волк, запихивая в рот очередной пельмень. Я кивнула и последовала за Денисом.