Я уверен, что этой ночью никто не смог сомкнуть глаз, так как каждый ожидал, что вот такое спустится и нам на голову.

Под утро тоже легче не стало, и весь день мы продолжали идти вдоль горы по этому уступу вплоть до следующего привала под ужасный снегопад, который не прекращался. Только на следующий день, когда мы наконец смогли спуститься в долину между пиков, метель прекратилась.

— Снежная Королева явно в плохом расположении духа, — негромко сказал Рием, будто боялся, что его услышат.

— Обычно спокойнее?

— Да. Куда спокойнее, — кивнул он. — А сейчас напасть за напастью будто пытаются нас похоронить в этих горах.

А на следующий день мы вышли к переходу над ущельем, о котором говорил Рием.

Сначала я не совсем допёр, что мы видим перед собой. Мост был слишком странным, поддерживаемый множеством изогнутых опор. Но когда дошло…

— Ох ты ж блин… — выдохнул я, глядя на это чудо инженерной мысли.

В первую очередь потому, что инженеры здесь были ни при чём.

Мостом служил хребет какого-то огромнейшего животного, что однажды умерло здесь. И изогнутые опоры, что я видел, были ничем иным, как рёбрами. А на той стороне огромным валуном, через который надо было пройти, был череп. Гигантский череп.

Мне было не сложно представить, каких размеров была тварь, которой принадлежали эти кости, но мне было проблематично представить её живой. Если судить по длине позвоночника, то она как минимум должна была быть с километр-полтора, и это не считая хвоста. И сколько ей надо было жрать, чтобы не помереть с голоду?

Но умерла тварь удачно, да, сдохла прямиком над ущельем, из-за чего теперь её кости были естественным мостом на ту сторону. Только вот меня немного пугало то, что мы по ней поедем.

— Когда-то давно огромный ледяной дракон обосновался здесь и дыханием заставил замёрзнуть горы, — начал рассказывать Рием. — Он терроризировал тех, кто жил здесь, ел их детей, убивал мужей и спал с их жёнами…

— Стесняюсь спросить, но не большеват он для жён был? Или агрегат у него маленький был?

Тот лишь поморщился на мой вопрос.

— Как бы то ни было, после того, как ледяной дракон убил короля и королеву, их дочь, принцесса, потеряла веру в добро. Она смотрела на своё королевство, в котором не осталось никого в живых, кроме неё, и что было покрыто снегом и льдом после дыхания дракона, и её сердце тоже сковал лёд. И оттого она получила силы льда, коими и поразила дракона. Убила его в битве над этим самым ущельем, а сама стала Снежной Королевой, что правит этим краем.

У меня много вопросов, особенно насчёт того, как дракон спал с женщинами, но я промолчу.

Мы ступили на мост-позвоночник дракона. И надо сказать, что отсюда выглядел он как самый обычный мост, который всё так же был покрыт снегом, который выравнивал до прямой дороги.

— И много таких удивительных мест нам ещё предстоит пройти? — поинтересовался я.

— Если спросить меня, то я бы выделил ещё снежные водопады, не знаю, видел ли когда-нибудь такое или нет. И может издалека нам удастся увидеть столицу Снежной Королевы, если на то будет её воля.

— А ты её видел? Столицу?

— Пару раз было дело, — кивнул Рием. — Это… это не описать словами — надо увидеть. Но, надеюсь, мы туда не попадём.

— Почему?

— Твари, много демонических, что порвут нас в клочья. И демон знает какое зло там ещё водится. Не говоря о его ледяной хозяйке, что не любит гостей.

Вон оно как…

А тем временем мы медленно и верно двигались по позвоночнику, уже выйдя на участок, который висел непосредственно над ущельем.

Здесь ветер дул так сильно, что даже слегка раскачивал сани. Иногда казалось, что их начинает немного сносить в бок, а может это и не казалось. Радовало лишь то, что отсюда было не видно бездны, настолько широким был позвоночник.

Пока мы ехали, я не поленился взглянуть на свою ступень. И понял, что была всего лишь вторая ступень стадии Открытия сосуда. То есть за весь бой я всего-то поднял две ступеньки. Ну окей, не всего лишь — чем выше поднимаешься, тем сложнее прокачиваться, но я думал, что за ту тварь дадут побольше, если честно, а тут едва-едва хватило на две.

Печаль…

Сложно представить, сколько мне надо убивать, чтобы подняться потом. Интересно, если я всех здесь ночью перережу, на сколько ступеней поднимусь?

Но эту мыль я тут же послал на три буквы. Не потому, что считал, что так плохо думать, а из-за того, насколько она мне показалась заманчивой. Неожиданно заманчивой. Пугающе заманчивой. Стоило об этом подумать, как я почувствовал себя так, будто действительно примерял этот вариант на ситуацию. Примерял так, словно был готов его исполнить, если всё сложится.

Вскоре наша лента добралась до другого края ущелья, где мы медленно въехали в череп дракона. Тут было так много места, что я бы предположил, он должен был быть очень умным. Очень умный дракон с маленьким членом — не удивительно, что он был таким злым и валил людей. Я бы тоже злился.

Особенно было прикольно проезжать через его зубы. Они были словно огромный частокол, который защищал проезд на мост. Казалось, ещё немного, и пасть схлопнется, похоронив нас здесь. Однако… нет, мы выехали. И чем дальше отъезжали, тем лучше я мог разглядеть его морду.

Размеры, конечно, впечатляли.

Дракон… огромный дракон, застывший над ущельем в заснеженных горах.

С такого ракурса я даже мог представить, как такая махина могла выглядеть при жизни. Скорее всего что-то типа китайского дракона, так как намёка на крылья я не видел, а вот тело относительно черепа было очень даже длинное, как у змеи. И чем дальше мы отъезжали, тем меньше скелет становился, и тем лучше он вырисовывался в голове, каким мог быть при жизни.

А вскоре мы перевалили через холм долины и начали вновь спускаться вниз в ущелье между огромных гор. Единственные люди, а может и вообще живые существа на многие километры вокруг, где больше не было ничего, кроме камня и снега.

В это ущелье мы и встали на ночёвку.

Признаться честно, в тот момент я не верил в историю, что рассказывал Рием, а стоило бы задуматься. Ведь достаточно было повернуть голову, и я сразу бы увидел не совсем живое, висящее в воздухе доказательство того, что здесь можно встретить любую дичь…

Я понял: ночи представляли из себя в горах отдельный вид издевательств над нервами. Ты можешь быть хоть атеистичным атеистом-богом атеистов, но когда вокруг тебя сгущается тьма, а воздух наполняется шумом, слишком похожими на звуки страданий сотен людей, которые не могут оплатить ипотеку, жопа сама по себе сжимается — я-то не понаслышке это знаю.

— Тут так часто воет? — спросил я.

Оглядываться смысла не было, здесь был такой мрак, что дальше двух метров видно ничего не было. И это без снегопада. Казалось, что здесь сам воздух плотнее и хуже пропускает свет, хотя звучит странно. Но в этом мире законы физики в принципе игнорируются довольно успешно.

— Чем дальше от солнца, тем ближе ко тьме, — ответил Рием. — Ты веришь в злых духов?

— Да нет вроде, но ещё несколько таких ночей, и точно поверю.

— Да, место это плохое. Чем глубже в горы ты спускаешься, тем больше жути здесь встречаешь.

Глубже в горы, я так понимаю, подразумевалось именно спускаешься вниз.

Не сказать, что мы спустились на уровень моря, но то, что очень низко — это да, хотя я уверен, есть места и поглубже этого.

Прошло ещё около часа, и настало время дежурить. Теперь сани покидать было не то что страшно — банально опасно.

Вместо факелов использовали небольшие лампы на длинных палках, которые защищали пламя стеклянным колпаком. Они горели достаточно ярко, однако не настолько, чтобы разогнать тьму, которая сгустилась с наступлением ночи. И даже понимание, что ты не один, и рядом спят твои товарищи, не сильно-то и успокаивало. Казалось, что ты всё равно один.

— Люнь, а, Люнь, ты слышала хоть раз о злых духах? — спросил я шёпотом, когда был уверен, что другие уже спят.