Смотря на меня восхищенным и, даже немножко, шокированным взглядом, он прислонился своим лбом к моему лбу, соединяя наши капли пота вместе. И мы оба закрыли глаза.
Он от восторга от того, что я только что сделала.
Я от смущения от того, что он только что сделал.
Успокоительное мне не понадобилось. Вскоре и Аарон присоединился к нашим обнимашкам. Говорить ему уже ничего не пришлось — за него это сделал Билли Найтингейл.
Позже, когда мы все вчетвером успокоились, я вызвалась помочь Аарону и парням, которые не решались притронуться к Чейзу. Я взяла его за шкирку, в то время как остальной вес взяли на себя остальные. Моя помощь была не настолько физически важной, сколько душевно.
Погрузив его в тележку, стоящую рядом с баром, мы повезли к тому месту, на которое указал нам Трай. За тележку взялся Аарон, я же взяла лопату. Нас сопровождали Билли и Джози.
- Может его нормально похоронить? - спросила я Аарона, - по-человечески?
- Не выйдет. Они завтра придут и проверят. И мы снова окажемся виноватыми.
Глубоко внутри Флоссон жалел, что так плохо обращался с Чейзом. Что так и не решился успокоить его тогда, после вылазки к лесу. Думал, что тот сам одумается.
А парень просто хотел жить.
Колеса тележки тихо скрипели в ночной тишине. Мы, прорываясь через темноту, медленно шли к братской могиле. Ожидая, какая гора трупов нас ожидает впереди. И когда мы наконец-то дошли до могилы, парни выдохнули.
Есть у кого-то фонарик? - спросил Аарон.
Билли достал его и посвятил прямо в яму. Я даже не хотела в нее смотреть. Но случайно бросила туда взгляд и тут же выронила лопату, издав характерный громкий звук.
Прямо передо мной, в этой братской могиле, лежало изуродованное тело Джереми.
========== Глава 24. Рандеву в тени. ==========
Я не помню, как дошла до бара обратно. Помню, как упавшую
на колени перед братской могилой, меня поднял Аарон с Билли. Как они оттаскивали меня от нее и положили на траву, пока забрасывали туда труп Чейза и вытаскивали Джереми. Пока Аарон осматривал его, остальные поволокли меня до бара.
Я была невменозе. Только когда Джози дотронулась до моего лба холодной и мокрой тряпкой, я начала осознавать, где нахожусь. Я лежала на одной из кроватей на втором этаже. Никого больше здесь не было, хотя за окном уже во всю шел день. Видимо, в таком состоянии я пролежала всю ночь, не в силах пошевелиться.
Это напоминало состояние сонного паралича. Ты как будто заперт в собственном теле, которое парализовало тебя и не дает пошевелиться. И вот когда на меня попали лучи солнца, я наконец-то смогла прийти в себя.
- Лав, ты как? – спросила меня Джози, трогая своей ладонью мой лоб.
Внутри я не ощущала себя горячей. Скорее холодной. От того, что так долго блуждала где-то вне своего тела.
- Вроде нормально, - ответила я, пытаясь встать.
- Стой, стой, - сказала Джози, - не так быстро! Ты всю ночь пролежала.
Я послушала Джози. Не время было строить из себя сильную. Да и мне не хотелось. В голову начали приходить воспоминания о том, что произошло недавно. О том, как я наконец-то нашла Джереми.
- Я принесла тебе попить. Чаю, если хочешь.
Она помогла мне привстать. Дала кружку чая. Не горячего, прохладительного. Я удивилась, а потом посмотрела в окно. Черт, я даже сразу не поняла, что в комнате духота. А, судя по палящему солнцу в окне, еще и жара.
- Мы ведь похоронили Чейза?
- Конечно. Как нам и сказали.
Даже не знала как ее спросить. Как подойти к этому вопросу. Его страшно было задавать.
Вдруг она ответит отрицательно?
Скажет, что он умер?
Был уже мертв в этой братской могиле?
Не просто же так его туда кинули.
Весь мой мир бы рухнул во второй раз. За один день.
- Как придешь в себя, спускайся вниз. Тебя ждет Аарон, - сказала она, оставив меня наедине.
Мне было тревожно спускаться. Что я там увижу? Взгляды людей, выражающие понимание? Услышу фразы, мол, “соболезнуем”?
Нет, я не рассчитывала до этого момента увидеть Джереми в живых. Но в глубине души все-таки на это надеялась. Поэтому, когда наконец-то увидела его тело, меня как будто ударили камнем по голове от осознания, что это все-таки произошло.
Спускалась я медленно. Как кошка. Чтобы меня никто не услышал. Но хрупкая половица лестницы, которая скрипнула под моим весом ноги, не дала мне этого сделать. И, когда я уже стояла посередине лестницы, все посмотрели на меня. Все, это Джози, Барбара, Билли и сам Аарон. Они столпились вокруг одного тела. Из-за них я не видела лица, но догадывалась, кто там может лежать.
- Лав, - произнес мое имя Аарон, не в силах сказать ничего другого.
Опустив голову, он отошел от тела, дав мне наконец-то посмотреть что сделали с Джереми.
Его милая и, как все признавались, даже смазливая мордашка была искажена, вся в синяках и царапинах. Под глазами были огромные синяки, а под одним даже свежий кровоподтек. Кожа бледная, как у вампиров в кино. Нижняя губа была настолько порвана, что мне показалось, что я видела мясо.
На теле оставались частички прежней одежды: видимо, когда ребята пытались его зачем-то переодеть, они, прямо-таки, отрывали приклеенную футболку от его груди. Она была приклеена застывшей кровью, ведь на останках футболки я увидела герб нашей школы — такие раздавали всем в начале учебного года.
И именно в ней он поехал тогда с нами на эту чертову экскурсию.
Правая рука практически отсутствовала: от нее остался лишь замотанный бинтами бугорок, из которого все равно просачивалась кровь. Был бы Джереми жив, он бы только обрадовался — эти ублюдки хотели лишить его ведущей руки, не зная, что он левша. Был левшой.
С ногами ситуация хуже. Правая оторвана до самого паха, левая лишь до колена. Обе были также на концах обмотаны бинтами, уже изрядно пропитавшись грязью. Как вдруг на моих глазах их стала менять Барбара. Я посмотрела на нее со сдвинутыми друг к другу бровями.
- Он жив, Лав, - положив мне руку на плечо, сказал Аарон сзади, - пока еще жив.
Я не могла поверить своим ушам, поэтому Флоссону пришлось это еще раз повторить. Я кинулась ему на шею, моча своими выступившими слезами его плечо. Он вовсю похлопывал меня по спине, говоря, что “все будет хорошо”. И когда, отринув от него, я снова вернулась к Джереми, то посмотрела на него совсем другими глазами.
Теперь это был для меня не труп, который я так боялась увидеть, а живой, хоть и раненый, любимый человек, дыхание которого я смогу снова почувствовать на своей коже. Тепло рук которых снова смогу ощутить, пусть и не всех. И если до этих радостных слов я боялась прикоснуться к нему, то теперь во всю ощупывала в поисках еще больных мест, которых бы пришлось лечить.
- Джереми, - прошептала я, чтобы он понял, что я рядом. Что я нашла его. И мы снова вместе.
Но он не реагировал. И тогда я снова посмотрела на Аарона.
- Он лишь один раз за ночь пришел в себя. И то был в плачевном состоянии. Я дал ему морфия, чтобы он поспал и отдохнул.
Это было правильным решением. Наговориться мы еще успеем. А сейчас Джереми было необходимо хоть как-то восстановиться.
Я услышала, как Аарон попросил всех покинуть нас, и сам продолжил, за Барбару, перевязывать Джереми ноги. Я тут же вызвалась ему помочь, но он меня усадил обратно.
- Я знаю, какая ты крутая, но сейчас это нужно лишь одному человеку.
Я покорно уселась рядом с Джереми, взяв его за, теперь, единственную руку. Его глаза во сне что-то видели, так сильно глазные яблоки двигались под веками. Я надеялась, что ему снится что-то хорошее. Может быть даже мы вместе. Все еще на том самом облачке.
- Не могу поверить, что при таких ранениях он все еще жив, - удивленно сказал Аарон, - я видел лишь одного человека за всю жизнь, кто сбежал с лагеря «Саузен Пауэр». И он теперь находится в братской могиле.
Я тут же вспомнила Шарлотту. Теперь мне было еще страшнее представить как маленький ребенок умудрился ускользнуть от солдат через колючую проволоку. Может такой хлипкий штаб был в «Саузен Пауэр» только на юге?
