— Вам особое приглашение? И чтобы к рассвету у нас была хоть какая-то информация!

Спустя двадцать минут нас уже ждут представители крупнейших корпораций обоих видов: Ступени 6 и Гемостадии. Как видно из названия, Гемостадия осуществляет контроль всего кровеоборота: как легального, так и подпольного. Именно они платят людям за донорство, клонируют кровь, собирают кровь на скотобойнях и птицефермах, оплачивают медицинские исследования. Ступень 6 — оплот киберизации населения. С момента основания Ступень 6 занимается производством роботизированных протезов и внутренних органов. Недавно они заключили контракт с военными на создание тяжёлых киборгов и дронов, управляемых через встроенные в головной и спинной мозг оператора импланты. Корпорации имеют своих представителей в рядах правящих партий, что даёт им возможность беспрепятственно влиять на общественность.

Нас ведут в богато обставленный конференц-зал, в котором уже собрались и вампиры, и люди и — что главное — нет этого бьющего по глазам яркого света. Мартин всё-таки застегнулся, и теперь футболку с эмблемой бейсбольной команды едва видно над воротом белой рубашки. Верхнюю одежду мы оставили в фойе. Представители для встречи сидят по обе стороны длинного стола, на стороне Ступени 6 почти все сверкают роботизированными челюстями, руками, глазами — импланты сделаны очень стильно, но максимально показушно. Кто-то встаёт при нашем появлении, но в основном все продолжают сидеть. Один или двое сотрудников Ступени 6 не выдерживают и зевают в кулак.

— Саманта Мэтьюз и Мартин Симер, — мы показываем удостоверения. — Отдел гончих псов. Вы знаете, зачем вас позвали?

Кто-то кивает, кто-то опускает взгляд. Я открываю блокнот, Мартин достаёт список.

— Зикел Марунич?

Со стороны вампиров поднимают руку.

— Вы были заместителем Мороны Праймат, верно?

— Да.

— Вы несильно расстроены.

— Мисс Мэтьюс, это бизнес. Все здесь расстроены и хотят найти убийтсу, но не подают вида.

Его голос шелестит немного больше, чем у остальных. Он переводит взгляд с меня на Мартина, чуть задерживается. За эти полгода я привыкла не обращать внимания на подобные взгляды. Вампиры и люди всё чаще работают вместе, но и с той, и с другой стороны, бывает, задают вопрос: питается ли он моей кровью. Иногда вампиры, с кем приходится работать, предлагают мне перейти к ним: какая разница, вместо одного буду кормить другого. Хорошо, что здесь все молчат.

— Мистер Марнич…

— Марунич.

— Марунич. Насколько нам известно, — я сверяюсь с блокнотом, — мисс Праймат работала с мистером дэ Фелита над совместным проектом, — я перевожу взгляд на половину стола с сотрудниками Ступени 6. — Мы сейчас не спрашиваем, в чём заключается проект, но мог он послужить причиной убийства?

Они переглядываются, прежде чем ответить.

— Разве из-за корпоративных секретов так убивают?

Полиции удалось скрыть подробности, но и того, что осталось, хватает с лихвой.

— Мы рассматриваем разные варианты.

— Наши компании готовят слияние нескольких дочерних предприятий.

— Сэр…

— Всё в порядке.

Говоривший мужчина мне не знаком, однако, выглядит он очень круто. Насколько я могу судить, он отдал киберизации половину своего тела. Причём ровно.

— Прошу прощения, вы…

— Рэнс Ховард, — Мартин находит в списке. — Президент Ступени 6.

Я уважительно киваю. Но неприкрытое вращение механизма в его челюсти так и норовит завладеть моим вниманием. Так и представляю этот звук: «вжжжж»…

— Нет смысла скрывать: всё равно об этом узнают через пару-тройку недель. Ступень 6 готова сотрудничать, можете задавать свои вопросы, я распоряжусь, чтобы мои работники представляли вам необходимую информацию.

Заместитель председателя Гемостадии согласно кивает. Мы задаём ещё пачку дежурных вопросов. Получали ли они угрозы? Какие? Были ли у жертв враги внутри компаний? Вне их? Известны ли им противники слияния? Нам охотно отвечают, кивают, пересылают целый ворох электронных писем. В конце мы улыбаемся, пожимаем руки и чувствуем себя измаранными в отборной лжи.

— Флистер мне молока должен выдать за вредность, — идя по коридору я не выдерживаю и передёргиваю плечами. — Ты видел, как Марунич на нас смотрит? Я всё ещё его взгляд чувствую — мне за неделю не отмыться…

— Главы корпораций редко пересекаются — возможно, в той комнате были все люди, кого он видел за месяц.

Я оборачиваюсь: все расходятся. Показалось, или всё ещё смотрит?

— Считаешь, история со слиянием — правда?

— Может быть версией правды. Той, что они расскажут на пресс-конференции. Слияние — серьёзный шаг, все поверят, что этим занимались на высоком уровне…

— Подушка для булавок.

Мимо нас к лифтам проходит тощенький вампир, который за всю встречу не проронил ни слова. Он говорит это тихо, но разборчиво, и прежде чем я понимаю, что случилось, Мартин задвигает меня за спину и скалит зубы. Их общество развивается, но до сих пор прав тот, кто больше, сильнее и у кого острее клыки. Мне кажется, напарника мне выбирали именно по такому принципу. Зачинщик (как потом мы узнали, его зовут Шерос Шеркот. Согласна, имя глупое) шипит и, не отрывая от Мартина взгляда, пятится к дверям. Мартин застыл, провожая его одними глазами, а я вижу, как приподнялись короткие волоски у него на шее. Лифт реагирует на тепло, вампир уезжает, а мы остаёмся. Мартин успокаивается только когда полоска света от кабины исчезает под полом. Когда подобное случилось в первый раз, я испугалась. Потом поняла, что выяснения отношений чаще всего заканчиваются так и не начавшись. Серьёзно, мамуль: патрулировать улицы куда страшнее. По крайней мере, там тебя не охраняет на постоянной основе здоровенный вампир.

Я выглядываю из-за плеча и поднимаю глаза на Мартина.

— Может, у него плохой день? Как-никак, его начальницу убили.

Мартин вздыхает.

— Корпорации — болото, Сэм. Хочешь верь, хочешь нет — но я хочу, чтобы причина оказалась не в них.

Не смогла не согласиться.

Когда вместе проживают хищники и их жертвы, трущоб в городах нет, с целью обезопасить население. Даже городские окраины являют собой благопристойный район. Наши корпорации любят нас. Рабочие места и государственная поддержка покрывают основные нужды, в пустые дома заселяют новых жителей. Никто не хочет думать, как они опустели. Это уже не наша юрисдикция.

Чтобы уже разобраться на сегодня с Гемостадией, первым я настояла поехать в дом Мороны Праймат. Богатый район. Дом без окон, но украшен по фасаду имитирующим декором. Прикладываю руку к оптическому замку. Его уже настроили, так что открывается без проблем. Жила жертва одна.

— Вау, ну и домик! Хотел бы в таком жить?

Мартин осматривается, серьёзно и качает головой.

— Нет. Слишком вычурно.

Мы разделяемся, чтобы быстрее осмотреть дом. Полутёмные комнаты, свет акцентный. Устаревший робот-управляющий Сароставэла (дочернее предприятие Ступени 6) игнорирует нас, продолжая заряжать батареи. В огромном зале на первом этаже — аквариум с донными рыбами. Специальная кормушка подаёт еду, не нарушая внутреннее давление. В тёмной толще воды плавают редкие светящиеся, полупрозрачные и очень зубастые рыбы.

— До чего же вы страшные…

Не знаю почему, но у меня возникает сильное желание их накормить. Так и не сделав этого, иду дальше.

— Есть что?

Мартин держит в руках большой пульт управления и проверяет записи экранных окон за неделю. Со всех фасадов они выводятся на один дисплей. Скорость он настроил в шестнадцать раз быстрее обычной.

— Только то, что она жила работой. Вот машина выезжает рано утром, возвращается уже после заката. Гостей нет. Машины у домов напротив и рядом принадлежат соседям. Так, постой, — мельтешение резко застывает. — Видишь?

Он увеличивает один участок. На границе кадра притаился белый бампер.

— Он здесь уже третий день, всё время в разных местах и на границе видимости.