Наверное, жизнь была несправедлива к Мурке, ведь Егора за последнее выполненное задание наградили орденом, а ее, доставившую ценные сведения и получившую боевое ранение, оставили ни с чем. Да что говорить – ее даже в госпиталь не хотели принять.

Но не это было главным для Мурки. Здесь, в госпитале, у нее был друг и хозяин – Егор. Он с самой первой встречи показался ей каким-то своим, близким. До войны у нее тоже был друг – повар из заводской столовой. Он хорошо относился к ней: кормил, ласкал, а бывало, даже играл. Но потом, когда началось что-то невообразимое и ужасное – так Мурка представляла войну, – он и все работники столовой куда-то уехали на прибывшей за ними машине. И с тех пор Мурка осталась одна. И никому до нее не было дела, пока однажды ее не привлекли для выполнения специального задания. Чья это была идея, Мурка не знала, но с тех пор старалась выполнять все поручения, зачастую рискуя жизнью. Для нее, как и для людей, начавшаяся война была такой же страшной трагедией, изменившей ее жизнь и судьбу.

Днем у Мурки в госпитале были свои дела, и она где-то гуляла сама по себе; потом сидела на медицинском посту, где ее подкармливали раненые солдаты. А ночью, устроившись у Егора в ногах, она спокойно спала, свернувшись калачиком.

В соседней палате лежал раненый корреспондент военной газеты. Его заинтересовала история отважной кошки, и впоследствии он написал небольшой очерк о необычном четвероногом бойце. Правда, об этом Егор узнал уже после войны, получив от корреспондента письмо и вырезку из газеты.

В госпитале Егор провалялся целый месяц; неприятным известием для него стало решение военно-врачебной комиссии, признавшей его не только непригодным для военной службы, но и инвалидом со многими ограничениями, – и все из-за осколка, оставшегося рядом с сердцем. Удалить его тогда оказалось невозможно.

Так, в свои девятнадцать лет Егор стал инвалидом. Узнав об этом, он был в растерянности, не представляя свою дальнейшую жизнь. Врачи на его вопрос о последствиях ранения от прямого ответа уклонялись и только успокаивали, пытаясь вселить в него надежду на выздоровление. Вместе с тем установленная Егору инвалидность и серьезные ограничения, исключающие подвижный образ жизни, уже говорили сами за себя, вызывая тягостное ощущение внутреннего беспокойства. Егор осознавал трагичность своего положения, и от этого его будущее казалось ему неопределенным и непредсказуемым.

В таком состоянии легко упасть духом и смириться с тяжелой участью, но Егор решил по-другому: жить дальше не отчаиваясь, пусть столько, сколько отмерит судьба. Это была победа воли над проявлением слабости, возникшей у него после известия об инвалидности. Егор понял, что в жизни не болезнь должна диктовать условия, а воля и сила духа.

Конечно, укрепиться в этом Егору помогли друзья, врачи и особенно медсестра по имени Татьяна. Ее впервые Егор увидел, очнувшись после ранения. Она тогда улыбнулась и вызвала врача, а потом, проявляя внимание и заботу, несколько дней ухаживала за ним. Впрочем, так она относилась ко всем раненым.

Общаясь с Татьяной, Егор узнал, что до войны она проживала в Смоленске и в первый месяц вражеских бомбардировок потеряла родителей. Ее эвакуировали в Подмосковье, где она окончила медицинские курсы и стала работать в госпитале, намереваясь в дальнейшем стать врачом.

Чем больше Егор общался с Татьяной, тем чаще ему хотелось ее видеть – даже просто быть рядом. И вроде обычная девушка, не красавица, а ведь тронула невидимые струны души Егора своей добротой и вниманием и стала для него особенной – единственной и неповторимой.

Конечно, Егор понимал причину своего душевного беспокойства, но признаться девушке в чувствах не решался. Кто он для нее? Простой инвалид с непредсказуемым будущим. При этом Егор не раз видел, как опытные и ловкие ухажеры, пытающиеся добиться внимания Татьяны, получали от ворот поворот.

Когда Егор поинтересовался у нее причиной такого отношения к мужскому вниманию, Татьяна на мгновение задумалась, а потом серьезно произнесла:

– Сейчас война, и не об этом надо думать.

Ее слова тогда крепко запали Егору в душу – так, что больше он эту тему не затрагивал, сдерживая свои чувства.

В один из вечеров они разговорились о будущем; возможно, Татьяна специально затеяла этот разговор, видя грустное настроение Егора. Он вначале ответил, что не знает, но потом как-то неуверенно выразил желание стать врачом, как и Татьяна. Разговор на общую тему привел к тому, что у Егора как бы сама собой возникла мысль – поступить в медицинский институт. А потом появилось ощущение, что это желание не случайное: оно и раньше было, но как бы дремало внутри, и вот, в результате простого и доверительного разговора оно проснулось и стало осознанным. Через несколько дней эта мысль укрепилась окончательно, вызвав в душе Егора необыкновенный подъем. Он уже ясно и вполне отчетливо представлял, чем будет заниматься дома, в родном Свердловске: учиться в медицинском институте. Сейчас еще февраль, и у него есть время для подготовки к экзаменам.

Эта мысль начисто выбросила из головы Егора остатки тревожного и волнительного состояния по поводу его будущего; ведь он обрел цель, а жизнь – обрела смысл, и теперь в его воображении складывались вполне определенные картины будущего, где он врач – востребованный и нужный людям специалист.

Мурка после ранения поправилась, но не совсем: хромота осталась, да и со слухом у нее из-за контузии возникли проблемы. Выписываясь из госпиталя, Егор уже точно знал, что заберет кошку с собой, ведь они вместе ходили в разведку и рисковали жизнью. Она стала ему четвероногим другом, а друзей бросать нельзя. Здесь на фронте это жизненное правило Егор усвоил четко, поэтому никаких других мыслей в отношении кошки у него не было и быть не могло.

Перед отъездом Егор по-дружески попрощался с Татьяной. Она совсем неожиданно для него попросила написать ей о поступлении им в медицинский институт, ведь ей тоже вскоре предстояло пройти подобное испытание. Что это было – признак внимания или проявление ее чуткости и доброжелательности, Егор так и не понял.

Через несколько часов мчавшийся поезд увозил его домой, в родной Свердловск; на коленях у него, свернувшись калачиком, лежала Мурка.

А Татьяна, попрощавшись с Егором, пошла в госпиталь. Вечером она поймала себя на мысли, что часто вспоминает Егора, ведь в госпитале, если представлялась такая возможность, они подолгу общались на разные темы, став за месяц знакомства ближе друг другу. Что говорить, Егор ей нравился, и однажды она чуть не ответила взаимностью на его робкую попытку признаться ей в чувствах. Татьяна тогда все поняла, но зачем-то остановила Егора, объяснив, что идет война и не до отношений. Но сейчас, с его отъездом, она явно ощутила потерю чего-то значимого и важного в ее жизни. Война забрала у нее всех близких, а теперь она потеряла еще и Егора – человека, ставшего ей небезразличным. От всего этого у нее на глазах навернулись слезы.

А Егор приехал в Свердловск. Родители были счастливы, что сын вернулся с фронта, с боевыми наградами. Конечно, их огорчило его состояние здоровья, но, с другой стороны, радовало то, что сын рядом с ними и живой. А еще они заметили, как он повзрослел и изменился; у него появилось желание учиться. Егор сходил в медицинский институт, где поступил на подготовительные курсы. Он часто вспоминал Татьяну и в один из вечеров написал ей письмо о своей жизни и учебе, хотел еще признаться в чувствах, но не решился. Об этом он написал ей в следующем письме.

Тогда Егор еще не знал, что, затерявшись во фронтовой суете, первое письмо до Татьяны не дойдет, а второе письмо, с его откровениями, она получить не успеет, так как сама приедет поступать в медицинский институт. О выборе места учебы у нее вопрос не стоял – в Свердловск!

«Зачем так далеко?» – провожая ее, спрашивали коллеги.

«Я не знаю!» – отвечала она, но ее выдавали блеск глаз и наполненная счастьем улыбка, давая понять, что это неспроста.