Смотреть на это было настолько тяжело, что Егор, поддавшись эмоциям, вскинул автомат и прицелился. Он понимал, что этим обнаружит себя, но вынести подобное зрелище не мог.

Прозвучала короткая очередь, и пробитый пулями бачок огнемета вспыхнул как факел, охватив огнем немецкого солдата. Подбежавший спасти его другой солдат получил от Егора несколько пуль в спину и упал рядом. Остальные немцы, не успев прийти в себя, застыли на месте и стали осматриваться по сторонам, пытаясь понять, откуда прозвучали выстрелы. А в это время к ним прилетела граната, брошенная защитником дома.

Раздался взрыв, и Егор увидел, как прижавшиеся к стене дома трое фашистских солдат упали на землю, сраженные разлетевшимися осколками. Штурм дома прекратился.

Егор понимал, что сейчас немцы начнут искать его, поэтому бросился к своему укрытию. Быстро отодвинув крышку, он юркнул в отверстие, закрыв за собой колодец. Затаившись, он услышал отдаленную немецкую речь. Вскоре все затихло, но еще не менее часа Егор находился в укрытии, прежде чем решил его покинуть. Потихоньку отодвинув крышку, он увидел удаляющиеся фигуры немецких солдат в серых шинелях. Егор осторожно стал закрывать колодец, как неожиданно примерно в десяти метрах от себя увидел немецкого офицера в кожаном плаще с белым меховым воротником. Он знаками давал указания солдатам, прочесывающим прилегающую территорию у соседнего дома. Заметив Егора, офицер громко прокричал что-то на немецком языке и начал стрелять в него из пистолета. Две пули попали в бетонную плиту, совсем рядом с Егором, но больше сделать выстрелов офицер не успел, так как, прошитый автоматной очередью, упал на землю. Стреляя, Егор непроизвольно поднял плечом крышку колодца, чем себя и обнаружил.

Услышав прозвучавшие выстрелы и увидев, откуда велась стрельба, немецкие солдаты бросились к колодцу. А Егор тем временем уже двигался на коленях по бетонному полу, стараясь как можно быстрее уйти с линии возможного поражения. Он понимал, что немцы, скорее всего, рисковать не будут и в колодец не полезут, но непременно бросят в него гранату.

Путь до небольшого ответвления внутри бетонного короба, где можно было затаиться, составлял не более пяти метров, и Егор преодолел его за несколько секунд. Едва он оказался в безопасном месте, как раздался мощный взрыв, оглушивший его так, что он даже не услышал звуки разлетевшихся по проему осколков. Один из них, отскочив от выступа стены, больно кольнул в плечо. Ощущение было такое, что ударили ножом. Егор приготовился к обороне: достал две имеющиеся у него гранаты, запасной диск автомата и пистолет. Из-за взрыва гранаты он ничего не слышал; из ушей текла кровь, а плечо пронизывала сильная боль.

Но спускаться в колодец немцы не рискнули – они просто завалили его чем-то тяжелым, исключив возможность Егору самостоятельно из него выбраться.

Через час, когда все успокоилось, Егор возвратился к люку и попробовал его приподнять, но сделать это без посторонней помощи сверху оказалось невозможно. Выход ему закрыли, и теперь у него был единственный путь – уходящий в темноту проем, вдоль большой металлической трубы. Егор надеялся, что там, где-то впереди, обязательно должен быть выход. Такая мысль хотя и вселяла надежду, но не исключала и другой, неприятный для него вариант развития событий, если впереди был тупик. Тогда он оказывался в западне.

Только сейчас Егор осмыслил свои действия: открыв стрельбу, он поступил неправильно, так как не должен был выдавать себя, но, охваченный ненавистью к врагу, он не сдержался, и теперь за это приходилось расплачиваться. Да и потом он действовал неосмотрительно, когда открыл люк и столкнулся с вражеским офицером. Вполне мог бы подождать наступления темноты и в колодце.

«Хорошо еще, что успел выполнить задание и передать сведения в штаб», – успокаивал себя Егор, стараясь не думать о том, что ждет его впереди.

Возможности осмотреться вокруг у него не было: у фонарика разбились стекло и лампочка, а спички с собой Егор не носил, поэтому пришлось на ощупь ползти по бетонному коробу вдоль трубы. Примерно через полчаса он обнаружил в проеме ответвление вправо, что немного, но успокоило. Значит, появился шанс на спасение. Но это оказалось всего лишь небольшое тупиковое углубление, ведущее куда-то вниз. Егор бросил перед собой камень и услышал всплеск воды. Возвратившись обратно, Егор продолжил движение. Ему приходилось ползти по холодному бетонному полу, натыкаясь на камни и остатки арматуры. Оглушенный взрывом гранаты, он не слышал крысиного писка, а замерзшие пальцы не чувствовали прикосновения серых хищников; только один раз Егор ощутил сильную боль в ладони, поняв, что его укусила крыса, которую он случайно в движении прижал рукой. Егор инстинктивно одернул руку, взял камень и бросил его вперед, чтобы напугать отвратительных грызунов, и снова продолжил движение. Его пальцы и колени были изодраны в кровь, а раненое плечо и спину пронизывала нестерпимая боль; вдобавок ко всему навалилась сильная усталость. Егор чувствовал, что силы покидают его, но не сдавался: он продолжал двигаться вперед, преодолевая боль, холод и усталость.

Сколько прошло времени, Егор не знал, но внезапно он почувствовал, что проем расширился, – это был колодец. Он попробовал встать, но разогнуться во весь рост сразу не смог. Тело затекло. С большим трудом превозмогая боль, Егор выпрямился, а затем, забравшись по металлическим ступенькам, попробовал осторожно приподнять чугунную крышку люка. Она отодвинулась, и дневной свет заставил Егора зажмуриться. Вскоре глаза привыкли, и он осторожно осмотрелся по сторонам. Егор понял, что находится на нейтральной территории, совсем недалеко от наших позиций и штаба. От этого стало легче, и даже неизвестно откуда появились силы.

Егору вроде бы и повезло – он выбрался из своего заточения живым, но по пути в штаб удача отвернулась от него: Егор попал под артиллерийский обстрел и был найден лежащим на земле без сознания нашими бойцами, возвращающимися с задания.

Судьба хотя и устроила Егору суровое испытание, но все же была благосклонна к нему: несмотря на серьезное ранение в грудь, он выжил.

Егор тогда еще не знал, что в тот же день от взрыва вражеского снаряда пострадала и Мурка. С запиской на шее, ее случайно обнаружили разведчики. Присыпанная землей, она лежала на краю воронки, не подавая признаков жизни, вытянув в стороны передние и задние лапы. Ее опознал один из разведчиков. Когда он снимал ошейник с запиской, то понял, что кошка еще живая. Мурку принесли в госпиталь, где санитар отказался ее принять, чем вызвал возмущение у доставивших ее солдат.

– Что значит не возьмешь? Ты знаешь, что она для нас значит? – вспыхнул один из разведчиков, хватая санитара за халат.

– Дайте мне кошку, – вмешалась в конфликт молодая медсестра, принимавшая раненых солдат.

– Татьяна, отдохни, ты уже вторые сутки на ногах, – произнес санитар, но девушка осторожно взяла кошку и унесла ее в помещение госпиталя. Разведчиков она успокоила, сообщив, что обязательно ей поможет – сразу, как только появится свободная минута. Свое слово девушка сдержала: освободившись, она оказала кошке медицинскую помощь.

Очнулась Мурка на следующий день. Вся израненная, с пятнами зеленки на голове и спине, с перевязанной передней лапой и отмороженными ушами, она целый день бродила по госпиталю.

Егор пришел в сознание на второй день после ранения. Увидев мелькнувшую в проеме открытой двери Мурку, он сначала не поверил своим глазам. Но когда кошка, прихрамывая, прошла обратно, он громко позвал ее. Услышав знакомый голос, Мурка замерла и осторожно заглянула в палату. Увидев Егора, она с поднятым хвостом, радостно урча, подошла к его кровати, запрыгнула на нее и стала ласкаться.

Рассказ Егора о подвигах Мурки вызвал у соседей по палате живой интерес. А вскоре молва о геройской кошке облетела и весь госпиталь. Каждый раненый, если мог ходить, непременно хотел ее увидеть, угостить чем-нибудь вкусным, а то и просто погладить.