– Он первым начал, – буркнула она. – Он выживет?
– Думаю, да, – Джисфрид успокоился и снова заговорил нормально. – А вот вас мне тоже хочется осмотреть, вы не против?
Найка пожала плечами, мол, ей всё равно. Но про себя отметила, что для осмотра её тушки предусмотрительный врач надел перчатки. Врач покачал головой, оглядев укусы Бануша и даже помазал их йодом, после чего наконец перешел к тому, что его на самом деле интересовало.
– Открой рот, Солунай, – вежливо попросил он и осторожно, но сильно надавил ей на клыки, потом под ними и под язык так, что она закашлялась и едва не сдавила челюстями его пальцы. И только тот факт, что она понятия не имела, где брать капельницу с физраствором и как её ставить, её остановило.
– Ничего не понимаю, – пробормотал он, даже не заметив, в какой опасности находился. – Желёз как у змей нет. Откуда тогда яд? Да еще парализующий. Ну-ка, Солунай, душа моя, плюнь в пробирочку.
Пробирку он достал из ящика стола и тут же убрал подальше.
– А теперь иди, отнеси ягоды на кухню, а Бануша проведаешь позже. И не беспокойся, с ним всё будет в порядке!
Когда Солунай закрывала за собой дверь, она слышала, как он бормотал себе под нос:
– Акселераты, раньше хотя бы к годкам двенадцати ядовитыми становились, а тут вон, от горшка два вершка и туда же!
7 глава. Куриный переполох
После сытного обеда на скале очень не хотелось снова собираться и идти вниз, но Егор был неумолим.
– Здесь не только мы весь Заповедник видим, но и нас он тоже видит, – поучал он, затаптывая остатки огня и тщательно упаковывая оставшиеся дрова и пряча под снег. – Дым костра далеко видать. Не нужно судьбу искушать. Вы сказали, что не за чудовищами сегодня. Я вам поверил. Теперь давайте так и действовать. Сейчас заберемся поглубже, поглядим, нет ли следов косуль. И пора будет палатку ставить.
– А зачем поглубже, если… ну… – Никита смешался, не решаясь еще раз снова напомнить про обещание не лезть за Красные ворота.
– А затем, что раз границу пересекать вроде как нельзя, то и ловить нас будут на границе, – пояснил Егор. – Не трусь, это я для красного словца сказал. Никто никого ловить не будет.
– Слушай, – долго молчавший Пашка наконец встрепенулся. – А если не убивать чудовищ, а просто увидеть? Это можно? Ну типа той птички с лицом.
– Ты как это представляешь? – Егор даже остановился, и Никита, шедший за ним вплотную, наехал на его лыжи. Пока Никита бормотал извинения и суматошно пытался сойти в сторону с тропы, Егор продолжал, словно и не заметил этого:
– Ты думаешь, чудовища тоже решат, что вот сегодня нет, просто поглядят на нас? Окстись, Паша, это не птички и зверики. Это чудовища. Монстры. Они убийственно опасны.
– Да как скажешь, – сдулся Пашка и виновато глянул на Никиту. Похоже, он воображал, что у них будет фото-сафари или вроде того. Но Никита только сделал вид, что тоже опечален. На деле он вовсе не считал нужным встречаться с чем-то, что Егор считал чудовищами. Ему определенно хватало того, что они уже поохотились, ходили в лесу и ни разу еще он не потерялся, не утоп и не свалился со скалы. Такой отдых начинал ему нравится.
А вот Пашка определенно был недоволен и постоянно поглядывал на Никиту так, словно был виноват в чем-то. В конце концов, Никите это надоело, и он окончательно перестал оглядываться. Уставился в спину идущего впереди Егора и шел, только и надеясь, что не успеет устать сильнее, чем в их первый переход. О чем думал сам Егор, неизвестно, да только те следы первым заметил именно шедший последним Пашка.
– Мужики, глядите! – крикнул он и махнул рукой в сторону. Никита присмотрелся и ахнул. То, что сначала он принял за причудливо ложившиеся на снег тени, на самом деле оказались следами. Следы были глубокие, словно существо, их оставившее, было весьма тяжелым. За каждым следом тянулась еще борозда, словно к птице была прицеплена толстая цепь или что-то вроде того. Поэтому следы с первого взгляда и не глянулись как следы, так утешал себя Никита, примеряя руку к следам. Его несколько смутило, что след был больше ладони. Таких птиц он на Алтае не знал. Не то, чтобы он прямо очень хорошо разбирался в животном мире, но страусов среди снегов он бы запомнил.
– Это что, страусы из зоопарка сбежали? – хохотнул Пашка, словно подслушал мысли друга.
– Не знаю, – признался Егор и почесал затылок. – Ну, можем поискать птичек. Они явно не летают, да и всего лишь птицы, верно?
– Верно! – обрадовался Пашка и хлопнул Никиту по плечу. – Прикинь, Кит! Поохотимся!
Никита молча кивнул. Он был на страусиной ферме и ему категорически не понравилось, как эти злобные птицы тянули к нему клювы. А мощные лапы и рассказы экскурсовода о том, что этими лапами можно делать… Впрочем, у них были ружья, а мимо такой птицы и он не промахнется.
Егор с заметным облегчением отдал им взятые с собой запасные ружья, наверняка уже порядком устал их тащить – Никита с непривычки и вовсе чуть не уронил ружье, да показал, как стрелять. В тир друзья ходили не раз, так что были уверены, что справятся. Настроение изменилось. Появился азарт, и Никита шел с новыми силами, то вглядываясь в следы, то крутя головой по сторонам, надеясь первым увидеть неизвестную птицу.
Впрочем, азарт быстро угас. Ружье оттягивало руки, снег был рыхлый и глубокий, отчего ребят не спасали даже широкие лыжи, да еще и темнеть начало.
– Стоп! – Егор снова резко остановился, но на этот раз Никита был настороже и успел затормозить следом. – Еще немного и палатку мы будем расставлять при свете фонарика. Поищем пташек утром. Сейчас нужно развести костер, палатку поставить, печурку собрать и приготовить ужин. Кто из вас умеет ставить палатку или хочет заняться костром и ужином?
Никита вызвался принести сучьев для костра, а Паша пообещал, что справится с палаткой. Впрочем, когда Никита вернулся, ставили палатку Егор с Пашкой вместе. Никита немного переживал за ночевку в лесу. Конечно, он боялся замерзнуть, но еще больше ему претила мысль спать бок о бок с малознакомым Егором, да и Паша как сосед его не радовал. Так что палатка его осчастливила своими размерами. Он сам подумывал купить такую же.
– Специально для туристов взял, – ответил на его взгляд Егор. – Окупилось моментально. И всё равно к утру все как гусеницы в центр сползаются в своих мешках. Так не страшно и теплее.
– Страшно? – уточнил Никита и понизил голос. – Медведи… волки?
Егор лающе засмеялся.
– Скажешь тоже, – произнес он наконец. – Медведи сейчас спят. А волки и вовсе на этой высоте не бывают зимой. Да и не полезут они сейчас к человеку. Еще не голодно. И морозов особых не было.
– Ну ладно если так, – Никита оглянулся на темный лес, который шумел над их крошечной полянкой и замер. То ли от восторга, то ли от первобытного ужаса, который самим первобытным в большинстве своем был неведом. Для этого нужно было иметь фантазию.
Впрочем, когда снег в котелке растаял и вкусно запахло травяным чаем, Никита отбросил все страхи и присел у костра. Они по-братски поделили остатки холодной птицы и бутерброды, что запасливо заготовил Никита в гостинице. Аромат чая и дыма плыл над поляной и осоловевший от тепла Никита лишь вяло надеялся, что эти непривычные для леса запахи не привлекут никаких чудовищ.
Над поляной рассыпалось столько звезд, сколько Никита никогда не видел ни в Москве, ни в прошлом году, когда приезжал сюда с Пашкой. Может, всё дело в том, что они ночевали только в гостиницах, а после своего неудачного сплава Никита и вовсе не особо смотрел в небо, предпочитая уткнуться в телефон.
– Как же красиво, – выдохнул он вместе с облачком пара.
– Красиво, – равнодушно согласился Егор. Он докурил и бросил окурок в костер. – Ложитесь, городские. А то утром сил не будет птичек искать.
Никита нехотя полез в палатку. Ему казалось, что там будет холодно, но палатка хорошо прогрелась благодаря сборной печурке, которую установил Егор. Так вот зачем он лазил в палатку, пока они любовались звездами! И чем гремел внутри. По такой печке и не скажешь, что её собрали прямо тут – выглядела основательной. Пол палатки был застелен ковриками, а у каждого спальника лежала парочка солевых грелок – такие Никита видел и раньше, он знал, как ими пользоваться. Его затопила волна признательности к Егору. Надо же, пока он ныл и резал бутерброды, этот угрюмый бородач предусмотрел все мелочи и волок на себе столько полезного для комфортной ночи в зимнем лесу!
