И круг замкнулся.

«Жизнь подобна игрищам: иные приходят на них состязаться, иные торговать, а самые счастливые – смотреть».

(Пифагор)

В Гэрлоне становилось все холоднее. Не спасал ни плащ, ни наскоро сплетенное заклинание. Фонари монотонно покачивались, пульсируя приглушенным, сочащимся через толстое матовое стекло светом. Ветер метался меж узких улочек, подталкивая в спину редких прохожих, точно стараясь поскорее разогнать их по домам.

С севера гигантской черепахой тянулась плеяда подсвечиваемых всполохами туч. Город затягивало плотным панцирем дождя.

В конце улицы, по центру нижнего яруса Гэрлона, должна была находиться харчевня, но за прошедшие десять лет, что Лерия не появлялась в городе, все могло измениться. Однако харчевня стояла на прежнем месте и даже успела разрастись, отхватив еще и второй этаж дома. Обернувшись на пороге и уверившись, что единственный свидетель ее появления валяется вусмерть пьяным на дороге, Лерия оказалась в натопленном помещении, в воздухе которого повис запах пота, кислого вина и имбирного эля.

Если здесь что-то и изменилось, то никак не пристрастие ее владельца к сомнительной публике.

– Глотку дьявола. И побыстрее. – Ладонь с хлопком опустилась на стойку, заставляя поторапливаться, но хозяин все-таки успел разглядеть подвешенный на поясе кошелек из добротной кожи, с приглушенным перезвоном ударивший о бедро девушки.

Скинув плащ, Лерия оставила его сушиться возле камина, а сама направилась в дальний угол харчевни. Народу поменьше, да и обдумать кое-что не помешает.

Сутулый мужчина наскоро протер стол, поставил не слишком чистый стакан, в котором шипела, словно разбуженная змея, целая шапка крепко взбитой пены, и поинтересовался:

– Что-нибудь еще?

Лерия глотнула, закашлялась, чувствуя, как напиток лопается на языке сотнями крошечных пузырьков.

– Приют Шердака. Знаешь, где он находится? – все еще хрипло произнесла она, не обращая внимания на насмешливую улыбку харчевника.

С пару мгновений он усердно вытирал руки о подол фартука, после чего, не поднимая глаз, нехотя и одновременно удивленно отозвался:

– К югу, на самой окраине города, возле заброшенного храма.

Лерия побарабанила пальцами по столу, поморщилась. И причиной этому вовсе не было горькое послевкусие пойла.

– А о его верителе что-нибудь слышал?

– Утверждать не берусь. – Харчевник понизил голос до шепота, хоть из-за неутихающего гула их разговор все равно никто не мог услышать. – Но, судя по ходящим в городе слухам, приют представляет собой что-то вроде собрания по интересам. Перешел к новому владельцу года четыре назад и охраняется, словно покои благородной девицы.

Пододвинув напиток ближе, Лерия бросила на стол горсть серебряных монет и распорядилась:

– Через два часа мне будет нужна лошадь и еда, чтобы хватило на трое суток.

– Как прикажете. – Харчевник кивнул и, несколько помедлив, положил на стол свернутый вдовое листок.

– Кто это передал? – Лерия крепко ухватила его за рукав, видя, что старый плут уже заприметил только что вошедших посетителей.

Харчевник облизнул сухие потрескавшиеся губы, явно подбирая нужные слова, хотя Лерия и без того знала, что он собирается сказать.

– Незадолго до вашего появления сюда заходил мужчина. Оставил письмо тому, кто спросит сегодня о приюте.

Лерия, не глядя, отправляя клочок бумаги в карман куртки. В ее планы вовсе не входили посиделки в пьяной компании горожан. Она вспомнила о харчевне только днем, а уж о ее внеплановом визите в город и вовсе никто не знал.

А посему кто-то явно искал встречи.

Записка, которую она получила, была не первая, ей предшествовали еще три. Приглашение или, скорее, принуждение присутствовать сегодня вечером в приюте некоего Шердака. В другой ситуации она бы не поддалась на открытую провокацию, но держатель приюта, похоже, знал, какой сыр следует положить в мышеловку.

Одни скажут, что в двадцать три жизнь только начинается. Но, когда все помыслы и действия кружат вокруг одной цели, пренебрегаешь даже собственной безопасностью.

В приюте, как поняла Лерия, проходили собрания, мало похожие на встречи добропорядочных граждан. Сборища, тщательно скрываемые от посторонних глаз. Удивительно, как до сих пор они не стали достоянием Лиги, учитывая пристрастие ее учредителей пускать гончих по следу любых сомнительных дельцов.

Лерия залпом проглотила осевший напиток и откинулась на спинку стула, размышляя о вчерашней ночи.

Три стража для одной печати – перебор, как ни крути. Если так пойдет и дальше – потребуется помощник, а ей бы этого не хотелось. Злость, подогреваемая недавней дракой, еще гуляла в крови, заставляя сердце биться чаще.

Она чуть не пропустила удар третьего стража, когда загоняла нож под ребра первым двум. Каждую новую печать охраняли сильнее. Но все же печати, ставшие ее целью, замыкались, раз за разом приближая момент расплаты.

В Гэрлоне Лерия оказалась случайно. Просто упала на проезжающую мимо телегу и забылась, едва произнеся заклинание, способное залатать раны. Магический резерв прилично поисчерпался, что сковывало сейчас ее возможности.

Она очнулась в другом городе с запиской, зажатой в кулаке с запекшейся кровью, и большими сомнениями относительно бескорыстия ее отправителя.

По мере того, как алкоголь стремительной огненной рекой разливался по телу, создавая ощущение мнимого тепла, на Лерию все больше наваливалась усталость. Понимая, что если сейчас не доберется до кровати, то заснет прямо здесь, уронив голову на стол, она с усилием поднялась и двинулась к стойке. Заплаченных хозяину денег вполне хватало, чтобы скоротать часок-другой в одной из сдаваемых комнат. С момента ее появления народу в харчевне прибавилось.

Возможно, сбегая от непогоды, а, возможно, от жизненных неурядиц горожан тянуло сюда, словно мотыльков на обманчивый свет. Пропуская кружку за кружкой и едва разбирая собственную речь, они с жаром делились друг с другом проблемами, не зная, что их слова уходят в пустоту.

– Милая, не хочешь присоединиться? – Мужчина лет сорока, коренастый, с чуть выступающим вперед подбородком, преградил проход. – Любой твой каприз – для меня закон.

Он как-то особенно выделил последнее слово.

Решив, что сейчас не самое подходящее время, что привлекать к себе внимание, Лерия молча протиснулась между близко поставленными столами.

Мужчина нагнал ее у лестницы.

– Ты, кажется, недавно в городе. Иначе бы знала, от чего отказываешься. – На его груди блеснул золотом медальон.

– А ты, кажется, слишком здесь засиделся, – резко отбрасывая его руку, грубо ответила Лерия. – Иначе бы заметил, как умыкнули твой кошелек.

Мужчина потянул кожаный шнурок, хватанул рукой воздух, но вычислять воришку не кинулся, провожая Лерию задумчивым взглядом.

Скользя рукой по широким перилам лестницы, она поднялась на второй этаж и, для порядка стукнув три раза в ближайшую дверь, ввалилась в полутемную комнату. Скинув плащ и сапоги, собрала последние силы, чтобы открыть окно, и упала на кровать, уже не слыша, как распахивается дверь соседней комнаты.

***

Летор подкинул в воздух кинжал, успевая перед тем, как его поймать, застегнуть верхнюю пуговицу на куртке, и притворил за собой дверь. Пару мгновений он постоял в коридоре, убеждаясь, что никто не торопится следом, и, насвистывая мелодию, которая преследовала его уже какой день, сбежал по ступенькам.

– Похоже, вечер удался, – оглядывая посетителей, собравшихся в этот час в харчевне, довольно заключил он. – А бедную падчерицу как всегда забыли пригласить.

Развернувшись, Летор подхватил пиво с подноса и привлек к себе девицу, собирающую возле стойки пустые стаканы.

– Что-то я тебя до этого здесь не видела, красавчик.