Корова была в поле, никто не помешал нам копаться в яслях и копнах. Когда Фрау Миллер пришла нас искать, с трудом узнала в двух извазюканных котятах своих маленьких гостей. Двух опасных хищников на охоте!

- О, боги! – воскликнула она, - На кого вы похожи! Бегите скорее, в корыто, а то опять за хвосты потащу!

Делать нечего, хвосты наше больное место, так что, закончив потрошить добычу и складывать её в предоставленное доброй женщиной ведро, мы помчались отмываться от грязи и крови. Сначала пытались отмыться сами, потом за нас взялась фрау Миллер. Маули пищала, я терпеливо сносил издевательства.

- Терпи! – смеялась хозяйка, натирая Мау жёсткой мочалкой, - Девочки должны быть чистыми!

Вытерев пушистым полотенцем, шлёпнула её по заднему месту и отравила одеваться. Потом взялась за меня.

- Где это герр Шеннгирр приобрёл такую красавицу? – поинтересовалась фрау Миллер.

- Ф Фышхорот естил, - отфыркивался я от воды.

- Хорошая девочка, - одобрила женщина, - не обижай её, Вася.

- И не думаю! – искренне сказал я, - Как бы она меня не обидела! – фрау засмеялась, вынимая меня из корыта и обливая чистой водой.

Маули на веранде ждала меня. Я помог ей одеться, она мне. Хозяйка смотрела, как мы помогаем друг другу, и улыбалась. Потом пригласила покушать. Несмотря на съеденных мышей, мы не отказались от пирожков с мясом, запивая их молоком и окуная в густую сметану.

Когда хозяйка провожала нас, нагрузив корзинку продуктами, она спросила меня:

- Вася, ну как, согласишься у меня пожить? – я посмотрел на Маули.

- Да, с девочкой, конечно, куда теперь она от тебя. Она твоя?

- Да, - смутившись, покраснел я. – Фрау Миллер, я отпрошусь у хозяина завтра, хорошо? А то искать нас будет, потеряет ещё.

- Понимаю! – улыбнулась фрау, - Завтра приходите обязательно! Я блинчиков напеку!

- Придём! – пообещал я, не предполагая, что обещанию не суждено будет сбыться.

Вечером, увидев нас, радостных и возбуждённых, хозяин поинтересовался нашими делами. Я рассказал, как провели время и попросил отпустить назавтра нас с ночёвкой к фрау Миллер.

- Сходите, - грустно вздохнул Учитель, - только учтите, скоро начнутся у вас занятия, и надо будет сходить в Подгорье.

- Сходим! – обрадовался я, - А если Маули ещё не будет готова, я сам туда сбегаю! – Маули презрительно фыркнула, намазывая кусочек хлеба сливочным маслом. Я подозрительно посмотрел на неё. Наверное, если бы она не притворялась, при хозяине, что не умеет разговаривать, узнал бы от неё много нового о себе!

На другой день, сделав все необходимые дела по дому, поспешили в пригород, где встретились с нашими, уже друзьями. Ребята обрадовались нам. Я их понимаю, всё-таки новые лица, интересно играть будет в мяч, чем больше народу, тем веселее.

Девочки в компании были своими, со мной уже общались свободно, я тоже принимал их больше за пацанов, чем девчонок. А вот Маули нервно дёргала хвостом. Я не обратил на это внимания, а зря.

Перед тем, как пойти в пригород, я инструктировал кошечку, пока одевались, как вести себя при людях.

Кошечка уже не фыркала и не дичилась при виде одежды, даже пыталась осмотреть себя со стороны, ладно ли сидит на ней платьишко, примерила блузку и юбочку, вздохнув при виде свисающего из-под коротенькой юбочки хвоста.

- Мау, - распинался я, - мы здесь, как бы, в гостях, а люди хозяева. Мы, конечно, не рабы, но вести надо себя скромно, не лезть в драку, даже не ругаться! Если что не понравится, скажи мне, ладно? – Маули рассеянно кивала, поправляя платье. На этот раз я положил в рюкзак свои трусы и плавки Миа-тян. Может быть, удастся уговорить кошечку надеть их?

Ребята сначала хотели погонять мяч на поле, но я предложил, поиграть на пляже, а то жарко, там сразу искупаемся, разденемся.

- Там же песок! – возразил мне Бусик, самый маленький мальчик, - Тяжело бегать!

- Зато будет весело! – пообещал я. Мяч был не очень тяжёлый, можно в пляжный волейбол попробовать поиграть. В воде бросать, тоже можно, лишь бы течением не унесло. Ничего, усмехнулся я про себя, если что, куплю другой, настоящий! Или два. Один футбольный, другой волейбольный, деньги есть. Ребята очень хорошие, а мне надоело уже в заточении, скучно даже вдвоём с Маули. В этом мире нет ни радио, ни, тем более, телевидения, не говоря об интернете. Даже книг нет! Только тренировки, работа и прогулки в город, изредка. Ну, и самое лучшее развлечение, конечно, Подгорье!

Ребята мне поверили, и мы, весёлой гурьбой, побежали к реке. Там быстро разделись, и сразу побежали купаться.

Маули вызвала, конечно, у всех интерес, когда сняла шляпку и платье, но ненадолго. Не будут же ребята смотреть на девочку, как на какой-то экспонат в музее!.

Вода была тёплая. В этом месте течение слабое, поэтому я предложил покидать мяч в воде, выяснив у хозяина мяча сначала, что воду он не пропускает. Или не должен пропускать…

Поиграли, с визгом и воплями, но мои ожидания не оправдались, потому что мяч значительно потяжелел и начал тонуть.

Тогда мы вынесли его на солнышко, сушиться, и сами разлеглись на горячем песочке.

Я расстелил шкуру Миа-тян, пусть просохнет и подышит свежим воздухом, сам развалился на песке.

Рядом со мной тут же прилегла Маули, и обе девочки тоже присоединились к нам, наверное, любопытно было, что за подружка появилась у меня.

Но сразу не решались задать вопрос, вот и начали потихоньку играть, беседовать о разных мелочах.

Пацаны лежали своей компанией, снисходительно усмехаясь, когда поглядывали в нашу сторону. Наверное, сочувствовали мне, что попал к девчонкам в лапы. А лапы эти начали рисовать у меня на спине всякие узоры, Маули потихоньку чистила мне уши, а Мася стала тихонько исследовать мой хвост.

Я был не против, потому что все прикосновения девочек мне были приятны.

Не заметил, когда настроение Маули изменилось. Она напряглась и сказала Масе:

- Не трогай хвост!

- Почему? – удивилась она, помахивая моей шелковистой кисточкой у своего лица. Кошечка зашипела:

- Оставь, сказала!

- А что будет? – не поняла наезда девочка, проводя кисточкой по своему лицу. Я приподнялся на локте, думая, что надо бы гасить ссору, но не успел ничего сказать, как вдруг Маули кинулась к Масе и ударила когтистой лапой ей по лицу.

Я успел подставить руку! Три глубокие царапины пробороздили моё предплечье, побежала тёмная кровь.

Побелевшая Мася отшатнулась от нас, Маули застыла, недоумённо глядя на мою окровавленную руку.

- Брысь! – гневно прикрикнул я на неё, и она съёжилась, как воздушный шарик, из которого выпустили воздух, замерла, только язычок мелькал между губ.

Я начал зализывать раны, но от обилия крови мне стало дурно, зато мальчишки не растерялись, порвали чью-то рубашку и быстро стали перевязывать мне руку. Все молчали, поражённые случившимся.

Немного придя в себя, я снова едва не потерял сознание от ужаса, представив, что могло случиться, не подставь я вовремя руку. Маули оставила бы на лице Маси такие ужасные раны, какие могли остаться на всю жизнь, уродуя девочку, а то и выцарапала бы глаз.

Наверняка Маули приговорили бы к смерти, а, может быть, и меня, за то, что вывел дикую кошку к людям. Она ведь моя собственность, а хозяин за всё отвечает. В следующую очередь Шеннгирр ещё не полностью освободил меня из-под своей опеки, значит, и он попадает под статью о причинении вреда человеку.

Конечно, мы с Маули можем сбежать в Подгорье, но тогда наш хозяин наверняка загремит в тюрьму, за попустительство, или у него отберут поместье, затребуют виру, и даже изгонят из города навсегда.

Я посмотрел на Маули. Кошкодевочка сидела, съёжившись, возле расстеленной шкуры. На меня не смотрела.

- Одевайся! – тихо сказал я, потому что сил не было кричать и злиться на глупую девчонку. Вот что её разозлило?! Подумаешь, хвост! Вот если бы Мася начала играть моим передним хвостиком, тогда, конечно, можно было злиться, а так… Не понимаю чего-то?