– Очень хорошие.

– А лошадки?

– И лошадки тоже.

Марта опять огорченно вздохнула. Темы были исчерпаны, и она направилась к двери («Как черепашка!»), волоча ноги и то и дело поглядывая на отца.

Когда она отошла на достаточное расстояние, Марк снова взял книгу, и Марта решила, что когда-нибудь обязательно разберется с этой Белой разлучницей.

Прихватив синий «стаканчик», она улеглась в гамак, грезя о подводном русалочьем царстве, хотя и в гамаке ей было почему-то неуютно. Посмотрев на свой синий дом, синий сад и даже синее солнце, Марта снова подумала о Белой книге. Роза Маркиз не давала покоя. «Вот бы посмотреть на нее через стаканчик», – думала она. Ей очень хотелось подержать в руках синюю розу, пусть даже на обложке. Но папа был занят, а Марта его отвлекала. Ее беспокоила эта мысль, и она решила рассказать маме о книге и о розе. Марта поспешно слезла с гамака, но зацепилась пряжкой туфельки за полотно и с треском упала прямо на кобальтовый бокал, который окончательно разбился и чуть не повредил ей глаз.

– Слава Богу, что только бровь рассекла! Марта, разве так можно?! – ругала ее Мира. А Марк пытался успокоить дочь: Марта увидела отражение своего залитого кровью лица, и от испуга у нее началась истерика. Треклятые зеркала!

Наутро бровь распухла, но Марта так и не увидела этого, потому что ночью Марк снял со стен все зеркала и убрал в сарай за домом.

– А где зеркальца? – спросила Марта.

– Они ушли на покой, а у меня к тебе есть предложение. Пойдем, мне нужна твоя помощь.

Позже Марта вспоминала этот день как один из лучших в своей жизни: папа снял с крепежей виноградной арки радужный гамак и вместо него повесил настоящие качели. Сначала они вместе искали подходящие дощечки, привязывали канаты, и папа их укорачивал, чтобы ноги Марты не касались земли: «Длинновласкам незачем портить свои туфельки». Потом он подхватил ее на руки и усадил на качели. Как самый настоящий принц из сказок, которые мама читала ей каждый день. Позже ради безопасности Марк закрепил на дощечках кожаные ремни, которыми можно было пристегнуть Марту и не бояться, что она упадет.

– Еще, еще! – радостно кричала Марта на весь двор, и Марк раскачивал ее до небес.

Но как ни нравились Марте качели, она не забыла обещание отца подарить ей настоящую розу, и в конце лета они поехали в питомник на окраине города, совсем не далеко от их дома.

– В питомнике тебя ждет лучшая роза!

– Она там живет?

– Да, в питомнике.

– А кто еще там живет?

– Живет? Женщина… Владелица питомника.

– Питомница?

– Пусть будет так. Да, едем к Питомнице за твоей розой, – улыбнулся Марк.

Пока папа стучал в дверь, Марта обошла дом и через большое, почти в пол окно увидела женщину с рыжей шевелюрой. Она подкладывала свечи в металлическую чашу, подогреваемую огнем. Потом аккуратно макнула в расплавленный воск корни какого-то растения, через несколько секунд достала их и опустила в чашу с водой. Остудив, закрепила корни на нитке, которая была протянута вдоль окна и на которой висело множество подобных растений. Марту почему-то ужаснула эта картина. Не дождавшись хозяйку возле двери, Марк обогнул дом, чтобы постучать в окно, а Марта, напротив, вернулась к двери, которая неожиданно распахнулась, чуть не сбив ее с ног. Увидев перед собой девочку, Питомница замерла. Они, не моргая, смотрели друг на друга, объединенные какой-то неведомой тайной, какой-то силой, пока Питомница приподняв брови, спросила Марту одним взглядом: «Что тебе, девочка?» – и завороженная Марта сказала то, что было у нее на уме.

– Нам нужна роза Маркиз, – тихо произнесла она, не в состоянии оторвать взгляд от светло-карих с желтыми прожилками глаз женщины.

– Как тебя зовут?

– Длинновласка, – ответила почему-то смущенная Марта.

– Ты уверена, что хочешь именно эту розу? – спросила она, погладив Марту по длинным волосам. – Может быть, тебе нужен Принц или Виконт?

– Я хочу Маркиза, – смутившись еще сильнее, сказала Марта.

Подоспевший папа вернул ее из этого странного плена, откуда хотелось поскорее сбежать.

– Нам нужна самая лучшая роза, что у вас есть. Самая крепкая, самая ароматная и самая красивая!

– Как на Белой книге, – почти шепотом поддержала его Марта.

Женщина посмотрела на Марка и жестом пригласила их следовать за собой, вглубь питомника. Вернее, ввысь, по пролетам старинных белоснежных ступеней. Она протянула Марте руку, и та почему-то сама за нее взялась. Они шли вдоль больших кустов роз, и Марк задержался возле одного из них – рассмотреть рисунок алых лепестков с белыми вкраплениями.

– Хочешь свою розу? – спросила Питомница.

Марта утвердительно кивнула.

– Самую красивую?

Марта снова кивнула.

– А хочешь, чтобы роза тебя любила?

Марта пожала плечами.

– Я хочу, чтобы меня любил папа…

– Хорошо, – улыбнулась Питомница.

Они подошли к кирпичному подиуму, на котором лежало несколько полотняных свертков. Женщина развернула один из них. Это был саженец с оголенными корнями, которые напоминали дерево, перевернутое вверх ногами.

– Разве это роза? – спросила удивленная Марта.

– Станет, если ты будешь любить ее и ухаживать за ней. Главное – это корни.

Она снова завернула саженец в полотно, протянула подошедшему Марку, посмотрела на него пристальным взглядом и повелительно, отчетливо произнесла:

– Держите. Крепко.

Марк взял сверток и на слове «крепко» механически сжал стебель розы, тихо ойкнул, уколовшись о шипы. Кровь мгновенно окропила полотно.

– Роза Маркиз. То, что вы искали.

– Колючая, – с досадой произнес Марк, пытаясь остановить кровь.

– Это не страшно, – ответила Питомница, посмотрев в глаза Марку. Взгляд этой женщины его смутил. От него невозможно было оторваться. Он протянул ей деньги.

– Это подарок.

– Спасибо…

Питомница жестом пригласила гостей к выходу.

В тот вечер они с папой выбрали место в саду и посадили розу. Марта была счастлива, как никогда. А Марк, расчесывая ей перед сном волосы, приговаривал: «Когда-нибудь ты разобьешь тут прекрасный сад, в нем будет много роз, каждая по-своему прекрасная. Но Маркиз навсегда останется твоей первой розой».

Зима в том году выдалась теплой и на редкость снежной. Для Марты это была первая настоящая зима, где были санки, горки, снежки и, самое главное, лес, такой тихий, что у нее захватывало дух. Лишь иногда ели стряхивали со своих лап тяжелый снег: плюх – и снова тишина. А еще Марта любила запрокинуть голову и смотреть, как с неба на нее падают снежинки. Те, что попадали на лицо, мгновенно таяли, а те, что оседали на варежках или рукавах, были все как одна красивыми, но не похожими друг на друга. Это было зимнее волшебство.

Марк поставил в доме большую елку, и они с Мартой наряжали ее игрушками Бабули Монпансье – необыкновенно красивыми, сделанными ее руками. А Мира шила для дочери платье снежинки. И пока она шила, ей вспомнилось, как однажды в детстве она получила свой зимний подарок. Тогда отец сказал:

– Вот возьму и подарю что захочешь!

– Правда?

– Говори!

– Хочу платье принцессы.

– Хорошо!

– Правда?

– Конечно! Завтра жди под елкой!

В ту ночь Мира никак не могла уснуть и думала о том, что в зимний праздник обязательно случаются чудеса. И что с ней обязательно случится чудо. Она заснула только под утро, но уже через час вскочила как ужаленная и кинулась в столовую, где у телевизора стояла елка. Как же она обрадовалась коробке, что лежала под елкой, дожидаясь своего часа. Но трогать ее не полагалось. Надо было дождаться, когда встанет отец. Он всегда требовал, чтобы его подарки открывали при нем. Для него это было важно: «Ну? Каков подарок, а? Кто бы еще так сделал? Учитесь, дуры!» К его самовосхвалениям все уже привыкли, но в этот раз Мира была готова искренне воздать ему хвалу за воплощение ее мечты. Платье принцессы… Что может быть прекраснее? Ей было всего шесть лет, и больше ждать она не смогла. Открыв коробку, она не увидела ни шелкового, ни бархатного платья, ни тонких кружев, ни хотя бы ткани с красивым рисунком, ни даже обычного платья – она увидела детский медицинский набор, состоящий из чемоданчика и пластмассовых инструментов: градусник, ножницы, зажим, пинцет, шприц, даже игрушечные очки… Все что нужно врачу, но не Мире.