Два дня, всего два дня. Эти слова вертелись в голове и сводили с ума, каждое новое утро приходило подобно наказанию всевышнего, приближая день свадьбы. К тому же не знаю. случайность ли, но на двери, через которую я так удачно покидала дом все три раза, сменили замок. А в последнюю мою попытку чуть не попалась на глаза Грегу, когда, расстроенная до слез закрытой дверью, возвращалась в свою комнату.

После завтрака, пребывая в тяжелых раздумьях, вышла на крыльцо, стараясь вновь придумать выход. Побег я рассматривала лишь в самом крайнем случае, всему виной случайный проезд по бедным кварталам. Грязные люди в рваных и заплатанных одеждах с измученными и затравленными лицами, и в глазах такая усталость от жизни, что я просто задернула шторку, не в силах смотреть. Нет, однозначно, я так не смогу. Жизнь попрошайки в полуголодном обмороке, чешущейся от грязи и задыхающейся от вони своей и чужой точно не для меня. Да мне так и недели не протянуть без крыши над головой и навыков выживания.

Тогда что остается? Надеяться, что Энджил сдержит слово? Опять же, никакой гарантии. Везде тупик!

Мое состояние было на грани нервного срыва, даже успокоительные травы не спасали.

— Нравится шляпка? — уродливое недоразумение украшало голову тети. — У каждой истинной леди должен быть головной убор, украшенный своими руками.

Я поперхнулась, узрев в нагромождении перьев и лент чучело маленькой птички. И, о ужас, у ее ног увидела клетку с двумя беспокойными птахами.

— Сегодня мы сделаем чучела из этих красивых птиц, а после они станут главным украшением шляпки.

К такому повороту я оказалась не готова и, выпучив глаза, чуть не упала в обморок, представляя, как разрезаю пернатое тельце, чтобы достать внутренности.

— Дочка! — услышала я от двери. Доносившийся голос продирался ко мне словно через густые заросли мягкой ваты. И, не дав опомниться, меня заключила в объятия Минора. — Боже, как я скучала! — сквозь слова слышались всхлипы и причитания.

Следом из экипажа вышла Изабелла, мой взгляд скользнул по ее легкой накидке, застегнутой на шее. Улыбнувшись, она поприветствовала меня, обняв и поцеловав. От меня не укрылось ее болезненное состояние: бледная кожа и синеватые круги под глазами.

Минора несколько часов не отходила от меня, выспрашивая, как мне жилось и чем я занималась, нашла ли общий язык с тетей, и просто делилась со мной последними новостями. Это хоть и отвлекало от грустных мыслей, но боль и страдание в ее глазах сводили все на нет. Утомившись от ее переживаний и сославшись на усталость, поспешила укрыться от излишней опеки в стенах своей комнаты.

Проходя мимо покоев, отведенных Изабелле, остановилась у не до конца закрытой двери и без стука заглянула внутрь. Сестра в одном халате замерла возле зеркала, сосредоточенно что-то разглядывая на шее.

Это укус? Сделала шаг и приоткрыла дверь пошире, желая убедиться в догадке. Мое отражение возникло за спиной сестры. Изабелла вздрогнула, ее глаза расширились, она тут же развернулась, застыв в немом жесте. Застыла и я, заметив две маленькие покрасневшие ранки на ее бледной коже. Нездоровый вид плюсом к неоспоримому доказательству не на шутку напугали меня. Да, это не моя родная семья, но к этим людям я прониклась теплотой, и внутри все сжалось от подобной несправедливости.

— Это… — пропавшим голосом просипела я.

Изабелла тут же опомнилась:

— Всего лишь укус какого-то насекомого, не больше, — ее рука вновь скользнула к шее, но замерла. — Не говори маме, она и так слишком о многом переживает.

Я подошла ближе и не таясь уставилась на укус.

— Кто тебе сказал про насекомое? — едва удержалась, не назвав подобное «бредом».

— Адис, — потупившись, пояснила она, хотя ответ был для меня очевиден, — я и сама сперва испугалась, но супруг утешил меня, сказав, что и он как-то раз сталкивался с похожим. Ранки должны пройти через несколько дней. Ты не представляешь, сколько в его глазах было участия и любви в тот момент.

Не удержавшись, я покачала головой. Не удивлюсь, если этому существу вообще чужда любовь. Только холодный расчет, но в чем он заключается? И опомнилась, под ее подозрительным взглядом пояснив:

— Думаю, он прав, ранки скоро заживут, — а мысленно добавила: «Не факт, что не появятся новые».

В очередной раз усмехнулась тому, что люди могут быть так непохожи внешне, а вот внутренне… детская наивность и вера в лучшее… Минора и Изабелла как две капли души, отделившиеся от единого источника.

Она выдохнула, заметно расслабившись от моих слов, готовая защищать свой хрупкий мирок до последнего. Не желая ссориться и нагнетать обстановку, предпочла оставить все свои тревожные мысли при себе.

Я натянуто улыбнулась и, поцеловав ее в щеку, поспешила удалиться. Сердце в этот момент застучало слишком быстро, тревожась о девушке. В следующие часы размышления переросли в панику.

Время приближалось к полудню. Стоя возле окна своей комнаты, не могла избавиться от невеселых мыслей. Ведь с приездом родни вожделенный визит к Алексу превращался в неосуществимую затею. Собственно, а зачем ждать ночи?

От сильного порыва ветра задребезжали стекла, и это буйство стихии словно придало мне сил. Боясь растерять дарованный природой настрой, выбежала из комнаты и заторопилась вниз по лестнице.

По сути сейчас я могу спокойно выйти через главный вход и отправиться на прогулку в сад. На дорогу туда-обратно мне потребуется примерно час, плюс потрачу на разговор с Энджилом максимум тридцать минут. Зато все удастся выяснить и с холодной головой подойти к поиску выхода. Если же все надежды напрасны, то поплачу и опять же приступлю к составлению новых планов. Возможно, даже эти часа два меня никто и не хватится. Если что, буду ссылаться на растерянность перед свадьбой.

На полпути к первому этажу боковым зрением уловила движение слева.

— Дочка! — несмотря на то, что слова были ожидаемы, я подскочила вверх и соскользнула ногой со ступени. Полетев вперед, ухватилась за перила, ударившись о них боком, и застонала от резкой боли в лодыжке.

Минора тут же оказалась рядом, поддержав меня, я же, давясь непролитыми слезами, осторожно опустилась на ступени. Бережно ощупав сильно ноющую ногу, выругалась, не стесняясь в выражениях. Руки Миноры дрожали и, судя по тому, что реакции на мои внезапные излияния не последовало, она слышала только свой обвиняющий внутренний голос.

— Прости, я как-то не подумала, — всхлипнула она. Теперь дрожь ее рук ощущалась всей спиной, пока она убаюкивающе гладила меня, пытаясь скорее успокоить саму себя.

— Думаю, простое растяжение, — потирая ногу, отозвалась я, невольно вспоминая аналогичный случай, и передернула плечами, осознав, что и вправду могла посчитать оставшиеся ступени, если не убиться совсем.

Слуга, вынырнувший на шум, учтиво помог подняться наверх, да и от излишне переживающей Миноры удалось избавиться не сразу.

Мне требовались тишина и покой, чтобы наконец расплакаться от бессилия и осознания, что остался всего день перед свадьбой, полный пустых хлопот. Больше часа я жалела себя, с головой окунувшись в это чувство, после погрузилась в тревожные сны.

Глава 2

Это чудное утро обещало стать началом дня кошмаров, бессонная ночь только подтвердила это. Солнце лишь собиралось показаться из-за горизонта, а я уже была на ногах и в нервном припадке от грядущего. Распахнув окно, поглубже вдохнула свежий воздух, позволив легкому холодку скользнуть под ночную рубашку.

Я была полна решимости бороться за себя и, если потребуется, бежать после свадьбы. Вчера удалось одной доковылять до сада и закопать несколько дорогих украшений на случай побега. Правда, кого я обманываю, даже идти сейчас непросто, несколько дней о побеге можно и не мечтать. Я нахмурилась, недовольная промелькнувшей мыслью: да меня это ужасное время просто пожует выбросит, как старую куклу. Нет, не позволю! Прежде необходимо найти этого Байрона Дейлза, а потом вернуться к привычной жизни. Хорошая мысль в очередной раз сменила плохую, когда в комнату вошла Минора, неся в руках красивую шкатулку, украшенную драгоценными камнями. Мне ничего не оставалось, как удивленно смотреть на это произведение искусства, протянутое мне. Минора заулыбалась: