Не в силах побороть любопытство, припала к стене, вслушиваясь. С той стороны доносился заливистый женский смех и отдельные недвусмысленные фразы. Сон как рукой сняло. Изнутри поднимались негодование и злость. Ну как она может приводить в квартиру мужчин? И так нервы ни к черту, а донесшееся веселье окончательно снесло крышу. Преодолев коридор, решительно открыла дверь, из-за которой доносилось уже нездоровое хихиканье.

Но стоило мне встретиться с реальностью лицом к лицу, как весь мой напор и отвага испарились.

Вначале я увидела только опущенную к столу голову мачехи, ее волосы падали вперед, скрывая, к чему именно она тянется. Но мозг, похоже, увидел всю картину целиком гораздо раньше меня и до того, как она подняла голову, я отшатнулась, попятившись назад. Сильвия посмотрела на меня, и я ойкнула, заметив остатки белого порошка на столе.

«Мука? — подумала я, тут же мысленно одернув себя. — Какая к черту мука, это же наркотик!»

Встретилась с блуждающим невидящим взглядом и невольно передернула плечами, точно от неожиданного холодного порыва ветра. Неприятные изменения в глазах Сильвии промораживали до глубины души. Сильвия хрюкнула и вдруг захихикала противно и резко.

Только сейчас я обратила внимание на мужчину невысокого роста и плотного телосложения, сидящего в кресле у противоположной стороны. Пиджак он аккуратно повесил на стул, а половина пуговиц на рубашке оказалась расстегнута. Плохо скрываемый интерес к моей персоне читался в его глазах. Взглядом он скользнул от моих ног выше и, сощурившись, остановился на лице.

— Что это за милашка? — голос оказался неожиданно приятным и спокойным, вот только тяжелое давящее чувство от его глаз заставило втянуть голову в плечи, сжавшись. От этого человека исходила угроза.

Облизав пухлые губы, мужчина сделал приглашающий жест, предлагая присоединиться, пожирая глазами так невовремя появившуюся гостью.

— Да она еще совсем ребенок. Я думала тебе… под… нравятся опытные женщины, — заплетающимся языком еле выговорила Сильвия.

Дерганым движением она поправила сползшую бретельку полупрозрачной комбинации, продолжая глупо улыбаться.

— Я… извините, — боясь задержаться еще хоть на минуту, рванула в свою комнату.

Защелкивая замок, отчетливо слышала звук уверенно приближающихся шагов. От настойчивого и сильного стука в дверь сердце сошло с ума. Стало трудно дышать. И чтобы унять внезапный ужас, сделала несколько глубоких вдохов и медленных выдохов.

— Открывай по-хорошему, девочка.

Я отступила вглубь комнаты, покрутила головой: спрятаться негде, лезть в шкаф глупо, в окно — чистое самоубийство. Схватив стул, подперла им сотрясающуюся от ударов дверь.

— Да оставь ее, я знаю, как доставить тебе удовольствие, — томным голосом произнесла Сильвия.

— Отвали, — зло прорычали в ответ, следом послышался глухой звук и женские всхлипы. — Неужели ты думаешь, я стану спать с тобой?

— Но в прошлый раз… — заикнулась женщина и тут же была грубо прервана.

— Ты мне была интересна, пока не подсела на эту дрянь. К таким, как ты, я брезгую прикасаться!

— Но ведь это ты…

— Жалкое создание, — в голосе слышалось столько злости и презрения, стань эти чувства материальными, запросто смогли бы растоптать мачеху, как надоедливого таракана.

Удары в дверь обрушились с новой силой. Не видя иного выхода, я юркнула в нишу между шкафом и слегка выступающей в комнату дверью. И ведь как раз вовремя! Два удара ноги, и, жалобно застонав, замок сдался. Спинка стула с мерзким звуком сломалась, и он отлетел к стене.

Сердце просилось покинуть мое трясущееся тело. Мысли, что он меня изнасилует, а потом убьет или подсадит на наркотики, кричала и вопила в голове. Меня лихорадило и справиться с собой никак не получалось.

Мужчина влетел на середину комнаты и, не найдя меня, резко развернулся. Наши взгляды вновь пересеклись: его устрашающе-ненасытный с моим испуганным взглядом загнанного зверя.

— Жаль, что эта не сказала о тебе раньше. Сейчас проверим, настолько ли ты хороша, как и красива, — он криво усмехнулся своим мыслям. — А заодно проверим, повезло ли мне быть первым. Последние слова прозвучали настолько мерзко, что стали последней каплей в чаше моего страха, приведя в чувства.

«Ну уж нет! Я не стану больше жертвой!»

Схватив рюкзак, валяющийся у ног, я бросилась в сторону двери. На мое счастье в нее, шатаясь, как раз входила мачеха. Не раздумывая, схватила ее за руку и резко потянула на себя и чуть в сторону. Она на заплетающихся ногах проследовала в заданном направлении, врезавшись в приближающегося мужчину, и они вместе повалились на пол.

Я выскочила за дверь и под пятиэтажный мужской мат трясущимися руками закрыла небольшую защелку с другой стороны двери.

Выбежав из подъезда, согнулась пополам, пытаясь отдышаться. Дико пульсирующая кровь и непонятные мерцающие пятна перед глазами мешали разумно мыслить. И едва не завопила, заметив краем глаза мелькнувшую тень.

— Подожди, — окликнули меня, когда я готова уже была рвануть в любом направлении.

— Алекс? — глаза предательски защипало, а волнение отступило. Меня накрыло чувство защищенности, исходившее от вампира. Я тут же завернулась в него, точно в спасительный плащ.

— Слышал, ты собираешься уезжать? — это прозвучало как бы между прочим, будничным, отстраненным голосом.

Защитная ткань спокойствия треснула по шву, уступая раздражению и злости, которые извергались изнутри подобно лаве из вулкана.

— Так ты пришел попрощаться? — зло выплюнула я. — Не пожелал прояснить ситуацию и встретиться, так явился поиздеваться? — и, не дав вставить ему ни слова, повысив голос, продолжила. — Ну надо же, пнули щенка. Обиделся он. А я тебе ничего не обещала и не давала повода считать себя своей собственностью! Или за спасение ты рассчитывал получить кое-какую награду? А тут то, что хотел ты, досталось другому?

И, резко развернувшись, побежала в противоположную от него сторону. Перед взором продолжало стоять его лицо, полное удивления и искривленное гримасой боли. Оно плыло перед моим взором, смазываемое вновь льющимися слезами. А изнутри поднималась злая липкая радость: пусть и он помучается, не все мне одной!

Автобус не спеша вырулил на трассу, и под шуршание колес и покачивание я задремала. Но даже во сне тревожные мысли не отпускали меня. Я куда-то бежала по узким улочкам из лабиринта стен и нагроможденной мебели и не могла найти выход. Натыкалась на предметы, брела в неизвестном направлении и, услышав утробное урчание, оглянулась, налетев плечом на очередное препятствие. Застонав, я открыла глаза и с непониманием воззрилась на замершую рядом со мной руку.

Водитель автобуса тут же отдернул ее, недовольно проворчав:

— Здесь вам не отель, и прошло уже полчаса, как мы приехали. Я и так задержался, а меня ждут дома, — он скрестил руки на груди, почти положив их на пивной животик, и, извинившись, указал в сторону двери.

Я потерла глаза, стараясь прогнать остатки сна, и, не дожидаясь, пока меня выпроводят, взяла с соседнего сиденья рюкзак и вышла на улицу.

«Дом. Он спешит домой. Этот человек даже не подозревает, как ему повезло. Завидую ему», — вздохнув, я огляделась.

В столь раннее утро, когда начинает светлеть только тоненькая полоска горизонта, улицы городка были пустынны. Проходя мимо закрытых магазинов, попыталась вспомнить название города, куда я прибыла. Бесполезно: пока стояла в кассе, была слишком уставшей и перевозбужденной. Поискала в карманах билет, но и его не оказалось. Махнула рукой. А не все ли равно? Почти сразу приняла решение не задерживаться здесь, слишком близко от родного города, поэтому слишком опасно.

Пришлось прогуляться. Прошлась рядом с парком, похрустев опавшими листьями с растущих за забором кленов. Унылое серое утро не радовало. Зябко поежившись, спрятала руки в карманы. Над однообразными двух- и трехэтажными домами возвышалось несколько высотных зданий из стекла. Даже этих несколько часов хватило, чтобы понять: после нашего шумного города здесь мне будет скучно. Когда я успела обойти половину городка, в животе заурчало.