Свет падал прямиком на невысокую фигуру.
– Черный человек, – прошептал Ганя одними губами.
Алана напряженно всматривалась. Это был парень, примерно одного с ней возраста, стройный, с короткими черными, как уголь, волосами и в совершенно черной одежде, очень необычной на вид: она так плотно облегала его тело, что, казалось, двигаться в ней невозможно.
Но нет, он приметил их, легко повернулся. Из-за черных волос белизна лица больно била в глаза.
Алане стало не по себе.
– Пойдем отсюда, – сказала она.
Парень неотрывно смотрел на них. Поворачиваясь, она чувствовала спиной его взгляд.
Ганя так и не вышел из оцепенения – пришлось тащить его за руку.
«Будь спокойной, – уговаривала себя Алана. – Никто не говорил, что Черные люди нападают. С ними запретили говорить. Можно просто уйти».
Уйти можно, но что, если он пойдет за ними?
Ганя тихо поскуливал и бормотал какую-то нелепицу о том, что от Черного человека почернело дерево и теперь оно наверняка погибнет. Алана шикнула на него.
Они дошли до собранных веток. Алана быстро разделила их на две неравные части, связала припасенной веревкой. Вязанка поменьше досталась Гане, большую она закинула себе за спину и быстро пошла вперед, подгоняя и торопя спотыкающегося брата.
Вскоре они добрались до чума Улгэна. Алана, тяжело дыша, впервые обернулась. Лес, как всегда, стоял недвижной, молчаливой стеной.
Только теперь она наверняка знала, что в нем можно наткнуться на Черных людей.
9
День прошел в обычных трудах и заботах: Алана помогала матери готовить еду, сходила к реке выстирать одежду, прогулялась до пастбища, но ничто не могло выбить из головы необычную встречу в лесу. Черный человек стоял перед ее глазами, как живой – стройный, узкий силуэт на озаренной солнцем полянке, непоколебимо спокойный, будто вокруг – его стихия, хотя все в облике говорило о том, что стихия этого существа невообразимо далека от тайги. Никто не ходит по лесу в таких нарядах, да еще и без всего – ни сумки, ни ружья, ни ножа. Алана была уверена, что под облегающей одеждой невозможно что-либо спрятать.
Рослый олень вдруг ткнулся влажной мордой прямо ей в лицо. Алана от неожиданности вскрикнула и опрокинулась навзичь. Раздался хоровой смех, и она тоже, не выдержав, рассмеялась.
– Внимания хочет, – сказал Эден и протянул ей руку.
Алана ухватилась за нее и снова села. Эден и его брат Урэн были братьями-близнецами и, по общему мнению, ничего, кроме наблюдения за стадом, доверить им было нельзя. Они с самого детства постоянно витали в облаках. Сначала строили бесконечные планы побега в Москву, а потом, когда повзрослели и вполне могли отправиться в долгое путешествие, переключились на другие места, о которых никто никогда не слышал. Еще братья хорошо себя показали в постройке тайных убежищ – для обсуждений им нужны были укромные местечки, и они в совершенстве освоили строительство укрытий на деревьях, чем с удовольствием пользовались охотники.
– О чем задумалась, красавица? – спросил Урэн, подсаживаясь к Алане.
– Увидела в лесу Черного человека, – призналась она.
Братья переглянулись.
– Испугалась? – спросил Эден.
– Не знаю. Правда, не знаю, – Алана глянула на них с подозрением – они-то явно не удивились и не испугались. – Вы их тоже видели, да?
Эден и Урэн снова переглянулись, как видно, заключили молчаливое соглашение, и Урэн кивнул:
– Мы первые их и увидели. Думаешь, кто Улгэну рассказал?
– Семен.
– Семен!.. А ему кто?
– Он, правда, сначала нам не поверил, – уточнил Эден. – Все ваши выдумки, говорит.
– А мы ему: пойди с нами да посмотри. Он пошел, увидел и понял, что дело странное. Сказал нашему саману. Улгэн с духами переговорил… Дальше сама знаешь, слышала.
– Где вы их увидели? Как?
– Семен попросил нас построить новое убежище, – начал рассказывать Эден. – Мы пошли туда, куда он сказал, стали искать подходящее дерево.
– Не каждое дерево подойдет, – вставил Урэн. – Иногда видишь – кажется, что отлично подходит, а забираешься – и оказывается, что для нашей затеи никудышное.
– Вот мы и забрались на очередное, оно показалось нормальным, и тут слышим пение.
– Пение? – глаза Аланы расширились от удивления.
– Не совсем пение… – Урэн посмотрел на Эдена.
– Непонятно было, пение это или музыка, – объяснил брат. – То есть, неясно, инструмент это или голосами так… Красиво в чем-то звучало, но жутко. Да и кто в тайге поет?
Урэн молча кивнул, соглашаясь.
– И что было дальше? – поторопила Алана.
– Мы спускаться не захотели, – продолжил Эден. – Стали раздвигать ветви, но ничего не видели. Мы же специально место такое подбирали, чтобы совсем незаметно было. Пришлось на другие деревья перелезать… Когда нашли просвет, эти люди уже почти прошли.
– Но мы их увидели. Их было много. Шли по тропе, мы видели их черные спины. И головы черные.
– Подождите, – запуталась Алана. – Вы же были там, где охотится Семен? – она знала это место – очень далеко, сплошные дебри. – А Улгэн говорит, сейчас они там, где было старое пастбище.
– Ну да, – подтвердил Урэн. – Туда они и шли.
– Мы когда Семена привели, перехватили их на полпути, у ручья. Музыки уже не было. Шли молча, но так было еще страннее. Так много их и вообще не говорили.
– А вас они видели?
– Улгэн говорит, что да, – сказал Эден. – Мы не заметили, но он уверен, что да. Говорит – все видят, даже сквозь деревья. И прятаться от них бесполезно.
Алана снова почувствовала на себе пронзительный взгляд Черного человека, и кожу пробрало морозной дрожью, хотя светило солнышко, уже очень теплое. Невольно она обернулась, но за спиной бродили олени, и если на нее сейчас кто и смотрел, то только они.
– Откуда же пришли эти Черные люди? – прошептала Алана.
– Из дебрей пришли, – мрачно проговорил Урэн. – По-другому не получается.
– Верно. Я слышал, старики говорили, что они, конечно, могли через лес пробираться, как ссыльные эти…
– Беглые, ты имеешь в виду? – уточнила Алана.
– Да, как беглые. Но они ведь совсем не были похожи на беглых. Одежда на них чистая, и шли строем, не прятались, будто наверняка все дороги знали и знали, куда нужно прийти…
– И пели еще, – добавил Урэн.
– И пели. И о диких животных, видно, совсем не думали, раз так шли… Дело ясное – необычные люди. Лучше держаться от них подальше.
Алана была полностью согласна, но история братьев сделала мысли о Черном человеке еще навязчивее. Хотя стоило помнить и о том, что Эден и Урэн были теми еще выдумщиками.
Ложась спать, Алана вспоминала Черного человека, уверенно стоящего посреди леса с видом если не полноправного господина, то почетного гостя. Что заставляло этих людей вести себя таким образом? Устроено ли у них все так же, как здесь? Мелькнула даже мысль – а может, это жители Угу буга, Верхнего мира?.. Или Хэргу буга, Нижнего?
Тревожные размышления еще долго не давали уснуть. Когда Алана наконец начала проваливаться в сон, до ее ушей донеслись звуки – не то музыка, не то пение, низкое, звенящее, вызывающее потаенные страхи и бесконечную скорбь.
Алана попыталась проснуться и понять, что происходит, но ничего не вышло. Сон увлек ее в свое царство, где ее ждала высокая фигура в черном плаще с длинной белой каймой.
10
На следующий день Алану позвал с собой отец – он собирался к русским. Ганя увязался за ними: он любил русских девчонок, которые постоянно норовили обрядить его, словно куклу, в свои платья и бусы и накормить хлебом с вареньем, а если повезет – то печеньем и конфетами. Геван никогда не обращал на эти игры внимания, зато Алана всегда сердилась: ей думалось, подобные развлечения портят и без того изнеженного брата. Поэтому она попыталась оставить Ганю дома, но не вышло – Геван махнул рукой:
– Пускай идет.
Алана слегка рассердилась. Ганя это почувствовал, потянул ее за рукав и попросил: