За столом повисло молчание. Каждый на свой лад обдумывал историю и думал, уместно ли задавать вопросы, и если да, то какие.

Тишину нарушил Пал Палыч:

– Ты уверен, что тебе не показалось? Сам-то не пил?

– Обижаешь! Уверен, что видел, но что именно – честно говоря, нет. Уже потом думал, вдруг… Ну, олень какой странный туда упал… Или еще что… Мало ли. Но вот, видите, из-за подобных случаев они еще нескоро от суеверий откажутся. Да я и сам, Богом клянусь, был готов поверить, что здесь чертовщина творится!

– Жутковатая история, – призналась Каролина.

– А то, – Михаил остался доволен произведенным впечатлением.

– Надо было попа позвать к той щели, на всякий случай, – хмыкнул Пал Палыч.

Михаил как-то странно помялся.

– Да я и сам думал… Но не успел.

– Уехал?

– Нет. Местные оттуда ушли. Буквально в пару дней. Зачем было возвращаться, если селения как не бывало, – Михаил пожал плечами. – Такие дела.

Остаток дня потратили на небольшой отдых. Немного погуляли по улице, но смотреть здесь было особенно нечего – прошлись вдоль домов, заглянули в церквушку, вот и вся экскурсия, – и решили пораньше лечь спать. Продолжить путь предстояло уже завтра.

Надю уложили в одной комнате с Каролиной. Они вместе улеглись на жесткую кровать и уже оттуда услышали торопливую дробь дождя.

Несмотря на шумные удары капель и ощутимую прохладу, Каролина почти сразу уснула, хотя, ложась, сетовала, что после рассказов Михаила ей предстоит бессонная ночь. Надя покрутилась немного. Через четверть часа удалось забыться призрачным сном, однако спустя всего несколько минут его нарушил протяжный скрип.

Надя уже успела увидеть обрывок начинающегося сна – огромную воронью голову, выглядывающую из окна поезда – и с удовольствием выбралась обратно в реальность.

В комнату на секунду скользнул слабый отсвет – кто-то прошел мимо с керосиновой лампой. Раздались тихие голоса и звон стаканов.

Понятно, подумала Надя, отец и Михаил решили еще посидеть и попить чаю – или чего покрепче. Она решила к ним заглянуть. Когда Пал Палыч сидел с близкими родственниками и друзьями, он, к неудовольствию Каролины, не возражал, если Надя какое-то время составляла им компанию.

Она тихонько поднялась с кровати, натянула на себя платье и вышла в коридор. Из большой комнаты слышались приглушенные голоса. Надя сделала шаг к ней, но расслышала имя Эстер и замерла возле прохода.

– Печально, печально… – донеслось до нее бормотание Михаила.

– Так что Аюр?

– А…

Повисла пауза, заполненная характерным бульканьем, стуком толстостенных стаканов и звуками глотков. Надя слегка пришла в себя и навострила уши.

– Совсем голову потерял, задумал непременно жениться. Ты бы его видел, Павел – то носился как угорелый и по лесу, и между деревнями, то сядет и сиднем сидит, с места не сдвинуть. Глаза ошалевшие. Я его даже в Красноярск отправил, думал, нагуляется, образумится. Ничего подобного. Ждал поездку к вам, как соловей лета, – Михаил громко шмыгнул носом. – Потом, видимо, узнал… Кто-то слух привез, наверное. Он давай умолять меня отпустить к вам. Не поверил… Я велел пождать. Время-то какое, сам знаешь… Горячее. Рук не хватает.

– И как тогда? – тихо спросил Пал Палыч.

– Он в тот вечер совсем смурной был. Влад отправил его в лес, чтобы развеялся… Аюр на охоте отвлекался обычно. К ночи не вернулся, занервничали… Не договаривались так. Утром пошли искать. Нашли оленя мертвого, Аюр сверху лежал, прямо на рогах у него…

Надя сначала не поняла, о чем речь, и ждала продолжения рассказа. Аюра дернули, он встал, а что дальше?.. Только после очередной долгой паузы до нее начало доходить.

– Неужели это олень его?

– Непонятно. Олень мертвый был, но не застреленный. Даже мясо брать побоялись, мало ли… Только шкуру содрали. А Аюр… С ним тоже неясно, волки успели поработать… Оленя не тронули, а его… – снова гулко стукнул стакан. – Кое-кто поговаривает, что сам нарвался… Из-за этой…

– Эстер.

– Да. Имя-то какое…

Надя на негнущихся ногах вернулась к Каролине. Хотелось уснуть – резко, моментально, чтобы не думать, чтобы забыть услышанное.

В комнате стояла темнота, но мечущийся взгляд уловил внизу, у кровати, неестественный блеск. Надя нагнулась и онемевшей рукой нащупала на полу серебряный браслет в форме полумесяца. Она не помнила, что брала его с собой, и уж тем более он не мог выпасть из ее сундука. Этой тревожной ночью некогда любимое украшение показалось мрачным предзнаменованием.

Первым порывом Нади было распахнуть окно и выбросить браслет от греха подальше. С трудом она сообразила, что толку от этого немного – кто-нибудь непременно найдет утром и запросто спросит, нет ли в доме хозяев вещицы. Вопросов тогда не оберешься, и тяжелым переживанием разрыва с Эстер больше не оправдаешься.

Сердце больно кололо. Надя легла на кровать, забыв даже снять платье, сунула полумесяц под подушку и с час пролежала, глядя недвижимым взглядом в темноту.

Когда дождь перестал, она наконец уснула.

Утром все встали поздно, неспешно позавтракали и принялись собираться. К дому подкатили целых три повозки, запряженные лошадьми, и незнамо откуда взявшиеся мужики стали грузить на них вещи. Было шумно и пыльно. Надя и Каролина быстро устали от суматохи и вернулись в дом, но и там до них доносилась крепкая ругань. В конце концов Пал Палыч, тяжело отдуваясь, зашел к ним, внимательно посмотрел на бледную Надю и крякнул:

– Значит, так. Собирайтесь, садитесь. Поедете вперед.

– Одни, что ли? – вяло спросила Надя, за что удостоилась сердитого взгляда от Каролины.

– Почему одни? С двумя прекрасными проводниками. А мы пока догрузим вещи и вас догоним. Надька, ты как себя чувствуешь?

– Хорошо. Не выспалась.

Этот ответ удовлетворил Пал Палыча. Он настоял, чтобы достали кофе, который он предусмотрительно закупил в Москве, и они на дорогу выпили по чашке. Затем Пал Палыч и Михаил помогли Наде и Каролине забраться в единственную крытую повозку. Лошадьми правил пожилой якут по имени Егор. Рядом с ним сидел мрачный Аркашка. Надя едва обратила на него внимание: ночной разговор вытеснил из головы случай у поезда. Она не заметила, как тронулась повозка и станция осталась далеко позади.

Не верилось, что Аюра больше нет.

Они с Эстер познакомились с ним, когда он впервые приехал из Сибири с Пал Палычем. Аюру тогда было около шестнадцати, а им с Эстер – всего по одиннадцать. Сначала они упорно дразнили смуглого паренька со встрепанными темными волосами, которого посылали туда-сюда с разными поручениями – сколотить прилавок для ярмарки, принести оленину, освежевать дичь и даже прибраться в комнате и принести чай. Было очень весело обозвать его или дернуть за рубашку и понестись прочь – и все это так, чтобы не заметили взрослые, ведь они, девушки, «должны вести себя соответственно». Аюр отмахивался от них, как от назойливых мух.

Дразнилки поутихли спустя пару недель. Надя и Эстер пошли прогуляться по лесу недалеко от дачного поселка. Надя обрывала с кустов дикие ягоды и пыталась подобрать сносную ветку для лука, а Эстер собирала цветы, походя плела венок и рассказывала одну из своих историй:

– Тут неподалеку есть замок. Знаешь, где болота? Вот, если их пройти, выберешься на старую-престарую дорогу, и дойдешь прямо до замка. Только имей в виду, он заколдованный. Причем взаправду заколдованный, а не понарошку. Давным-давно одного князя отвергла девушка, и он велел построить себе замок вдали ото всех, а в замке – лабиринт, чтобы он мог прятаться в нем, если вдруг кто увидит… Все сделали, как он хотел, но знаешь что? Он зашел в лабиринт и больше его никто не видел. Звали, звали – ничего. Пытались найти князя, да не смогли: лабиринт был слишком запутанным. Спустя много лет все были уверены, что князь давно умер, но время от времени люди приходили к замку. Думали, найдут кости князя. Их не нашли, но каждый раз, блуждая по лабиринту, люди видели на его стенах новые надписи. И поняли, что князь до сих пор там. Прошло еще много-много лет, замок давно разрушился, но лабиринт большей частью остался целым – он уходит глубоко под землю. Несколько человек спускались туда и видели – надписи продолжают появляться… А-а!!!