Я попытался сосредоточиться на радостных воспоминаниях из детства, но так и не смог. Не потому что у меня не было радостных воспоминаний из детства, а потому, что при текущем раскладе вещей это казалось почти невыполнимой задачей. Мозг снова и снова возвращал меня к событиям, предваряющим весь этот фарс.
Я только закончил писать свой фрагмент кода, окрыленный и готовый к решению новых задач, вышел из офиса, одетого в элегантное фигурно вырезанное стекло. Первое задание на моей первой работе выполнено, я отлично справился, и уложился в дедлайн. Позади – рабочая неделя, впереди – выходные, и комик-кон не за горами, маячит уже, размахивая своим световым мечом. Я спустился на первый этаж по лестнице, и путь как-то сам собой логично закончился в кофейне. Не знаю, собирали ли кофейные зерна рабы в Гватемале, или местные жители, которым по меркам их деревни, платили очень хорошо, но кофе все равно оказался чертовски хорошим, как всегда. Никакого кислого привкуса страдания не обнаружилось, только легкое карамельное послевкусие. Повинуясь внезапному порыву, я купил у улыбчивой барышни за стойкой еще и коробку шоколадных печений по слегка завышенной цене. На коробку с печеньями, как-бы оправдывая свой поступок, производители наклеили стикер: «Без глютена, ГМО, красителей и консервантов. Ручная работа». Да, в любой непонятной ситуации просто клей на все подобную этикетку. Не дают повышение? Этикетка с фразой «Ручная работа» отлично будет смотреться на годовом отчете. Сделал кривую вазу, и пытаешься продать ее в интернете? Аккуратно сними с годового отчета вышеуказанную наклейку. А табличка «Без ГМО и вредных добавок» отлично будет смотреться на любой части тела, особенно во время свидания. Заметив, что я замер, разглядывая упаковку, кассир слегка смущенно поправила свой темно-синий передник, и произнесла:
– C зеленым чаем будет вкуснее.
Мне так и не удалось понять, мешал ли я ей работать, или эта фраза предназначалась в качестве зачина к дружеской беседе. Я улыбнулся, почувствовав себя неловко, поблагодарил девушку за совет, и поехал домой. На следующий день я пригласил к себе домой Ника, который был «именно Ником, а не Николаем», и Леньку, который был менее притязателен в отношении зова по имени. С ребятами я дружил еще со школы: а потому они застали мою трансформацию из хиленького худенького мальчика, сломавшего зрение об чтение книг под одеялом по ночам в довольно подтянутого юношу, увлекающегося средневековьем. Средневековьем я увлекался отнюдь не пассивно, с восторгом наблюдая за построением войск и ведением военных действий по другую сторону текста. После прочтения «Ветров Востока» я уже не мог спокойно стоять в стороне и просто бить палкой крапиву. Я решил, что гораздо интереснее бить кого-нибудь другого, и не палкой, а мечом. Да, в общем-то не бить, а скорее участвовать в сражении или настоящем поединке. «Ветра Востока» даже были больше про магию, чем про средневековье, но так как школы чародейства и волшебства в шаговой доступности не обнаружилось, я уговорил маму и папу записать меня в секцию фехтования. Фехтование со временем переросло в более основательные занятия в сообществе реконструкторов, и чуть позднее я даже научился не только владеть мечом и шпагой, но и стрелять из лука. А потом пришла учеба в университете на программиста, и времени на продолжение занятий по фехтованию и стрельбе стало катастрофически не хватать. Остались редкие упражнения, призванные поддерживать форму, и соревнования, проводившиеся на излете июля в соседнем Выборге. Ник и Ленька, для которых я всегда находил возможность для встречи, в конце концов все-таки переманили меня в свою секту косплееров. Косплей был по-своему удобен: он не требовал крупных преподношений в виде человекочасов, если конечно, ты не шил сам себе костюм, также косплей стал еще одним звеном, связавшим меня и ребят. В общем, я втянулся. Ник, ходивший, прямо, словно по струночке, выглядел, как пай-мальчик со скрипочкой из приличной семьи. По какой-то неведомой причине Николай отчаянно пытался развеять образ интеллигента, и выбирал для перевоплощения образы самых отъявленных злодеев. Ленька, напротив, был полноватым, и к своим двадцати двум окончательно смирился с тем фактом, что в борьбе между нерегулярными занятиями спортом и весом, вес победил со значительным перевесом. Каждый год, на комик-кон Ленька выбирал именно тот костюм, который бы выгодно представлял его, и при этом притягивал женское внимание.
Пицца не заставила себя ждать, она позвонила в дверь при помощи человека-посредника с квадратной заплечной термо-сумкой, и вскоре поспешила оказаться на моем столе в кухне. Вообще-то, квартира была родительской, освобожденная после того, как мама и папа переехали в частный дом на окраине Петербурга «поближе к зелени». Наверно, на дом они копили все двадцать лет, может, конечно, чуть меньше. Я знал, что не могу подарить что-то настолько же значимое, а потому на новоселье преподнес посудомоечную машину (Спасибо деньгам, выигранным во время последнего турнира на мечах).
– Хорошая пицца, – с удовольствием причмокивая заметил Ленька, – и удивительно горячая.
– С тех пор, как филиал «Кусь-кусь пиццы» открылся в соседнем доме, она и не бывает другой. Времена холодной, как покойник, еды из доставки остались в прошлом, – торжественно возвестил я, приподнимая кусочек аппетитной пиццы с грибами.
– За это и чашку сока поднять не жалко, – подвел итог Ник, обводя взглядом небольшую, но уютную кухню.
Цвета для ремонта выбирала мама, а потому в комнате преобладали пастельно-зефирные оттенки. Я так и не понял, почему женщины любят приглушенно-нежные цвета, хотя и не мог отрицать, что определенный расслабляющий настрой выбранная гамма создавала. По старой-доброй традиции, после перекуса мы отправились хвастаться костюмами, и советовать друг другу дополнять их декоративными элементами. Дольше всех, как всегда переодевался Ленька. Наверно, отвлекся на рассматривание себя в зеркале. Не дождавшись друга, мы с Ником принялись придирчиво вглядываться в детали персонажей.
– Ну почему ты легионер? И зачем тебе этот короткий меч? Как его там… вот, гладий! Что за легионер без копья? – приговаривал Ник, осматривая меня со всех сторон.
– Потому что римляне чаще всего сражались в тесном строю гладиусом, – коротким мечом, и прикрывались от ударов щитом. Копье действительно было одним и самых распространенных орудий в мире, но только не среди римлян, – я перевел дух, – да, знаю, что в этом году вы ожидали от меня как обычно, чего-то средневекового, но мне захотелось разнообразия. И потом, помните ту историю, когда мы в прошлом году прогуливались после комик-кона вдоль канала у Летнего сада? Вы мне говорили: «Девушки мечтают о рыцаре», «Доспехи – это романтично»… А я между прочим, уронил не только себя в эту канавку, но часть достоинства.
– Ну кто ж тебя просил на ходу в латах оборачиваться в след той барышне? Повезло еще, что в канавке было неглубоко…
– Вообще-то, это была моя однокурсница, и я хотел по поводу домашнего задания уточнить.
– У рыбок зато смог уточнить.
Ленька зашел на кухню в желтом и пушистом костюме Пикачу. Как я недавно узнал, такой наряд назывался «кигуруми», и представлял из себя помесь гигантского полотенца и халата с капюшоном.
– Да не смотрите вы на меня так свысока! – фыркнул Пикачу.
– А по небу прокатите нас, облака? – закончил фразу за друга Ник, – я вот тебе по-хорошему завидую! Мы с Дениской каждый год бьемся над деталями и достоверностью костюмов, прорабатываем образы… А фотографироваться бегут сначала к тебе! Хотя ты покупаешь самые незатейливые костюмы.
Ник поправил свой плащ Дарта Вейдера, пошитый на заказ и натянул на голову фирменный шлем завоевателя галактики.
– Потому что я свой образ отыгрываю! Важен не костюм, а харизма, понимаешь? Я улыбаюсь девушкам, говорю им комплименты, а вы по углам жметесь, как первоклассники. На вас красавицы смотрят, а вы в ответ отворачиваетесь смущенные. Так чего вы хотите? Они стесняются к вам сами подойти, думают, вы надменные или замкнутые. Похвалите женские наряды, завяжите непринужденную беседу. Да на худой конец, сделайте вид, что ждете знакомую в таком же костюме, но издалека плохо видите, и ошиблись барышней.
