Пили за Великую… Прощения просим, к этому моменту пить стало особо некому. Даже за Великую Инфарию.

– Сэр Йозеф, надеюсь, вы простите нас за излишне настойчивое желание провести с вами время!

Ричард окинул взглядом застолье, потягиваясь.

Застолье не подавало признаков осмысленной жизни.

Рей Салех спал с открытыми глазами, откинувшись на диване и распахнув рот на ширину приклада. Жутковатые зубы и воспалённые десны были видны любому желающему (хотя таковых в окрестностях не наблюдалось), а из горла раздавался бронебойный храп. Скептически воздев правую бровь, Ричард вынул из вазона салфетку и прикрыл приятелю лицо. Мирой смотрел куда-то в пространство и на внешние раздражители не реагировал. Старый Роберт по-прежнему дрых носом в поросёнке.

Остатки смысла не покинули лишь посла:

– Нет, переживать не надо быть! Разумею традиции ваши и ценю гостеприимство ваше! Удивительны зело собеседники вы… – Йозеф опасливо покосился на демона и громилу.

– Мои спутники, к сожалению, не привыкли цивилизованно общаться. Как вам наверняка поведали, мы занимаемся в основном силовыми операциями. Это требует совершенно определённого склада ума и характера.

Ричард, которому не так давно довелось лицезреть слёзы на лице старшего брата, был предельно похож на человека. На хорошего человека.

– О, нет, нету обиды совсем! Удивительный опыт получил я, и знания новые о традициях ваших. А что делать вы собираетесь после? Задание новое героическое исполнять?

Посол сделал большой глоток холодной воды из стакана. Мужчину изрядно мутило. А ещё его успели просветить, с кем ему довелось выпить. Гость проникся.

– Мы едем отдыхать. Его Величество решило, что наша деятельность несёт слишком большие риски для империи. И в этом году все обойдутся без нас. А чтобы это точно произошло, мы действительно отправляемся в отпуск. На побережье, где тёплое море, жёлтый песок… и тёплый коньяк! – Ричард покосился на свой стакан и, подумав, отпил.

– Да, видел это я, когда плыли сюда мы… – в голосе посла появилась то ли зависть, то ли мечтательность. – Не таково море наше есть. Холодный монстр есть! Жизни и силы жрёт оно, ледяное круглый год почти оно, и никогда без волн не бывает. Купаться в нём нельзя совсем. Шторм когда если – погибель, а редко если штиль когда… Акула и кракен – безобидная живность самая. Ах, если бы вы похитили меня и у заложником увезли на море это тёплое и светлое!..

Йозеф даже слегка прослезился, мечтательно глядя вдаль. Ричард попробовал поддержать бодрость духа инфарского посланника:

– За Великую Инфарию! Пусть на её берегах воцарится штиль, и дети будут купаться с дельфинами в тёплом море!

– Дельфинов мы ловим и едим…

Йозеф окончательно расклеился и разрыдался. Впрочем, ненадолго: решительно помотав головой, он влил в себя содержимое бокала. Затем нашарил первую попавшуюся бутылку и щедро плеснул из неё себе и Ричарду. Тот принюхался – и решил не пить: джина ему только сейчас и не хватало. Инфарцу же явно было всё равно, что он пьёт. На третьем бокале он отключился, уронив главу на стол.

Ричард осмотрелся и озадаченно потёр висок. За время разговора Мирой тоже успел заснуть, свернувшись в кресле чуть ли не клубком, как кот.

– Официант! – рявкнул Гринривер.

– Я, сэр! Так точно, сэр! Рад услужить, сэр! – привыкший за этот вечер почти ко всему парень материализовался у стола и склонился в позе «чего изволите».

– Быстро принесите мне коньяк! И заберите эту дрянь! – Ричард отодвинул от себя стакан с джином. И для убедительности ткнул пальцем в недопитую бутылку.

Официант испарился, унося плебейское пойло. Через минуту перед Гринривером стояла запылённая бутылка без этикетки и большой фужер из тонкого стекла. Самый титулованный убийца империи молчаливо плеснул янтарный нектар заметно старше себя в этот фужер, покатал напиток по стенкам и некоторое время дышал ароматом, прикрыв глаза. Затем поднял фужер и чокнулся со своим отражением в мутном бутылочном стекле.

Официант снова исчез.

Молодого человека хватило на двадцать минут наслаждения в одиночестве. После чего он заказал шампанское и начал поить винтовку Салеха прямо из горла. Когда та уползла под стол, жалобно рыгая, Ричард попытался напоить свою змею. Раньше при такой фамильярности Патрисия чувствительно колотила его носом по рукам, отбивая всякое желание приобщить её к дарам лозы. Однако в этот раз змея, подобрев после зарубежного хронометра, позволила в себя влить коньяк. В Патрисию вошло две бутылки. Потом ещё две. На половине пятой змея решительно захлопнула пасть и отказалась от дальнейших злоупотреблений. Пару минут спустя в ней что-то щёлкнуло, на конце хвоста разошлись чешуйки и выдвинулась небольшая форсунка. Снова раздался щелчок. Между чешуйками пробежала искра, и форсунка вспыхнула язычком бледно-голубого пламени.

– Ор-р-ригинально!

Ричард аж хлопнул в ладоши от полноты чувств. Подумал немного, ухватил Патрисию за хвост и попробовал раскурить с её помощью трубку. Процесс ему очень понравился, это оказалось делать заметно удобнее, нежели спичкой.

Правда, на этом развлечение кончилось. Патрисия не собиралась буянить, нападать на людей, или хотя бы ощутимо нагреваться. Задумчиво оглядев спутников, молодой человек извлёк из кармана опасную бритву и задумался.

Рей Салех был начисто лишен волос. Любых. Старый Роберт был демоном, его волосы могли иметь весьма неприятные свойства. У Мироя растительность на голове произрастала довольно редко, а вот усы посла могли быть статусным предметом. Унижать иностранца, да ещё и с дипломатическим иммунитетом, Ричард не собирался. К тому же действовал он исключительно из хулиганских побуждений.

Официант принёс склянку, куда молодой человек ловко поместил аккуратно состриженные усы мага-чиновника. После чего склянка, залитая воском, упокоилась в ведёрке со льдом. Ричард полюбовался композицией, старательно протёр бритву и убрал её в карман.

Вздохнул раз-другой – и заскучал. Спутники спали мертвецким сном. Ричард заказал ещё коньяка. И фирменного коктейля, и шампанского. Официант всё лучше улавливал малейшие желания гостя, растворяясь в воздухе и материализуясь в зависимости от оных.

Гроза неторопливо приближалась.

– Что ж, раз ничего интересного более не произойдёт, надо отправляться. Кажется, я даже готов подняться на борт дирижабля. В кои-то веки улетим хоть и пьяные, но в нужном направлении. И без жертв, – Ричард пояснил свою позицию винтовке, которую вытащил из-под стола и угрозами заставил допить всё, что оставалось на столе.

Та возражать не стала.

– Официант! Счёт!

Последнее требование вызвало у честного парня некоторые затруднения. Выпито и съедено было на деньги, которых ему самому вполне хватило бы на приличный домик в ближнем пригороде Лёвенгарда. Когда же поверх счёта лёг открытый чек без суммы, но с имперской печатью, а сверху его прижала изрядная стопка золотых монет… Официант напрочь растерял всё своё с таким трудом обретённое спокойствие.

Ричард полюбовался выражением его лица и щёлкнул перед носом пальцами:

– Ау, милейший! Очнитесь, будьте так добры. А когда очнётесь, сходите на причальную площадку. Там болтается дирижабль, который должен нас отвезти к морю и солнцу. Найдите капитана, пусть пришлёт сюда грузовую команду. И четверо носилок пусть захватят.

– Ваше Величество?

Император Виктор Седьмой поднял глаза от бумаг и устало потёр виски. Был он высок, круглолиц и носил модные, вытянутые по горизонту усы. По каштановым волосам иногда пробегали всполохи пламени.

– Что вас беспокоит, Альберт? В целом примерно это и ожидалось, разве нет?

Правитель Срединной империи покосился в окно и закинул ноги на стол. Последнее деяние ясно говорило: этикет сейчас ни к чему, говорим без обиняков.

– Но посол…

Пожилой секретарь работал уже на третьего правителя, и ему не требовалось ожидать фривольных поз, он и по голосу прекрасно определял, стоит ли в данный момент выражать собственное мнение, и не кончится ли это плохо…