Какой, к чертям, жемчуг, когда под ним  этот пронзительный взгляд? Сердце Айболита  дрогнуло от жалости, столько боли было в ее широко распахнутых глазах.

–Дарья, дорогая, сколько лет и зим! –Нисим обнял Дашу. –Ай, красавица какая! Раиса, ты глянь. Как цветок распустилась! –он сложил щепотью пальцы и поцеловал их. –Замужем? Детки есть? Сколько?

–Ой, да какие замужи, Нисим Ирганович! –отмахнулась Дарья. –Мужики такие хлипкие пошли! Они подо мной трещщат.

Все присутствующие захохотали. Амир бросил на нее быстрый и жадный взгляд, задержавшись на круглой попе и высокой груди,  упакованной в бирюзу.

Ах ты ж мразота! Айболит едва сдержался, чтобы не поморщиться. Рядом невеста стоит. Первая жена в Израиле ждет. А ты еще и девок разглядываешь, крысина ты помойная!

Чувствуя, как лицо уже пошло красными пятнами, он поспешил в холл, увлекая за собой Дарью. В  центре  холла были установлены шоколадные фонтаны с тремя видами расплавленного шоколада: белого, черного и молочного.  На столах рядом с фонтанами громоздились   горы фруктов и ягод. Официанты накалывали фрукты на длинные, обернутые фольгой палочки, макали в  шоколад и раздавали всем желающим.

Весь холл был заставлен столами. Горские блюда: чуду –мясные пироги, –ловаш ругъани – слоеные лаваши с жареным луком соседствовали с европейскими закусками. Креветками, устрицами и даже новым западным кулинарным хитом, на котором помешались США и Европа: крабовыми пирожками.

Разношёрстная публика налегала на закуски и выпивку.

–Нужно было солнечные очки надевать, –прошептала Дарья на ухо Айболиту. –В глазах рябит от брульянтов.

Айболит засмеялся. Помолвка и свадьба –это главный деловой выход горских женщин. Ошибиться нельзя.  Женщина –визитная карточка  мужчины и витрина его социального успеха. Все, что на ней надето –плоды неустанных трудов мужа, которые нужно показать всем окружающим. Половина сделок заключается на свадьбах и помолвках. Здесь договариваются о сватовстве и закладывают фундамент будущих семейных капиталов.

– Количеству мехов, драгоценностей и золота на  горских женах позавидовала бы даже английская королева, –прошептал Айболит.

–Да что там королева! Просто старая и мелкая засранка, –отмахнулась Дарья. –Вот где королевские сокровища спрятаны. Евреям просто корону  из зависти не дают.

– Кажется, мы с тобой антисемитствуем, –Айболит взял протянутую официантом клубнику, политую белым шоколадом, и положил в рот целиком.

–Неа, мы откровенно завидуем, –Дарья забросила в рот две крупные виноградины, с которых стекал молочный шоколад.

–Ваня, сынок, вот ты где! – к Айболиту подошел тесть. –А я тебя ищу. Кое-кто хочет сделать тебе предложение, от которого невозможно отказаться.

Рядом с  Нисимом стоял невысокий и худенький мужчина с роскошными усами. За его спиной маячили два телохранителя  с невозмутимыми лицами, больше похожими на трансформаторные будки, украшенные табличкой: "Не влезай –убью!"

Айболит успел подумать, что лицо мужчины ему очень знакомо. Явно они уже где-то встречались.

–Хочу вот познакомить тебя, Ваня,  с очень уважаемым человеком, – тесть по-лакейски заискивающе поклонился усатому. –Это мой зять, Иван Елагин. А это… –тесть сделал эффектную паузу, –Гельман Исраилов, бизнесмен.

Так вот где он его видел! По телевизору и в сводках новостей. Первая десятка "Форбс". Один из самых богатых людей в России.

–Пойдемте в тишине поговорим, –Исраилов протянул Ивану руку.

Его ладонь была сухой, твёрдой и очень цепкой. По рукопожатию чувствовалось, что этот человек  своего не упустит.

Тесть повел их в кабинет хозяина ресторана. Тот подобострастно поклонился, изогнувшись, как вопросительный знак, и хлопнул в ладоши. Стайка официантов быстро заставила широкий круглый стол большими блюдами с многочисленными закусками. Хозяин вышел из кабинета, плотно закрыв дверь. Сын Нисима Рафик вошел без стука и сел на диван в углу.

–Тут вот какое дело, –начал Исраилов, –хочу  открыть клинику в Израиле, –он подцепил с блюда кубик сыра и положил в рот. –По женским делам клинику. Как раз по  вашему профилю, Иван. Мне нужен свой проверенный человек в качестве владельца. У  вас же в Москве клиника есть. Предлагаю открыть филиал в Тель-Авиве. Будет сеть.

–При всем уважении, я не могу принимать пациентов без израильской лицензии. Там с этим строго, –возразил Айболит.

–А принимать никого не нужно., –Исраилов повертел в руках пучок зелени и оторвал от него веточку. –Врачи уже есть, свои, горские. Нужно только, чтобы официальный владелец был гражданином Израиля. Так легче  прорваться через их драконовские законы. А мне   Нисим Ирганович сказал, что гражданство Израиля у вас уже есть.

Айболит кивнул. Хоть он никогда и не хотел уехать, но Диана настояла на том, чтобы он получил гражданство, как муж еврейки.

–Нашим горским женщинам такая клиника давно нужна, –неспешно продолжил Исраилов. – Чтобы все было спокойно было и тихо. По традициям, но современно и на высшем уровне. Израильтяне это умеют, если им хорошо заплатить. Туда будут приезжать горские женщины со всего мира. Не горские тоже.

–Двери  всегда открыты для тех, у кого есть деньги, –засмеялся Нисим.

–Да, –согласился Исраилов. –Бухарским вот тоже нужно. Они же на нас во многом похожи. Если  вы, Иван, не в курсе, бухарские –это евреи из Узбекистана. Они по обычаям и традициям очень на нас, горских, похожи.

– Я в курсе, –кивнул Айболит.

–Слушай, а он в теме, а? –обрадовался Исраилов, обратившись к Нисиму. –Ай, молодец!

–Ну я же вам говорил: он много лет в семье. Всему уже научили, –радостно подтвердил Нисим.

–А то русские как слышат еврей, так сразу про Рабиновичей  вспоминают. Как будто кроме ашкеназов и нет никого, –в голосе Исраилова прозвучала горькая обида. –А мы все, кто в Европе не родился, пейсы не отрастил и лапсердак не носит, вроде как погулять вышли.

–А это потому, что мы тихо сидим. А ашкеназы всегда вперед лезут. Хотя это еще нужно проверить, кто больше еврей,  –подал голос Рафик. – Мы еврейские законы больше соблюдаем. Смелее нужно быть. И всем рассказывать, что мы существуем.

–Ээээ… дурак ты! –прикрикнул на него отец. –Пусть и дальше так думают. Их, ашкеназов, перебьют, а мы, горские и бухарские, останемся.

Все, кроме Айболита, рассмеялись.

–Ну, значит, по рукам! –Нисим потер ладони.

–Подожди, Нисим, подожди, дорогой,  –возразил Исраилов, – Иван еще свое слово не сказал.

–Да я его знаю, своего сынка. По глазам вижу, что он согласен. Мы же с ним родные люди. Я даже внучку свою ему без споров отдал. Хотя мне все говорили:

–Ээээ, Нисим, как же так? Девочка с отцом растет. Нужно в семью брать Нельзя так! Чужой вырастет. Не по законам это. Но я понимаю, что отец –это отец. Правда, Ваня? –он  лукаво посмотрел на Айболита.

Тот опустил руку вниз и  сжал пальцы в кулак. Я тебя понял, старый ты лис. Как ловко по больному ударил! Родные люди. Ты даже сам не понимаешь степень своего цинизма!  Эту фразу нужно брать в жирные красные кавычки. Только так мы с тобой "родные люди". И никак иначе!

Айболит понимал, что если бы Нисим захотел, он бы просто увез Ёлку и спрятал бы ее. Причем надежно. В Израиле. Выдрать у израильтян ребёнка совершенно невозможно. Особенно нееврею. Такой же случай был с Настей Калманович, вдовой убитого олигарха Шабтая Калмановича. Он перед смертью вывез дочь в Израиль. И Настя много лет за нее боролась, но вернуть так и не смогла. Не помогли ни огромные деньги, которые ей оставил покойный муж, ни связи. Она была счастлива, что ей позволили изредка видеться с дочерью.

Айболит хорошо понимал, что тягаться с такими людьми не может. Ему просто нужно дождаться, когда Ёлке исполнится восемнадцать лет и она сама будет решать свою судьбу. Тогда ее уже никто не увезет.