Но Брок оказался полным болваном.

Болваном, который считал Баки Барнса свои другом. До этой самой минуты, пока не увидел омегу, с которым его решила познакомить добросердечная чета Роджерс-Барнс.

Это существо оказалось выше Брока, выше Баки и даже выше Капитана ебись-он-конем Америки. Чуть раскосые глаза подозрительно смотрели на Брока под разными углами, отчего ему стало, мягко говоря, некомфортно. У этого омеги морда была какая-то уголовная, непривлекательная, на подбородке шрам. А тело отличалось такими габаритами, какими не всякий альфа мог похвастать.

В общем, мрак.

— А у вас есть что-нибудь выпить? И я сейчас не про водичку-лимонадик, — сипло попросил Брок.

На самом деле, даже изрядно накидавшись, он не смог бы позариться на этого омегу. Скорее, обошел бы его десятой дорогой, перекрестившись.

— Есть, — гордо ответил Баки. — Мы купили пиво.

— Отлично, — проворчал Брок.

— Вы пока располагайтесь, — Стив указал на милый диванчик, — а мы с Баки накроем на стол и пригласим вас.

Вот же утырки! Бросили его одного с этим пугающим до усрачки типом. А Барнс, паскуда последняя, еще и подмигнул Броку на прощание.

Когда суперсолдаты свалили в закат, то в комнате воцарилась неловкая тишина. Брок старался не смотреть на Джека Роллинса — так его представил Барнс, — а тот не сводил с него своих раскосых глаз, и взгляд его ощущался буквально каждой частичкой тела.

— Вы с Барнсом тоже в Гидре познакомились? — попытался завязать беседу Брок. Уж лучше пусть этот хмырь что-нибудь рассказывает. Так спокойнее.

— Нет, в тюрьме, — ответил тот.

Ну вообще заебись! Мало того, что красоты неописуемой, так еще и отсидевший.

— И за что тебя упекли? — стараясь звучать беспечно, спросил Брок.

— За убийство старшего по званию.

— И за что ты его?

Брок должен был выяснить границы дозволенного. А то мало ли… еще пошутит неудачно.

— Он попытался меня изнасиловать, — просто ответил Роллинс.

Тут уж Брок не смог сдержать эмоций! Он бы принял любой мотив — от тридцати серебряников до неприятного запаха изо рта. Но попытка изнасилования… вот этого?

После столь шокирующего заявления Брок стоял разинув рот и во все глаза таращился на Роллинса, не в силах скрыть выражение глубочайшего скепсиса на лице. С каждой секундой молчаливого охуевания Брока и без того уродливая рожа Роллинса принимала все более зверский вид. И Брок умолял себя отвернуться, пошутить или хотя бы сказать что-нибудь приемлемое! Но у него батька был самоубийцей и, скорее всего, эти гены ему передались по наследству, потому что он выпалил:

— Че прям вот изнасиловать? Тебя? Ты уверен?

— Когда тебя накачивают транквилизаторами, срывают штаны и пытаются вогнать член в задницу — это ни с чем не спутаешь.

— Его член? В твою задницу? — Брок чувствовал себя как тот дегенерат, который размахивает красной тряпкой перед быком.

Роллинс шагнул к нему с таким воинственным видом, что Брок успел мысленно попрощаться с жизнью. Вот только тот не спешил пускать в ход кулаки. Вместо этого просто подошел практически впритык и молча таращился на Брока, который боялся пошевелиться и только облизывал внезапно пересохшие губы.

— Ужин готов, на стол мы накрыли, так что можете проходить, — доложил Баки, появляясь в комнате.

Роллинс развернулся и направился в столовую, прекрасно ориентируясь в этой скромной квартирке. Баки же показал Броку два больших пальца, воспринимая их близость друг к другу как знак того, что они поладили.

Брок прикрыл лицо рукой и простоял пару секунд, собирая яйца в кулак. Ему предстояло провести целый вечер рядом с пугающим до усрачки Роллинсом. А завтра он со спокойным сердцем выбьет из Баки все дерьмо.

Вот только какая-то мысль не давала ему покоя. Что-то странное… но что именно — его шокированный мозг понять был не в силах.

***

Посадили их, разумеется, рядом друг с другом. Это же типа свидание.

Брок с тоской смотрел на пиво и мечтал о бутылке бурбона. Можно даже бутылку какой-нибудь палёной бормотухи. Да что угодно! Лишь бы ему пережить этот вечер. А если назавтра он вообще ничего не вспомнит, то такой исход можно считать идеальным.

Однако реальность была суровой: напротив него сидел Роджерс, не скрывавший самодовольного выражения на своей слащавой роже, а справа мрачный и молчаливый Роллинс — само воплощение кошмара. И только Баки был счастлив, но с него и взять-то нечего: парню поджаривали мозги в течение семидесяти лет. Он, можно сказать, почти блаженный.

— Мы с Джеком знакомы уже пару лет, — начал Баки. — Он отличный парень! Очень спокойный и уравновешенный.

Брок, отдиравший от бутылки пива этикетку, отвлекся от своего занятия и с недобрым прищуром посмотрел на Баки.

— Намекаешь, что я бешеный? — прямо спросил он.

— Есть такое, — не стал отпираться Баки. — Ты мало того, что вечно всех задеваешь, так еще и первый драку начинаешь, если кто-то огрызается в ответ.

— Тебе ли вякать, Барнс? Или уже рассказал Кэпу, кто и почему уменьшил количество зубов… Ай, бля! — Брок заткнулся только потому, что Баки с силой лягнул его по ноге.

— Так кому ты количество зубов уменьшил? — нейтрально-спокойным, даже терпеливым тоном спросил Роджерс, что означало лишь одно — Баки пиздец.

— Да забей, Кэп. Это еще во времена Гидры было, — попытался отбрехаться Брок.

Вот только Стив Роджерс был цепким, как бойцовый пес, и уже успел сделать выводы, вцепившись мертвой хваткой в Баки. И выводы его, увы, оказались правильными.

— Мы же обсуждали: тебе нельзя ввязываться в драки на пустом месте, — мягко, почти нежно проворковал Роджерс.

Брок лишь единожды слышал такой же голос у Роджерса. И того, с кем он беседовал, больше никто не видел. Объективно Брок понимал — Капитан Америка хороший парень и не убивает даже в приступе ярости. Но мозги одно, а бившие тревогу инстинкты — совсем другое.

И, что удивительно, инстинкты признавали Джека Роллинса омегой, потому что природа требовала защитить его от гнева Роджерса. Вообще Брок хоть и был горячей головой, но оценивал ситуацию трезво: он, конечно, сильный, но Роллинс и сам не хилого десятка. Если б у них в каком-нибудь баре дошло до драки, то неизвестно, кто вышел бы из нее победителем. Так что Роллинсу защита не требовалась.

— Так кем ты работаешь, Джек? — Брок решил сменить тему и разбавить обстановку.

Роллинс, судя по воинственному виду и напряжению, сковавшему его тело, не лучшим образом воспринял исходившую от Кэпа угрозу. И Броку захотелось как-то подбодрить его, но прикасаться к такой омеге без разрешения — чревато. Потому он взял свое пиво и протянул Роллинсу.

— Хочешь?

Это помогло, и тот переключил внимание на Брока. Секунду поколебался, после чего кивнул и принял у него из рук бутылку с уродливо топорщившейся этикеткой, которую так никто и не успел оторвать до конца.

— Я охранник в торговом центре, — ответил Джек и чуть запрокинул голову, делая несколько торопливых глотков.

Брок прикипел к сильной, мускулистой шее взглядом. Он привык к тонким и звонким омежкам. Даже парни омеги отличались некоей хрупкостью (суперсолдаты не в счет), а Роллинс был… монументальным. С непривлекательной внешностью, очень крупный и сильный, но в то же время что-то в нем подкупало. И Брок не сразу сообразил, что именно, а потом до него дошло — запах. Джек пах мягко, спокойно, нежно. Как что-то хрупкое, что хотелось защищать и оберегать.

Странный, конечно, контраст, и Брок не то чтобы вот прям очарован, но определенно заинтересовался. Потому что Роллинс — столь же редкий экземпляр, что и Роджерс.

За этими мыслями Брок несколько отвлекся от разговора и очухался, только когда заскрипели ножки стула. Он перевел взгляд на разъяренного Роджерса, который опрометью вылетел из кухни, затем на Баки, отметив его извиняющееся выражение лица.

— Мы скоро, — заверил он и поспешил за Кэпом.

— Думаю, нам лучше уйти, — решил Роллинс, когда они остались вдвоем.