Вообще, история нашего знакомства и любви с графом довольно интересна и захватывающа и стоит, наверное, отдельного рассказа. Поначалу противившаяся чарам красавца Владислава, я все же не устояла, они с братом чуть не поубивали друг друга, я тоже нашла приключений на свою голову… но, в конце концов, Гэбриел смирился, а граф неожиданно для всего света сделал мне предложение. После свадьбы брат покинул Румынию и отправился путешествовать, чтобы развеяться и переосмыслить ценности. Я не знала, когда он вернется и вернется ли вообще, поэтому его отъезд огорчал меня.
Пока я предавалась этим невеселым мыслям, мы подъехали к замку. Граф выпрыгнул из кареты и подал мне руку, помогая выйти. Спустившись по ступенькам экипажа, я подняла голову и окинула взглядом высившиеся передо мной серые глыбы.
Правильнее было бы назвать это сооружение крепостью. Мощные неровные стены заканчивались зубчатыми выступами, специально предназначенными, чтобы скрывать армию лучников от ответных стрел. Вместо окон на равном удалении друг от друга располагались узкие прорези — бойницы. Четыре больших башни по углам заканчивали образ и представляли крепость этаким суровым стражем, навеки застывшим на охране своих владений.
Камни, из которых были построены стены, потемнели от времени и сырости, а понизу заросли мхом. Вокруг был вырыт глубокий ров, но вода в нем отсутствовала. Массивный деревянный мост, являвшийся по совместительству откидными воротами, сейчас был поднят и закреплен на цепях.
— Внушительно, — произнесла я, — однако наш замок в Карпатах нравится мне намного больше.
Кучер слез с облучка и что-то прокричал по-английски. Из одной бойницы высунулась голова человека, он крикнул в ответ и помахал рукой. В ту же минуту ворота дернулись, лязгнули и с тяжелым рокотом разматывающихся цепей стали опускаться. Граф приобнял меня за талию.
Вздрогнула земля, приняв на себя огромную массу дерева и железа. Кучер почтительно застыл, предоставляя право своим высокородным пассажирам первыми пройти по мосту. Охрана, которая верхом на конях сопровождала нас всю дорогу, тоже толпилась поодаль.
— Добро пожаловать в наш временный дом, — сказал граф, протягивая мне руку. Мне показалось, или он действительно украдкой вздохнул?
Пройдя по настилу моста, отзывавшемуся на каждый шаг гулким эхом, мы очутились в довольно просторном внутреннем дворе. Ворота, грохоча, стали подниматься. Я оглядела открывшееся пространство: вход в жилое здание, колодец, несколько дворовых служб и… вот она, любовь моей жизни — конюшня!
— Я уже предвкушаю захватывающие верховые прогулки! — я радостно потерла руки.
— Не хочу огорчать тебя, Аликс, — супруг повернулся ко мне, — но верховые прогулки невозможны. Тебе не следует покидать замок, ни одной, ни в чьем бы то ни было сопровождении.
Я удивленно вскинула голову:
— Почему?
— Из соображений безопасности.
— Ты так беспокоишься о безопасности, — я сжала губы, — но не хочешь поделиться причинами беспокойства. Неужели твое задание настолько секретно?
— Оно не секретно, — отмахнулся граф, — я просто не хочу тебя вмешивать.
У меня не было желания спорить, и я промолчала.
Потянулись однообразные дни, наполненные хмурым светом вечно прячущегося в облаках солнца и свистом сквозняков, дующих из всех щелей этой средневековой развалины. Внутреннее убранство замка было суровым и аскетичным: ни ковров, ни портьер, ни деревянной обшивки на стенах, то есть ничего, что хоть как-то прятало бы холодный камень толстенных стен. Даже в погожий день внутри комнат стояла прохлада, что уж говорить про холодные сентябрьские ночи, когда температура падала неприлично низко. Вечером камины топили, но это не очень-то помогало, и, кутаясь ночью в одеяло или крепче прижимаясь к спящему мужу, я все чаще с тоской вспоминала недавнюю августовскую жару.
Впрочем, поначалу было даже интересно. Несмотря на запрещение покидать замок, а также подниматься на зубчатую стену все внутренние помещения были в моей власти. За несколько дней я обошла почти всю крепость, изучила потайные ходы, которые на самом деле были никакими не потайными, поскольку об их существовании знала вся прислуга, поделившаяся своими знаниями со мной (хотя, подозреваю, на самом деле тайников было гораздо больше). Покопалась в библиотеке, к своему разочарованию не найдя иных книг, кроме написанных на английском и латинском языках; постреляла в оружейной из старинных луков, сохранившихся здесь, наверное, еще со времен средневековья.
А потом я заскучала. Больше заняться было нечем, и я бесцельно бродила по комнатам, наблюдала за работой слуг во дворе или пыталась перевести какую-нибудь книжку попроще. Граф почти все время проводил в своем кабинете, обложившись бумагами и картами. Иногда он принимал у себя странных темных личностей, закутанных в плащи, или надолго уезжал с ними верхом. Он сделался немногословен и задумчив. Когда он не был занят, я приходила к нему, и нередко наша беседа скатывалась к вопросу о его загадочных обязанностях и причинах моего домашнего ареста. Однако каждый раз граф мастерски переводил тему или просто отмалчивался. Конечно, мне давно следовало смириться и прекратить расспросы, но он окутывал происходящее ореолом такой тайны, что разжигал во мне нешуточный интерес и тревогу. Однажды мы поссорились.
========== Глава 7. Ссора ==========
Граф сидел в кресле у потухшего камина и, о чем-то раздумывая, мелкими глотками потягивал виски из хрустального бокала. Я стояла у окна, утопленного в толщу стены, и пыталась хоть что-то рассмотреть сквозь мутные стекла.
— Я чувствую себя кроликом в запертой клетке, — пожаловалась я. — Мы уехали на край земли, в чужую страну и теперь сидим в этих старинных руинах, не смея показать носа наружу. Точнее, я сижу. Нельзя выходить, нельзя ездить верхом, а в самом замке делать совершенно нечего. Ты постоянно твердишь об опасности, но не говоришь, в чем она состоит. Ты не доверяешь мне? — я отвернулась от окна и взглянула на мужа.
Он поднял бокал с виски и долго рассматривал янтарную жидкость на просвет. Потом, не отрываясь от этого занятия, сказал:
— Любимая, тебе не надоели эти бессмысленные разговоры? Я наслышан о женском любопытстве, но всему же есть предел. Когда мы вернемся домой, и я буду инспектировать свои владения, ты тоже потребуешь у меня детального отчета?
Слова показались мне очень обидными. Я закусила губу:
— Мне не нужен отчет, я всего лишь хочу знать, что происходит.
Не опуская бокала, граф склонил голову и взглянул на меня:
— Аликс, я понимаю, что тебе скучно, но, к огромному моему сожалению, ничем не могу помочь. Жизнь не состоит из одних развлечений. Иногда в ней встречаются такие неприятные штуки как обязанности, и время от времени их приходится выполнять даже довольно знатным особам. Думаешь, мое богатство и положение в обществе досталось мне исключительно по рождению? Или дружба с румынским королем и его покровительство обусловлены только моим обаянием?
— Ты считаешь, я не знаю, что такое обязанности? — воскликнула я. — В доме моего отца было всего две горничных, и одна из них по совместительству являлась кухаркой. Я сама одевалась и убирала свою постель, чтобы хоть немного облегчить им работу, — я уже почти кричала, накопившееся за последние дни требовало выхода. — Я умею готовить и умею шить! И если в твоем замке мне ничего не приходится делать, это не значит, что я не знаю, что такое обязанности!
Граф внимательно, но равнодушно наблюдал за мной во время моей пламенной речи, потом спокойно спросил:
— Чего ты хочешь, Аликс? Чтобы я взял тебя в советники и согласовывал с тобой каждый свой шаг?
— Нет! Но ты можешь не держать меня в полном неведении?
Граф встал с кресла и медленно подошел ко мне. Его темные глаза были холодны, в них не отражалось ни тени эмоций, от прежнего ласкового взгляда не осталось и следа. Сердце невольно сжалось — неужели я его настолько разозлила?
Остановившись в шаге от меня, граф отчетливо и жестко произнес:
