Брат вообще часто хмурился последнее время, с тех пор, как умерла его невеста. Это была темная история, подробности которой от меня скрывали, и все мои сведения были почерпнуты из болтовни прислуги да деревенских сплетен.
У брата была невеста, Анна. Девушка красивая и смелая, из знатного дворянского рода. Хотя лично мне она не нравилась, но, возможно, я просто ревновала? Так или иначе, до свадьбы дело не дошло. Анна братцу отказала и стала встречаться с другим. А этот другой воспользовался ею как женщиной и потом бросил. Анна не выдержала огорчения и застрелилась.
Брат очень тяжело переживал ее смерть, во всем виня коварного соблазнителя. Имя этого негодяя скрывалось во мраке, а вот о внешности ходили самые противоречивые слухи. Одни считали, что он молод и прекрасен, вторые, что это уродливый старик, но и те и другие единодушно сходились во мнении: он продал душу дьяволу, получив взамен власть над женщинами. С течением времени фигура искусителя обрастала все более зловещими подробностями: поговаривали, что он занимается чернокнижием, умеет обращаться в летучую мышь и пьет кровь девственниц, а его титул постепенно повышался, пока не достиг королевского.
Я, конечно, не верила во весь этот бред, но брата искренне жалела. Он несколько раз вызывал своего врага на дуэль, но что-то у них, видимо, не сладилось, и соблазнитель до сих пор был жив и здоров, а брат мой — хмур и молчалив.
========== Глава 2. Тайный совет ==========
Шло время. Дни сменялись ночами, взамен бабьего лета пришла золотая осень, затем дождливый ноябрь и, наконец, истерзанную землю накрыл первый пушистый снег.
В графском доме царила суматоха. Все готовились к самому главному событию — моему совершеннолетию. В высшем обществе принято: когда девушке исполняется восемнадцать, ее «вводят в свет». То есть закатывают шикарный прием с танцами и угощениями, на который приглашается вся окрестная знать. Причем, чем знатнее сама именинница, тем больше гостей должно быть на ее празднике. Ведь это — и репутация в определенных кругах, и место в обществе, и полезные связи, которые в будущем непременно понадобятся.
Наш род достаточно старый, а дом маленький, неспособный вместить даже четвертую часть необходимых гостей. Отец поначалу рвал на себе волосы от отчаяния, но положение спасла герцогиня Монтгомери — какая-то дальняя наша родственница, то ли сестра, то ли тетка на десятом киселе (а по совместительству — и главный кредитор покойного деда). Она заявила, что очень любила мою маму и не позволит, чтобы ее дочь, «эта бедная сиротка», «вошла в свет» неподобающим образом. Она милостиво предоставила нам свой огромный особняк для проведения банкета и оплатила больше половины всех затрат. Отец, конечно, долго отказывался и стеснялся, но потом сдался, рассыпаясь в благодарностях и клятвенно обещая со временем все вернуть. А что ему еще оставалось делать, ведь от этого первого шага во взрослую жизнь часто зависела вся последующая судьба девушки.
И вот теперь отец бегал по дому, во все вмешиваясь, подгоняя, поправляя, давая советы. Организацию праздника герцогиня тоже взяла на себя, просто папа безумно волновался и не мог усидеть на месте. Я же, наоборот, бесцельно бродила из угла в угол. Моя помощь не требовалась, зал украшался, великолепное платье было почти готово, и я могла спокойно предаваться мечтам в нетерпеливом ожидании своего дня.
Прекрасный незнакомец по имени Влад постепенно забывался, отступая во все более и более дальние глубины моей памяти. Иногда он казался всего лишь сном, привидением, и тогда я сама не могла понять, была ли наша встреча наяву или это всего лишь плод моего воображения.
Да и зачем мне прошлое, когда впереди ждала Жизнь! Яркая, блестящая, полная новых возможностей и радужных перспектив, она дрогнет передо мной и падет к моим ногам.
Я представляла, как, гордо подняв голову, вхожу в танцевальную залу. По огромной комнате прокатывается волна восхищения, все взоры устремлены на меня. Женщины заламывают руки от отчаяния и зависти, мужчины хватаются за сердце. Потом толпа расступается, и ко мне подходит Он. Мужественный и неотразимый (граф, герцог… нет, лучше все-таки принц). Он становится передо мной на одно колено, берет за руку и произносит: «О, прекраснейшая! Как долго я ждал тебя, и вот ты здесь! Умоляю, будь моей женой, а если ты откажешь, мое сердце немедленно разорвется от горя!» Я делаю небольшую паузу (пусть не думает, что мне не терпится) и говорю «Да». Сияющий от радости, он подхватывает меня на руки, и мы кружимся в вихре музыки, цветов и дивных ароматов. Потом мы венчаемся, он везет меня в свой великолепный замок, заносит в спальню и… воображение рисует другие картины, не менее захватывающие, но слишком интимные, чтобы о них рассказывать.
За несколько дней до мероприятия приехал брат. Подозвав меня к себе, он попросил зажмуриться, а потом надел мне что-то на шею. Открыв глаза, я увидела золотой медальон в форме сердца, украшенный бриллиантами и затейливой резьбой. Внутри оказалось два портрета — мой и брата. Брат обнял меня и заглянул через плечо:
— Когда ты встретишь человека, который займет в твоем сердце больше места, чем я, ты поместишь сюда его портрет. А пока, — он лукаво улыбнулся и захлопнул медальон, — носи так!
Я засмеялась и расцеловала его. Давно не видела его таким довольным.
Однажды вечером, проходя мимо папиного кабинета, я услышала голоса. Брат что-то возмущенно кричал, а папа смущенно оправдывался. Стараясь не шуметь, я подобралась ближе и осторожно заглянула в приоткрытую дверь.
Брат, сцепив руки за спиной, большими шагами ходил по комнате, отец сидел в кресле, качая головой. Перед ним были разбросаны какие-то бумаги.
— Ты не можешь его пригласить, отец! — гневно восклицал брат. — После всего, что он сделал для нашей семьи?
— Гэбриел, — голос отца был усталым и каким-то обреченным, — ты не понимаешь… Он имеет слишком большой вес в обществе. Это будет огромный скандал, кровная обида, нас никто не поймет! Это бросит тень на твою сестру!
Как же папа любит эти возвышенные фразы: бросить тень, запятнать репутацию, опорочить доброе имя…
— А тебе не плевать на его обиду? — кипятился брат. — Он наш враг!
— Он твой враг, Гэбриел, — отец словно извинялся, — к тому же все эти обвинения не доказаны и основываются только на слухах.
— Ты мне не веришь? — брат уперся руками в стол и приблизил свое лицо к лицу отца. Мне показалось, что он сейчас кинется на него. Папа поднял глаза и посмотрел на брата:
— Верю, сын. Я не о том. Все знают о его поступках, но доказательств нет. А если нет доказательств — нет и обвинений. В глазах света он добропорядочный и почтенный вельможа.
— Хочешь, чтобы Аликс повторила судьбу Анны? — прорычал брат.
— Ты надеешься оградить ее от знакомства с ним? Бесполезно. Они все равно встретятся рано или поздно. Мир тесен, а свет — тем более. Надо не бежать от проблем, а бороться с ними… Гэбриел, — голос отца стал умоляющим, — я обязан его пригласить. Ты же не можешь из-за своей личной ненависти навредить сестре!
Брат хотел еще что-то сказать, но промолчал, схватил стул и в гневе шарахнул им об пол, отчего тот разлетелся на куски. После чего стремительно вышел из комнаты, чуть не задев меня, и, по-моему, даже не заметив. Отец опустил голову и обхватил ее обеими руками.
Оглядываясь вслед ушедшему брату, я вошла в кабинет.
— Папочка, — осторожно начала я, — я просто проходила мимо… Что-то случилось?
Вопреки моему опасению отец не стал ругать меня за подслушивание, просто протянул руку, указывая на кресло напротив. Когда я села, он поднял голову и тихо произнес:
— Видишь ли, дочка… На балу в твою честь будет тот самый человек, из-за которого погибла Анна.
— Коварный соблазнитель? — вырвалось у меня.
— Что? — не понял отец. — Ах, да… Понимаешь, в обществе свои законы — что не доказано, того нет. А этот человек весьма богат, уважаем, говорят, он друг самого короля. И, как бы я не относился к нему, я должен его пригласить, дабы соблюсти… кхм… приличия.
