Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Вскоре я поднялся по ступеням и влез в дом. Открыл дверь своим ключом, разумеется. К счастью, тот тип не задвинул засов. Однако найти его я не сумел. Попробовал все двери внизу. Искал тихо, но решительно, около получаса. Довольно бодрый способ провести скучную ночь. Мне всегда везет как утопленнику: мой фонарик погас, но в этот момент я наткнулся на открытую дверь. Решив, что моя птичка может залечь на грунт в запасной спальне, я вошел. Лунного света хватало, и я увидел, что комната совсем пуста. Шагнув к окну, я с удивлением понял, что это та самая комната, в которую незнакомец швырял камнем. Занимавшая ее девушка куда-то исчезла. Я подошел к кровати, чтобы присмотреться и разобраться, что тут произошло, но тут младшая сестра испугала меня до полусмерти, внезапно заорав: «Руки вверх!» Должен сказать, у нее есть ум и характер. Вовсе не каждая девчонка завопит «Руки вверх» в адрес мужчины, которого она может с полным основанием считать взломщиком или убийцей. Другой девушкой была Присцилла, и она отправилась в комнату Селии, чтобы провести там остаток ночи. Вскоре Селия дала мне стеганое одеяло, чтобы я мог лечь спать на диване в столовой, ну, и как я сказал, будь я проклят, если кто-то не толкнул меня со всех сил вниз по ступенькам. Думаю, это был тот же урод, что кидался камнями, но не могу понять, где он прятался.

– Кто же был тот человек? – спросил Мальпас Йеомонд. – Ты сказал, что узнал его.

– Да. Это был мерзавец Кост. Я где угодно узнаю его походку.

– Кост? – удивленно воскликнул Фрэнсис Йеомонд.

– Нет, – жестко возразил Ричард Кауз, раскусывая молодую весеннюю луковицу.

– Я бы тоже не подумал, что это может быть Кост, – произнес Мальпас. – Он же никогда не появляется в особняке. Спит в собственном домике. Нет причины ему подниматься туда. Кроме того, мысль о Косте, играющем дурацкие шутки с бросанием камней в окна спален и толкающем людей так, чтобы они падали с лестницы, не стыкуется с тем, что мы о нем знаем. Меня он не особенно волнует, но, должен заметить, Кост вовсе не идиот такого сорта.

– Вероятно, – протянул Клайв. – Я могу ошибаться. Была ночь. Я не видел его лица. Он вышел из дома, а потом вернулся обратно. Но это была его походка и манера двигаться. А где, кстати, твой младший брат?

– Отправился поплавать, – ответил Мальпас. – Для меня там слишком холодно. Честно говоря, это место вгоняет меня в гроб. Я устал изображать придурка. Чемпионский класс! Мы никогда не приблизимся к чемпионскому классу в этом идиотском спорте. Честно, я все размышляю, почему до сих пор не скажу тете, что устал от этого, и не уеду домой на следующий день? Я имею в виду, мы все приняли эту штуку как испытание, разве не так? И никто из нас не показал себя достаточно. Более того, – он помахал рукой в сторону южного края спортивного поля и видимого далее горизонта, – я вас спрашиваю! Вы когда-нибудь видели такую адскую унылую пустошь за всю вашу жизнь? Я – никогда. Что ты говоришь, Фрэнк?

– Семестр начинается через неделю, – сказал Фрэнсис Йеомонд, подпрыгивая на кончиках пальцев и затягивая ворот свитера потуже вокруг шеи, поскольку утренний воздух был не только кристально чистым, но и холодным.

– Лично я, – заметил Ричард Кауз, – обнаружил, что очень скучаю по нормальной кровати.

– И Гилари, знаю, сыт по горло тем, что тут творится, – Мальпас выжидающе посмотрел на Клайва Браун-Дженкинса. – Что же мы будем делать?

Клайв Браун-Дженкинс взглянул на него и произнес:

– Я понимаю, что ты имеешь в виду. Поскольку вы, парни, не сумели добыть место в национальной легкоатлетической команде, то вы хотите, чтобы я тоже отказался от попытки заполучить деньги старой леди, ну просто чтобы составить вам компанию. Однако я должен решительно заявить – у меня нет намерения уходить с ринга. Если вы собираетесь поднять белый флаг, то на здоровье. А я остаюсь. – И его крепкая челюсть выпятилась, как таран.

Фрэнсис заухмылялся:

– Старая леди должна быть дома. Все это огромная куча гнилья. Однако если Браун-Дженкинс собирается копаться в ней по-прежнему, то и я так поступлю. Но если этот тип Кост не изменит тон своих замечаний, то следующий прыжок, который я совершу, придется на его жирную морду. Этот тип просто свинья. Хочу сказать, что видел всякое и слышал в свой адрес много разных оскорбительных слов, но этот тип Кост – наглец. Хотя мы здесь не очень надолго, – он негодующе махнул рукой, – однако все же пока тут.

Ричард Кауз, который теперь жевал длинный стебель ревеня, помахал двенадцатью оставшимися дюймами растения.

– Я согласен с кузеном Брауном, – сказал он и повернулся к Фрэнсису Йеомонду. – Должен также признаться, что всякий раз, пытаясь справиться с ядром, которое должен метать под руководством персоны, именуемой Кост, я делаю это под неправильным углом, не той рукой или попадаю не в ту червячную нору. Однако, – Ричард откусил еще два дюйма ревеня и принялся сосредоточенно жевать, – отважных… чав-чав… мужчин не пугают… чав-чав… клевета и испытания, они достойно отвечают на них. Более того, сегодня приезжает сестра, так что я точно останусь, пока она тут не появится.

Мальпас Йеомонд задумчиво посмотрел на одного, затем на другого и спросил:

– Кто-нибудь из вас слышал о пьесе Милна «Свекольная кашица»?[3]

– Не будь таким грубым, Мальпас, мой дорогой друг, – примирительно сказал Ричард Кауз. – Как насчет небольшого завтрака? Законы спорта требуют, чтобы я был сыт.

Глава 5. Неожиданное завершение бесславной карьеры

– Говорю тебе в девятый раз, – воскликнула Присцилла, – что некий человек вошел в мою комнату около часа ночи и кашлянул вполне отчетливо!

Клайв махнул рукой.

– А я говорю тебе девятнадцатый раз, – произнес он, густо намазывая джем на тост, – что, когда я шагал по лестнице примерно в час тридцать ночи, какой-то нахал уперся обеими руками мне в спину и толкнул меня так, что я отскакивал от каждой ступеньки. – Клайв резко перешел к практическим вопросам. – Стань свидетелем моей истории, Присцилла, а я буду свидетелем твоей.

Лицо Присциллы помрачнело.

– Я верю тебе, Клайв, – проговорила она, разглядывая сидевших за столом кузенов. – Некие очень неприятные события произошли в доме прошлой ночью.

– Есть нечто жуткое в этом особняке, – торжественно провозгласил Мальпас и подмигнул Фрэнсису.

– Это не смешно, – заметила Присцилла, наливая себе вторую чашку кофе и добавляя туда сахар с таким видом, что стало ясно – тема закрыта, в обсуждении поставлена точка.

Однако Тимон Энтони легко поменял точку на запятую.

– А я скажу вам в двадцать девятый раз, что настоящая кровь была на наконечниках тех двух копий или, как утверждает Джо Херринг, на одном копье, которое возникло дважды в одном месте. Кровь, ребята, кровь!

Он промокнул губы салфеткой и зловеще взглянул туда, где сидела мисс Кэддик.

– И один из бедных маленьких зайчиков пропал вчера, – добавил он. – Уверен, это зверь Кост съел его, сначала погрузив копье в его нежное тельце.

– А есть еще одна забавная штука, если вы хотите знать, – сказал Клайв Браун-Дженкинс. – Это история старого железного горшка, ну, в данном случае горшком является кресло тетушки. Кто из вас, девушки, брал его для прогулки без десяти час этой ночью? Я был около деревянной калитки водяного парка примерно около часа ночи.

– Вы не должны смеяться над ним, – заметила Присцилла. – Он слышал, как движется кресло. Я – видела.

– Видели его? – заинтересованно спросила мисс Кэддик, и все повернулись к этой тощей, угловатой женщине. – Правда?

– Да, – кивнула Присцилла. – Луна взошла, и я видела отчетливо. Кто-то находился в нем. И некто… мне кажется, что мужчина… толкал его. Оно катилось быстро, а мужчина позади бежал.

– Я знала, что кресло вывозят по ночам. – Мисс Кэддик вздрогнула и повернулась к Гилари. – Я говорила, вы помните?

– Да, вчера, сестра Кэддик, – произнес молодой человек. – Тогда я вам не поверил, уж извините. Милая кузина, простите меня.

вернуться

3

Первая пьеса А. Милна, поставленная в 1917 году; должно быть, Мальпас имеет в виду, что сначала в ней было три акта, потом два и затем один, и для такого сокращения автору пришлось убрать главного героя. – Здесь и далее прим. пер., если не указано иное.

10
{"b":"782276","o":1}