Алексей подмигнул мне.

— Не дрейфь, я с ним поболтаю. Только это… почему тебя из театрального исключили? Ему будет это важно.

Я дернулась на стуле и с удивлением посмотрела на актера.

— Кто сказал, что меня исключили?

Мужчина пожал плечами, глотнул чай и рассмеялся.

— Не знаю… говоришь, ты там училась, а актрисой не стала. Разве так бывает?

Слышать такое было по-настоящему обидно. Я… я честно была в некотором шоке… Бриц, он будто жил в какой-то параллельной Вселенной, он будто не понимал, как жизнь обстоит на самом деле. Неужели он не знал, что из его группы актерами стали дай Бог человека три-четыре, а знаменитыми, как он… Да он, возможно, первый такой из своего ВУЗа за десятки лет!

— Меня не исключили, просто… у меня не очень получается раскрываться на прослушиваниях. Все эти кастинг-директоры, режиссеры… Они сидят и смотрят на тебя, как акулы на кусок мяса. Мне сразу становится очень страшно, и я ничего не могу с собой поделать.

Бриц снова засмеялся. Он будто не понимал, что я говорю совершенно серьезно. Однако, когда мое лицо никак не изменилось, он, похоже, все понял.

— Оу… так ты не шутила… извини… Я просто не знаю каково это, когда боишься сцены, не можешь раскрыться…

Я вздохнула.

— Везет вам.

Алексей тут же улыбнулся, пытаясь съехать с неприятной и тяжелой темы.

— Черкани мне свой телефончик, я завтра с Булатом… то есть с Булатовым перетру и тебе звякнет мой агент. Сам позвонить не могу, статус не позволяет.

Я ритмично покивала головой.

— Ничего страшного, я все понимаю. — Так что не грусти, Аня, все будет путем!

Я неуверенно зашла в съемочный павильон, который указал мне агент Алексея. Да! Он перезвонил мне! Я сама сначала не поверила, что все это правда. По моей привычке с трудом доверять людям, особенно таким, как Бриц, я поделила его слова на десять и решила, что все было пустым обещанием. Он просто сильно испугался, что я кому-то расскажу о той глупой ситуации, в которую он попал, потому наобещал мне с три короба и смылся, пока я не поняла, что все это ложь. Потому представьте, каким было мое удивление, когда его агент связался со мной. Причем уже на следующий день. Мужчина сообщил мне, что меня ждут на собеседование и какие документы необходимо с собой захватить. Сама беседа перед принятием на работу проходила в офисе, где доброжелательная девушка, сотрудница кадрового агентства, очень долго и мило со мной общалась. Для начала она проверила мои навыки, профпригодность и то, понимаю ли я вообще где и с кем буду работать. Далее начался инструктаж… Это было самым трудным, она положила передо мной листов десть формата А4 и велела прочитать их все. Выглядело так, будто на подводную лодку устроиться проще, чем в кинематограф.

Затем мы обсудили заработную плату. Скажу сразу, я пожалела, что не смогу работать здесь всегда, в театре мне платили гораздо меньше. А после всего этого началась кипа документов, просто огромная… Я подписала столько листков о компаративной этике, производственной тайне и неприкосновенности личной жизни, что у меня чуть рука не отсохла. Но понять служащих студии и кинокомпании было легко. На съемках ведь всякое может случиться, я не имею права рассказывать о казусах звезд и уж тем более распространяться о сюжете фильма или прочих подробностях. Наказания за болтливость выглядели так убедительно, что я даже решила никому не говорить, где я теперь работаю. По крайней мере постараться…

И вот. Пройдя через все бюрократические тяжбы, я наконец-то добралась до съемочного павильона. Признаться, я была здесь впервые в жизни. Выглядело все просто потрясающе… Кругом куча софитов, разные декорации, где-то обставлены целые комнаты. Мне было очень волнительно видеть обратную сторону фильмов. Но еще волнительнее было просто прийти сюда, в этот эпицентр лучших актеров страны. На самом деле не было и минуты, когда бы я не жалела о том, что согласилась на эту работу. Я боялась. Я думала, что не подхожу для нее. Но у меня просто не было выбора. Куда еще меня возьмут с моим опытом? Трудиться операционисткой в банке или продавщицей в магазине одежды я все равно не смогу, это ведь совсем не мое. Так что пришлось буквально заставить себя прийти сюда.

На входе у меня спросили пропуск и как же было приятно, что он у меня есть. Я будто было не такой, как все. Особенной. Оказалось, что на съемах даже столы с фуршетом есть! Вот это круто! Пока я разглядывала его, сзади меня кто-то покашлял. Я чуть не взвизгнула от неожиданности. Оглянулась и увидела перед собой невысокую милую девушку.

— Привет! Ты, должно быть, новенькая? Ммм… Аля?

Я приветливо улыбнулась.

— Привет. Да, почти. Я Аня.

Незнакомка рассмеялась и ударила себя планшеткой по голове. Она хотела сказать что-то еще, но по рации, весящей у нее на поясе, кто-то пытался с ней связаться. Она быстро ответила и снова посмотрела на меня. Выглядело круто…

— Да, извини. Аня. Меня зовут Кристина, можно просто Крис. Я тут старший координатор, буду тебя всему обучать, рассказывать, как не умереть в этом зверинце.

Крис засмеялась, и я тоже, но из вежливости. На самом деле от ее слов мне стало не по себе.

Вдруг кто-то подошел сзади и обнял меня за плечо. Я еще не видела человека, но меня тут же окатил приятный аромат мужской туалетной воды. Сердце упало в пятки. Неужели это Бриц?..

— Кто у нас тут, Крис?

Старший координатор засмеялась и ударила мужчину планшеткой по руке. Нет, это не Бриц, не его голос. Но кто тогда?.. Говорящий отпустил меня, и я слегка повернула к нему голову. Передо мной стоял Жан Лисецкий, актер средней руки, сын французской балерины и русского эстрадного певца. У меня чуть ноги не подкосились от его потрясающих голубых глаз.

— Так, не начинай! Это новенькая, зовут Аня, и пока я ее не обучу руки прочь! — смешливо прикрикнула Кристина.

Жан подмигнул мне, взял меня за руку и поцеловал ее. У меня не было сил вообще что-либо сказать. Рядом с ним тут же появилось еще двое молодых людей: актер Антон Заречный, а второго я, к сожалению, не знала.

— О! Свежая кровь! — улыбнулся незнакомец.

Я посмотрела по сторонам и увидела вдалеке Брица, который что-то обсуждал с упитанным мужчиной. Жаль, что он не подошел поздороваться. Неожиданно съемочную площадку окатил громкий голос из мегафона:

— Все на исходную! Снимаем первую сцену! — Наконец-то! — улыбнулась Крис. — Пусть сваливают перед камерами кривляться, а я пока тебе все здесь покажу. Идем!

Помните, я говорила, что зарплата моя оказалась намного выше той, которую я получала в театре? Что ж… как выяснилось, обязанностей здесь тоже в сто раз больше. Во время обучения в театральном у нас была пара-тройка предметов, связанных с кино, но я все равно не ожидала, что здесь все настолько сложно. Ведь про съемочные площадки нам ничего не рассказывали…

Крис бегала по площадке, показывала мне все, знакомила с новыми людьми, а я едва поспевала за ней. Мне казалось, что новая информация залетала мне в одно ухо и тут же вылетала из другого. Были моменты, когда я была близка к истерике, когда я хотела все бросить, развернуться и уйти. Но Кристина была доброй… куда добрее Сан Саныча. Она не кричала на меня за ошибки, не заставляла все по сто раз переделывать, а помогала и относилась с пониманием. Конечно, она не будет ходить за мной хвостиком каждый день и поправлять мои косяки, но рядом с ней мне казалось, что не все так страшно. Что я набью шишек и в итоге у меня все получится.

В мои обязанности входило заказывать еду для актеров, записывать что необходимо подвезти для гримеров и костюмеров, сообщать Крис об общих пожеланиях актеров и режиссера, следить за расписанием съемок и приглашать тех, кто должен сниматься именно сегодня. Меня так волновало и интересовало как здесь все происходит… я была очень далека от кино и это завораживало меня.