Светлана Александровна ПОТАПОВА.

Лауреат международного конкурса имени Сергея Михалкова, победитель конкурса имени Сергея Михалкова в номинации «Выбор молодежного жюри». Дважды лауреат премии имени Александра Куприна, заняла 1 место на конкурсе имени А.Куприна в номинации «Лучшее произведение для детей». Входила в лонг- и шорт-листы премий «Книгуру», «Белая ворона», премии имени Владислава Крапивина и др.

Финалист конкурсов «Молодые писатели вокруг «ДетГиз» а, международного конкурса «Линия фронта» Союза Российских писателей, международного конкурса имени Сергея Довлатова и др. Печаталась в «Литературной газете», журналах «Нева», «Санкт-Петербургская Искорка», альманахах «Вече», «Полдень», альманахе Союза российских писателей «Паровозъ» и др. Изданные книги: «Ремонт» (М., КомпасГид, 2019); «Покатилось жизни колесо» (в соавторстве) (М., Вече, 2020), «Девочка в клетчатом платке» (М., Детская литература, 2021, серия «Лауреаты международного конкурса имени С.Михалкова»)

Контакты: эл. почта [email protected] Тел 89517247798

© Росмэн, 2022

© Светлана Потапова, 2022

ОТ МЕНЯ

У всех систем есть три важных свойства. Вот они.

Свойство системы не есть свойство каждого отдельного ее элемента.

Изменения в системе передаются волнообразно, от одного элемента к другому.

Если меняется один элемент системы, меняется вся система.

Сейчас мы учимся в десятом. Стали спокойными и солидными людьми. Что же случилось с нами тогда, пять лет назад, в пятом классе? Мы как будто массово, все тридцать человек, вдруг сошли с ума! Хотя, нет, не все… Если подсчитать… Двадцать семь из тридцати.

Ту позорную историю я забыть не могу. Вспоминает ли о ней кто-нибудь из одноклассников, кроме меня? Не знаю. Я бы спросила об этом у своей лучшей подруги, но совесть не позволяет. И снова и снова я мысленно переношусь в прошлое. В наш 5 «А» класс. В тот злополучный день, когда…

Всё началось в день, когда Алла Селиванова села на планшет. Хотя теперь я думаю, что всё началось гораздо раньше, только мы об этом не подозревали… Итак, в нашем пятом «А» была перемена перед уроком физкультуры.

Вообще мы на физ-ре как тогда, в пятом классе, так и сейчас не занимаемся физкультурой. Мы, девочки, сидим на скамейках спортзала с айфонами, наша физручка тоже сидит с айфоном, только в каморке спортзала, а наши мальчики играют в квадрат или волейбол. И так весь год. В конце четвертей и года физручка выходит из каморки и оглашает оценки: отличникам – пятерки, остальным – четверки. Всем хорошо. Такой фокус физручка проделывает во всех классах. Успеваемость у нее высокая и зарплата поэтому, видимо, тоже. За те годы, что я учусь в школе, и, судя по возрасту физручки, еще за лет двадцать до этого ни один человек на эту смекалистую женщину не настучал администрации или другим училкам. Родители всей школы о нашем с физручкой секрете тоже не знают.

Причина проста: мы, девочки, не хотим вонять, как скаковые лошади на финише, после физкультуры. А душ в школе не предусматривается. Наш отличник Макс Белопольский, который ездил в Германию с семьей, говорит, что в немецких школах есть обязательные душевые при спортзалах и еще дается целый час после физ-ры на то, чтобы сходить домой и переодеться. Но у нас душа нет и часа нет, как и совести у нашей физручки. Так что тот, кто хочет, ходит в спортивные секции вне школы. А мы, остальные, о своем здоровье пока не думаем. Нам еще рано. Наши мальчики на физ-ре охотно играют в мяч, но не желают перенапрягаться и сдавать физкультурные нормы.

В тот памятный день в пятом классе физручка всех переполошила и заставила и нас, девчонок, принести спортивную форму. Урок должна была посетить директриса. Физручка заявила: двойки поставит, причем за четверть, если кто придет без формы. Или кто не придет и без справки.

Мы в девчачьей раздевалке, канюча и жалуясь друг дружке на физручку, переодевались к уроку. И тут раздался вопль. Милана Королева заорала:

– Кто сел на мой планшет???

Вообще Милана – Королёва, но ее Миланой-Королевой зовут. Ее подружки – потому что Миланка их заставила, а мы, все остальные – с издевкой. Но она издевок принципиально не понимает.

Так вот, тогда обнаружилось, что на планшет Миланки села Алла Селиванова. Случайно.

– Я же не видела! У тебя на стуле форма физкультурная лежала. Меня толкнул кто-то. Я села на форму. Что ж ты сама под формой планшет бросила? – пробовала возразить Милане Алка.

– Ничего не знаю. Это мой стул. Ты видела, что на нем чужая форма. Зачем села? Плати за сломанный планшет! Он новенький, я его только сегодня в школу принесла! – заявила Миланка.

У Миланки папа богатый, а у Аллы – только мама, и бедная. Так что Миланка прекрасно понимала, что денег ей от Аллы не видать.

Миланке папа на следующий день купил новый планшет, еще дороже. А Алле весь класс объявил бойкот.

Это был первый бойкот в нашем классе. Так что мы толком не знали, что надо делать. Миланка, которая всех подговорила устроить бойкот, сказала, что она знает, что надо не делать. Надо не разговаривать с Аллой и никому не сидеть с ней рядом за партой и в столовой и вообще к ней не подходить.

Нам всем, кроме Миланки и ее подружек, было на сломанный планшет Королевы наплевать, но мы вяло согласились. Строго говоря, бойкот был не общеклассный, а девчачий. Мальчики о нашем бойкоте слышали, но информацию проигнорировали: они к пятому классу перестали разговаривать почти со всеми девочками. Так что с бойкотом они были солидарны формально.

Я теперь думаю: почему мы на Миланкино предложение согласились?

Пятый класс – время, когда мы стали злыми.

В первом классе мы были такие добрые, и на вид милашки. На школьных фотографиях сохранились наши глупые детские рожицы: девочки с белыми бантами, мальчики с галстуками-бабочками, у кого-то глаза немного испуганные из-за непривычной обстановки.

Потом прошла начальная школа. И началась реальная жизнь.

Элементы борьбы за существование, впрочем, мы испытали несколько раньше. В четвертом учительницу соседнего «Б» класса (а в началке, если кто забыл, почти все уроки ведет одна и та же училка, она же классуха) сократили. То есть выгнали из школы. Как объяснили нашим родителям на собрании, была жесткая необходимость из пяти четвертых классов сделать четыре.

– Ага! Чтобы денег лишней училке не платить! – сказала нам после того судьбоносного собрания Миланка: она со своей мамашей туда затесалась, сидела смирно, директриса прохлопала, думала, она ребенок, ничего не поймет. Но Миланка уже тогда в экономике разбиралась.

– Полный класс – это двадцать пять человек, – разъясняла Миланка всем девочкам после собрания. – Вас, «ашки», – она презрительно посмотрела почему-то на меня, – было девятнадцать. В нашем – самом крутом в параллели – «Б» классе было восемнадцать человек. Лучшую часть «бэшек» – то есть нас – слили с вами. Ну, то есть вас с нами слили, – задрав нос, поправилась Королева. – Просто букву вашу оставили. Получилось в вашем-нашем четвертом «А» двадцать девять человек. Но директриса сказала, ваша классная этот перебор стерпит. Наша бы не стерпела! Потому и уволили именно ее.

– А остальных из нашего класса куда дели? – поинтересовалась подружка Миланки, Кристина Миронова.