Всего-то нужно было: дождаться появления офицера, пристрелить его, по возможности, не задев его солдат и смотаться прочь. Просто подождать, пока цель подойдет покурить к окну клиники, где он сейчас должен находится, или выйдет на улицу. О излишнем пристрастии цели к сигаретам было хорошо известно. Огонь по самой клинике, допускался лишь в случае, если до утра офицер так и не покажется. Схема такая же, как и с Солерией. Поправка лишь на живучесть противника.

— Да какого хера?!

От крика напарницы, полного детской обиды и негодования, Рене дернулся и скомканными движениями прижался к биноклю.

Дым рассеялся достаточно, для того, чтобы понять — атака успехом не увенчалась. Прижимая свое орудие, словно ребенка, к груди, незнакомец замер посреди усыпанного кратерами «лунного пейзажа». На броне виднелись небольшие сколы и царапины, но и только. Ракета, что, согласно учебному фильму, предназначалась для уничтожения танковых колонн через вертикальную броню, нанесла доспеху лишь незначительные повреждения.

Постояв какое-то время без движения, ходячий танк наконец вышел из оцепенения. Оглядевшись вокруг, он, как показалось, с некоторым удивлением обнаружил себя в внушительного размера воронке, по колено в земле. Встрепенувшись и смахнув с себя пепел летящий от медленно тлеющих развалин деревянного дома, незнакомец, несколько лениво, вылез из воронки и развернулся к парочке на крыше.

— Проклятье… Он нас увидел! — с ужасом воскликнул Рене, когда слегка алые визоры на шлеме уставились прямо в бинокль парня.

Он уже представлял, как человек вскидывает свое монструозное оружие и дает залп по крыше. «Ну почему мы не взяли бронебойные!?» — с досадой сжал кулаки француз.

Но противник лишь поднял бронированную руку к голове и покрутил пальцем у виска. Медленно, отчетливо, можно сказать — с выражением. Так, чтобы они видели.

После чего, с явной досадой пнул какую-то железку под ногами и, махнув на все попытки собрать содержимое взорванного мешка, быстрым шагом устремился прочь, прямо сквозь горящие развалины.

— Рене… — послышался тихий голос Николь.

Судя по тону, она готова была плакать:

— Это… Это ведь не тот русский, верно?

Кажется, до нее начала доходить вся глупость ситуации.

Парень не нашелся с ответом и лишь молча пожал плечами, не обращая внимания, что Николь смотрит совсем в другую сторону. Вслед странному бронированному человеку. Абсурдность происходящего оказалась чрезмерной для них. Какое-то время напарники просто стояли и молча смотрели на горящие развалины, не решаясь заговорить. Рене еще никогда не чувствовал себя таким жалким. Николь, похоже, тоже.

«Ну, хотя бы никого из местных, кажется, не задели. Дом, похоже, пустой был, а в остальных лишь стекла повылетали… Черт и чем мы только занимались!?».

— Давай… Давай сворачиваться, а? — устало сказал парень, кивая на тень какой-то высокой фелисины вдалеке. — А то местные уже зашевелились. Потом уже можем…

Француз вдруг осекся и пару раз удивленно моргнув, быстро прильнул к биноклю.

«Да быть не может!».

— Рене!? — послышалось шипение Николь.

Парень, внутреннее сжавшись, взглянул на напарницу, что тоже смотрела в окуляры. Он еще раз посмотрел на далекого белого аликорна и нервно сглотнул.

— Подвиг, значит!? Ах ты лживый кусок… — девушка осеклась на полуслове.

Позади бегущей принцессы, в ночной тьме, освещаемой лишь бледными фонарями, мелькали человеческие силуэты.

— Хочешь просрать, доверь дело французу… Чтоб вас! Заряжай! Потом тебя убью… — беря себя в руки, скомандовала она и парню не оставалось ничего иного, как подчинится.

Вообще, говорят, что государство любит брать в долг и ненавидит платить по счетам. Наверное это правда и по отношению к местной Кошколяндии. Все-таки, Селедка — та еще жопа с дыркой, хоть и прикидывается дофига доброй. Все эти ее деньги, ужимки и разговоры по душам — не более чем пряник, на который она заманивает наивных лохов, чтобы затем их поиметь как следует. Или, в моем случае, просто подмять их под себя.

Я почти полностью уверен, что в подходящий момент, Солерия кинет меня без колебаний. И еще выставит это в нужном свете… Политика, ебать ее в сраку.

Но в этот раз она почему-то решила поступить иначе. Наверное потому, что вместе с моей задницей, в комплекте шла и ее. И слава яйцам!

Едва я заметил далекую вспышку света, как Солерия уже метнулась вперед и буквально закрыла меня собой. Вернее, всех нас, ибо она зафигачила какой-то то ли щит, то ли барьер, хер знает. Меня и колонну солдат будто закрыло какой-то прозрачной подрагивающей стеной. Внушительный на вид снаряд, просто повис в воздухе всего в паре метров перед нами. Но этот гребанный кусок неведомых технологий явно не собирался так просто сдаваться.

То ли электроника у него особо продвинутая или рассчитанная на всякую магическую мумбу-юмбу, то ли еще чего, но с секунду повисев в воздухе, он врубил еще один реактивный двигатель. Да так мощно, что Солярку, аки бульдозером, начало тащить назад, до тех пор, пока она не уткнулась густой шевелюрой мне в нос.

Я не придумал ничего лучше, как упереться в ее спину и попытаться «отбуксировать» обратно. Жить захочешь и не такую хуйню сделаешь, блин…

Но, то ли силенок у меня не хватало, то ли принцесса была больно жирная, но, кажется, все чего я добился, так это недоуменного взгляда бледной королевны. По-моему она решила, что я пытаюсь ее облапать. Ну, типа, ситуацией воспользоваться или что-то вроде того. Хотя маловероятно, не такая же она дура?

Блять, о чем я думаю!? В нас тут артиллерией хуярят!

Едва я усомнился в умственных способностях принцессы, как снаряд перестал тужится пересилить барьер и просто напросто рванул, осыпав невидимую стену кучей мелких осколков. Блин, я таких спецэффектов даже в кино не видел.

Правда, порадоваться новым впечатлениям я не успел. Едва осколки упали на землю, как в барьер полетел еще один гостинец. Хрен пойми откуда взявшийся снаряд, едва не коснулся носа принцессы, когда та, то ли укрепила, то ли заново наколдовала свою защиту.

— Да вы охуели там!? — только и смог выдохнуть я.

Черт, долго мы так не протянем! Точно, такими темпами нам пиздец. Судя по дрожащим плечикам Солярки — долго свою мумбу-юмбу она не удержит. Надо уже что-то делать. Не подпирать же мне и дальше ее за сраку!?

— Взвод, к бою, слева-справа! Колоннами по одному! В направлении движения! Огонь только по цели! Короткими, бегом-марш! — проорал я первое что пришло в голову, тщетно пытаясь найти хоть какой-то выход из ситуации.

Оглянувшись на бойцов, я ожидаемо отметил их пребывание в шоковом состоянии, близком к полному охуеванию от происходящего. Только Кабанов, как обычно, не заморачивался и тупо выполнял приказы. Хватая за шкирку Лисина, он уже ломился в ближайший переулок. Немного погодя, за ними бросилась и Арфа. Блин, а я про нее уже и забыл… Кстати, Бэйри что-то не видно. Дома что ли осталась? И на том спасибо.

Стоп, а куда они собрались-то!? Стреляют-то с другой стороны, блять! Они поссать решили или съебаться!? Гребанные идиоты!

Ладно, хер с ним, всяко лучше так, чем стоять как Скоков с Пугачевым и тупо таращится на реактивную струю от ракеты. Или снаряда? Да какая разница!? Селедку продолжало «буксировать» на меня и до стены клиники оставалось не больше метра. Такими темпами, меня об нее расплющит! С одной стороны белая стена, с другой бледная жопа! Ебанный анекдот, а не смерть!

— Хули встали!? Сюда, живо! — скомандовал я двум оставшимся обморокам и дождавшись их реакции, передал им честь удерживать августейший зад.

Так, а дальше-то что? Стоять и тупо таращится как Селедка играет в гляделки с ракетой? Не, я не в настроении. Надо думать, соображать, блять…

Это ведь по-любому те же самые дебилы, что пытались грохнуть меня в лесу. То есть, они дилетанты… Что это значит? Э-э-э… Хуй его знает, что-то мне туго соображается, под артиллерийским, блин, огнем!