Опустив голову, он пошёл прочь по коридору. Шахова проводила его взглядом: невысокий, сутулый, нескладный, начавший лысеть. Полное убожество на вид, по шаркающей, неуверенной походке ему можно было дать лет на десять или даже двадцать больше его пятидесяти пяти, но кардиолог он был от бога.

Долгова обогнали девочки-медсёстры, потом он сам свернул за угол, и коридор опустел. Кирилл придвинулся к Шаховой вплотную и наклонился. Она была довольно высокой, но он был выше едва ли не на голову, и голова его из-за шапки курчавых чёрных волос и крупных черт лица рядом с её маленькой аккуратной головой казалась просто огромной. Шахова не любила его, но ей было рядом с ним спокойно, как под защитой большой скалы.

– Ну зачем, Маш? – негромко спросил Кирилл. – Я бы Долгова даже не вызывал. Пусть бы уже отмучилась.

Она пожала плечами, показывая, что разговор бесполезен, а сама в это время думала только о том, что хотела бы оказаться у Кирилла в кровати. Ей нужно было успокоить нервы.

В коридоре послышались негромкие шаги, и Шахова отступила от Кирилла на шаг. К операционной шёл Олег. Не обращая на Кирилла внимания, он подошёл к Шаховой, обнял собственническим жестом, вонзил свои костлявые пальцы в её плечо и поцеловал в губы, запрокинув ей голову так, что хрустнули позвонки. Кирилл смотрел на них с ревностью и отвращением.

– Разговор есть, Шахова. Важно-срочно. Пошли, – сказал Олег и увёл Шахову прочь по коридору. Кирилл тоже пошёл, даже обогнал их по пути: в конце концов, ему было, к кому спешить. Дома его ждала Таня.

18.

Лида очнулась от того, что её трясли за плечо. Она осознала, что лежит на полу, а Ася склоняется над ней. Лицо у Аси снова было розовым, полнокровным. Лида вспомнила Веронику, шарф, кровь из носа. На секунду ей показалось, что Ася тянет к ней руки для того, чтобы удушить, и она, забив ногами, стала отползать прочь. Ася выпрямилась, отступила на шаг и изумлённо спросила:

– Лида, ты чего?

– Ты её задушила, – выдохнула Лида.

– Кого?

– Веронику. Ту женщину, которая пришла ругаться.

– Задушила?

– Да. Её же шарфом.

– Я? – с весёлым изумлением, которое показалось Лиде искренним, спросила Ася. – Шарфом? Как интересно. И что же было дальше?

Лида растерялась. На секунду она поверила, что ей показалось, но тут она увидела, что пуговицы и булавки валяются по всему полу, а между ними, на том месте, где стояла Вероника, темнеют мелкие капли подсыхающей крови.

– Ну вот же, – сказала она, вставая и показывая пальцем. – Вот же кровь.

Ася шагнула вперёд, чтобы посмотреть на пятна, и Лида шарахнулась к двери.

– Лида, подожди, постой, – проговорила Ася, – ты же видела, мне было плохо. Я ничего не помню. Я понятия не имею, откуда здесь эта кровь. И если… если я действительно кого-то душила и задушила, то куда, а главное – когда, я могла спрятать тело?

Лида качала головой и отступала всё дальше и дальше к входной двери. Вопрос был разумным, но ответ на него она знать не хотела.

19.

Они съездили в магазин, купили продуктов и выпивки и вернулись обратно, надеясь, что Вероника уже уехала. Однако когда Щукарёв открыл ворота, первым, что он увидел, был брусничный бок её автомобиля. Багажник был открыт, и в нём стояло всего несколько горшков.

– Да твою мать! – выруглся Щукарёв. – Она что, решила остаться?!

– Конечно, – мрачно подтвердил Сергей, – она же не высказала нам всё, что хотела высказать.

– Твою мать!

Щукарёв взбежал по ступеням крыльца, открыл дверь и позвал:

– Вероника! Вероника, ты где?

Ему никто не ответил. Виктор обошёл весь дом – её нигде не было. Он вернулся к Сергею на крыльцо, совершенно растерянный.

– Похоже, нет её, – сказал он.

– А это что? – спросил Сергей. Он стоял, внимательно разглядывая рассыпанную по крыльцу землю, черепки горшка и поломанные растения.

– Горшок разбился, – сказал Щукарёв, чувствуя, как ему становится страшно. – Слушай, она ушла и оставила цветы в багажнике. Она бы так никогда не сделала: там жарко, цветы погибнут. А вдруг тут снова кто-то шлялся?

Сергей внимательно посмотрел на Щукарёва:

– Ты что, волнуешься за неё? Ты за неё вчера даже чокаться не хотел.

Щукарёв его слова проигнорировал, он набирал Вероникин номер. "Абонент временно недоступен", – сказала трубка.

– Пойдём к соседям, – серьёзно сказал Сергей. – Может быть, они что-то видели.

Но у соседей никого не оказалось. Дверь была заперта, Асин мотоцикл исчез. Они уже собирались возвращаться к себе, как вдруг что-то зашуршало в кустах. Виктор сунулся посмотреть и увидел удирающую чёрную кошку, а на одной из тонких веток сирени висел до боли знакомый золотистый шарфик, который всегда так сильно его бесил.

20.

Вероника шла по обочине шоссе, но где идёт, не понимала. Просто брела и брела, вперёд и вперёд, заученно переставляя ноги. В носу у неё при каждом вдохе влажно хлюпало. Время от времени по подбородку на блузку стекала тонкая струйка крови. Шёлк уже пропитался ею весь. Длинные чёрные волосы Вероники торчали спутанными петлями, в них застряли трава, листья и тонкие ветки.

Поднялся ветер. Тонкие деревца у обочины слегка наклонились, высокая трава, растущая вдоль канавы, припала к земле. Вероника пошатнулась, словно сил противостоять ветру у неё было не больше, чем у травы.

Послышался звук мотора. Чёрная приземистая машина летела по дороге на высокой скорости. Услышав машину, Вероника вздрогнула и начала оборачиваться, но ноги подвели её, она пошатнулась и упала прямо на поравнявшийся с ней капот. С мягким глухим ударом её подбросило вверх и в сторону, и Вероника приземлилась возле канавы. Не сбавляя хода, машина пролетела вперёд и тут же исчезла за невысоким взгорком.

Вероника осталась лежать неподвижно.

Лида нашла её минут десять или пятнадцать спустя. Она выбежала из Чёрных Ключей, добралась до шоссе, и здесь уже была вынуждена пойти шагом – кончились силы и сбилось дыхание. К тому моменту, когда Лида увидела Веронику, она почти уже решила вернуться домой. Ася пугала её до чёртиков, на её фоне даже слетевший с катушек Костя выглядел почти безобидным.

Бредя по обочине под знойным июньским солнцем, Лида отчаянно себя ругала: ей не стоило злить мужа, ей стоило положиться на полицию, у которой опыта в поиске пропавших детей было уж точно больше, чем у кассирши из минимаркета. Чего она добилась, сбежав? Запутала следствие и едва не угодила в какую-то секту. Произошедшее прошлой ночью и нынешним утром казалось теперь Лиде чем-то вроде галлюцинации, и она стала подозревать, что Ася подмешала ей наркотики.

И вдруг Лида увидела лежащую в траве Веронику.

Лида бросилась вперёд, осторожно перевернула её на спину и отшатнулась в испуге. Лицо Вероники было бледным, рубашка пропиталась кровью. Правая нога внизу была неестественно изогнута, и сквозь порванную штанину узких чёрных брюк Лида увидела на голени страшную серо-сизую шишку.

На шее у Вероники был длинный тёмный след: значит, Лиде не показалось, и Ася действительно душила её золотистым шарфом.

В первое мгновение Лида подумала, что Вероника умерла, но потом поняла, что она дышит: под носом её надувался и опадал маленький кровяной пузырёк.

– Сейчас. Сейчас, – судорожно соображая, что же ей делать, сказала Лида. – Держитесь. Я вам помогу. Вы слышите?

Лида бросилась к дороге, отчаянно желая, чтобы мимо прошла какая-нибудь машина. Выбравшись из канавы наверх, Лида действительно увидела на горизонте яркую вспышку: солнце отразилось от лобового стекла. Но по мере того как машина приближалась, Лида беспокоилась всё больше и больше. Наконец стало совершенно очевидно, что это – скорая. Совпадение было слишком невозможным. Лиде вспомнился прошедший вечер: проблесковые маячки за забором и женщина, связанная одновременно с опасным наркоманом и с Верой, из кабинета которой пропала Лена.