1день месяца Буйвола, 5124 года

Царевич Тирий, наследник престола крупной северной державы под названием Солнечный Берег, стоял на носу небольшого гребного судна и с грустью всматривался в первые, еще совсем тусклые, звёзды. Чёрные, до лопаток, кудри были стянуты в две тугие косы, показывая его принадлежность к царской династии Дариидов. Молодой жених плыл к своей наречённой – младшей сестре Мобаса, правителя Сулистана, прекрасной и добродетельной принцессе Руде. Но недавний шторм разметал небольшую флотилию царевича так, что теперь кругом не было видно ни кромки суши, вдоль которой они шли, ни следа от других пяти кораблей.

Сзади подошёл здоровенный воевода и хороший друг Тирия, Халеб и, хлопнув царевича по плечу, прогремел:

– Сейчас, друг мой, выскочат на небо звёзды и сообразим, куда грести. Пока лучше не двигаться, а то ненароком ещё дальше от берега уйдем!

– Только, судя по тем звёздам, что уже взошли, мы отклонились от курса на много лиг. Возможно, нас даже выкинуло из Сардиньего залива в открытое море. – Сдвинув брови, хмуро и серьёзно проговорил молодой человек.

Но через некоторое время дозорный на мачте разглядел-таки кромку суши справа по борту.

– Справа? – переспросил Тирий, и тут же сам убедился в этом, – Странно… Сулистан, по моим расчётам, должен быть по левую руку. Куда же нас занесло?..

– Причалим – увидим, – нахмурив кустистые брови пробурчал Халеб. И тут же проорал команде и гребцам, – Гребите к суше!

Когда до берега оставалось совсем немного, из-за густой растительности джунглей показался купол какого-то древнего, давным-давно заброшенного и обвитого лианами, храма. Грозный Халеб побледнел и, сделав шаг назад, благоговейно прошептал:

– Всемилостивейшая Астет, да это же остров Заблудших Дев…

Тирий первым спрыгнул с носа корабля и поплыл к белоснежному песчаному берегу, на пути припоминая легенды, которые слышал об этом загадочном и даже мифическом острове. Кажется, раньше сюда привозили увечных или больных девушек, от которых не было толку их семье, и они жили в заброшенном храме, до самой смерти лишенные связи с внешним миром.

Царевич вошёл в джунгли в поисках пресной воды, а встретил свою первую и единственную любовь. По разрушенным ступеням древнего храма к нему вышла прекрасная, как Леля среброкудрая девушка, абсолютно глухая и немая. Любовь и страсть затмили сердце Тирия с Солнечного Берега, и он увёз чудную деву, которая оказалась одной из немногих оставшихся на Эдоме сфеидок, потомков древних морских богов, на родину, в Нуминард.

В родной столице вместо свадебных пиров, влюблённые застали поминальную процессию, уносившую в мир иной Великого Владыку Солнечного Берега Тирия Второго. Так, едва ступив на родную землю, царевич стал полноправным правителем Тирием Третьим.

В народе невзлюбили новую правительницу, чужестранку и колдунью, как про неё говорили. Ситуация усугублялась тем, что в Герате Тирия ждала просватанная ещё его отцом невеста! Мобас, правитель Сулистана, был настолько разгневан таким пренебрежением к своей сестре, что готов был объявить войну неверному жениху. Дело бы и вправду не обошлось без кровопролития, если бы не вмешалась сама пострадавшая, принцесса Руда. Неожиданно даже для своей семьи, девушка решила вступить в Орден Красной Горы, адептам которого запрещено вступать в брак.

Но и урегулирование этого конфликта не сделало Владыку Солнечного Берега счастливым. Его прекрасная жена, забеременневшая еще в плавании, умерла, едва произведя на свет маленькую, чудесную девочку. В День Первоцвета малышку нарекли Тирой, в честь отца, а имя её матери и вообще её существование, в Нуминарде, да и во всей стране, решили просто предать забвению.

Девочке не исполнилось и года, как Тирий Третий женился вновь. Жена его не была царской крови, не отличалась никакими талантами и красотой, но она нравилась народу, и через год родила Владыке двух близнецов – мальчика и девочку. В пятилетнем возрасте Тиру, как наследницу престола отца, отправили на Дельфиньи острова, в поместье казначея Кано-Валида и его семьи, чтобы обучать искусству управления государством. Так она и жила на мирных торговых островах, не зная толком ни отца, ни матери. Рассказ наш пойдёт именно о ней.

14 день месяца Слона, 5136 года

Солнце, видимо, уже почти село за горизонт, и клочок песчаной тропинки, что был доступен моему обзору, постепенно терял цвета, зелень становилась чёрной, песок белым. А это могло означать только то, что сижу я на этом чёртовом дереве уже как минимум три часа. Видимо, место для засады я выбрала слишком мудрёное. Никто тут ни разу не прошёл, даже шагов или голосов за всё это время не было слышно. Похоже, вся игра проходит без меня, даже мимо меня. А я так надеялась вмиг перебить врагов из такого укромного места. Да уж, перемудрила. Все мои десятилетние соперники оказались непроходимыми тупицами, и не оценили моей гениальной стратегии.

Живот уже начинал урчать от голода, и все мышцы затекли без движения, но самолюбие никак не давало слезть и опуститься до того, чтоб самой искать друзей.

Но что это? Звук? Как будто вдалеке крикнули моё имя. Встрепенувшись, я вытянула шею вперёд и вслушалась. Показалось что ли? Да нет, вот опять. Ти-и-ира!.. Да, определённо, это зовут меня. По голосу здоровяк Финт.

Должно быть что-то случилось, если он нарушил все правила игры и во всеуслышание горланит в разгар «войны». Я ловко спрыгнула со своего укрытия, но тут же оступилась и свалилась на бок, как мешок с мукой. Левую ногу свело так, что я задохнулась от боли, не могла выдавить из себя ни звука.

–Тира! Тира что с тобой? – на звук моего падения прибежал тот самый Финтибор, и выпучив глаза схватил моё плечо и начал трясти. – Тира, да всё ль с тобой в порядке?

Я уже не могла сдерживать конвульсий, да только теперь не от боли, а от смеха! Пухлый Финтик выглядел настолько испуганным, что его глаза, казалось, сейчас вылезут из орбит. От моих содроганий он вообще позеленел от страха, наверное, уже представил, как его пытают все палачи Нуминарда. И пока он не поехал головой от пережитого «ужаса», я выдавила из себя сквозь смех:

– Да я смеюсь, дурень, смеюсь!

И тут же на его пухлом лице сменилось столько чувств, которые он совершенно не умел скрывать. И радость, и сострадание, и какие-то сомнения, но в итоге он насупился, отвернулся от меня и забурчал под нос:

–Тебя, вообще-то, все ищут! Отец твой прибыл, да с ним ещё шестнадцать кораблей, да такие чудные, не как наши…

–Что? – я резко прервала зануду Финта,– мой отец здесь? На Дельфиньем острове? Что он здесь забыл? Он же года три назад последний раз тут был. И что за корабли с ним? Чего молчишь, увалень, немедленно рассказывай, что знаешь!

Финт с видом важного господина только ухмылялся, а меня просто разрывало от любопытства.

–Извинишься за дурня, расскажу.

–Ах ты…,– я подбоченилась, собираясь уже показать этому недоумку его место, но резко прикусила язык, ведь мне нужно, немедленно знать, что происходит, а пока я найду кого-то ещё, может пройти время. – Ладно, Финтик, прости, я не буду обзываться. Расскажи.

Он прищурился, не очень-то доверяя моим словам, но рассказать ему самому хотелось до коликов. И он начал вещать, тут же забыв все обиды.

–Давай, вставай, меня ведь привести тебя послали, пойдём. Да, вот никто ж не ожидал, а тут с утра ещё корабли эти прибыли, когда мы уже в лес ушли. Я-то на опушке был, меня одним из первых «убили». вот и гляжу, со стороны городских стен Радита, твоя воспитательница, бежит. Она-то мне и сказала, что да, мол отец твой приплыл, а с ним ещё шестнадцать судов заморских, вроде с самого Сулистана! А с опушки-то море видно, я и сам увидел. Вот она меня за тобой и послала, чтоб я тебя привёл.